Ювелир начал считать.

– Это серебряные талеры, – по ходу дела говорил он. – У вас в России талеры тоже в ходу, вы же это знаете. Правда, если вы будете расходовать их здесь, то советую делать это, не выезжая из нашего округа – за его пределами курс будет немного другой. Вот, пожалуйста, одна тысяча триста восемьдесят талеров. Теперь вы зажиточный человек, скажу я вам.

Константин отупело смотрел на гору монет и чувствовал, что у него кружится голова.

– Я не буду работать с кроликом, тем более с птицей! – бушевал Глюк в кабинете Берни. – Рычать – не молчать!

Короче, новичок был явно недоволен тем, что будет вести расследование вместе с нами, а мы просто слушали перепалку между начальником и подчинённым, не говоря ни слова. Вообще, странно – мы с Глюком почти подружились, а теперь он, как говорится, встал в позу. Хотя перемены настроения у росомах – обычное дело.

– Что заставляет тебя думать, что это неподходящее дело для такого серьёзного зверя, как ты? – спокойно вопрошал мишка, неторопливо поглощая свои любимые крекеры.

– Мы, росомахи, не имеем ничего общего с кроликами! – выпалил Глюк и уставился в стену.

– Конечно, у вас ничего общего, – согласился Берни. – У Рэббит-Джона уши длиннее, а хвост короче. Это причина для того, чтобы не дружить с ним?

– Не только… – ответил он.

– А что ещё?

Глюк долго думал, а потом сказал.

– Просто росомахи и кролики несовместимы. Рычать – не молчать.

– Это понятно, – кивнул мишка. – А теперь, детектив, слушай меня внимательно. Дело об исчезновении Катарины и Хильды я поручаю тебе, и никаких возражений!

– А что Ленард? Джордан? Вирджил? Милфорд, в конце концов? – не унимался Глюк. – Они разве не могут составить компанию кролику и во̀рону?

– Они нужны мне здесь, – сказал Берни

– Ну Берни! – почти взмолился Глюк.

– Поговорили, и хватит, – обрубил мишка. – Ты, Глюк, пришёл к нам на службу – так служи. Детектив должен уметь подчиняться приказам, а тебе приказ такой: организовать поиски Катарины, Хильды и Греты совместно с частными сыщиками Рэббит-Джоном и Бертрамом. Тебе всё ясно, детектив Глюк?

– Ясно… – опустил голову полицейский. – Когда приступать к выполнению задания?

Берни повернулся ко мне.

– Что скажешь по этому поводу, Рэббит-Джон?

– Я думаю, что надо сделать это немедленно.

– Что скажешь, Бертрам?

– Я согласен с моим другом, – ответил во̀рон.

– Что скажешь, Глюк?

– Немедленно, так немедленно… Поймите меня правильно, я сделаю всё, чтобы найти пропавших, но меня смущает компания кролика и птицы…

– Но мы поладим, – закончил фразу я, – всё будет хорошо.

– Ладно, с этим разобрались, – произнёс Берни. – Кстати, с чего будете начинать расследование? У вас есть план?

– Найдётся, – заверил его Бертрам.

– Вот и хорошо. Я надеюсь на вас, парни! И на тебя, Глюк.

Тот махнул лапой, словно говоря: «Удружил ты мне, медведь».

Мы с Бертрамом вернулись домой, Юрген встретил нас с надеждой во взгляде.

– Родители Катарины и Хильды были в полиции, – рассказал я. – Берни решил взять это дело, а вам мы советуем завтра утром отправиться домой. Мы можем уйти надолго. Расследование мы будем вести втроём, с нами будет полицейский по имени Глюк. Завтра утром мы поговорим с начальником станции, а когда вернётся поезд, мы побеседуем с проводниками. От того, что мы узнаем, и будет зависеть ход расследования.

Дверь открылась, и в приёмную зашёл Энди.

– Как поживает наш гость?

– Он останется у нас до утра, а потом вернётся в Грассхопперхилз.

– А сейчас чем будете заниматься?

Мы с Бертрамом переглянулись.

– Можем навестить наших космических друзей.

Астронавты, которых два года назад я про себя называл первый, второй и третий, имели имена, очень интересно звучавшие: Саратти, Альконе и Вистелло. Когда мы немного пообщались, то я подумал, что скоро буду понимать язык наших гостей, но дальше имён дело не пошло. В принципе, нам не обязательно было учить их язык, потому что они преуспели в изучении нашего, только Бертрам долго недоумевал, когда услышал имена.

– Знаешь, что напоминают мне эти слова?

– Откуда мне знать? – произнёс я.

– Есть одна страна к югу от той земли, что находится сразу за порталом. Италия – похожий язык.

Голубоглазый Саратти прилетал каждый раз, когда планировалось путешествие в наш мир, а вот остальные члены экипажа часто менялись. Прилетали то пять человек, то четыре, то шесть, это зависело от того, какие были планы. Самое главное, что они всегда улетали с золотом, золотая гора была щедра.

Звездолёт приземлялся, как обычно, рядом с Парком Чудес – там, где это произошло в самый первый раз. Межпланетный корабль был действительно огромен – его длина была около сорока метров. Ширина звездолёта (или по-другому – размах крыльев) составляла приблизительно двадцать пять метров. Когда звездолёт садился, то он опускался на шасси. Высота корабля составляла пятнадцать метров.

Вместительность аппарата позволяла доставлять в наш мир и рельсы, и шпалы, и ещё много чего, включая локомотивы с вагонами и платформами. Короче, этот звездолёт – мощная штука. В прошлый раз я очень скудно его описал, потому что был под впечатлением от встречи с инопланетными гостями.

Астронавты проводили свободное время вне звездолёта, они доставили специальный вагончик и установили его неподалёку от взлётной площадки. Вагончик был очень просторным. Раз уж речь зашла о цифрах, то его размеры были таковы: шесть на четыре на три метра, то есть длина, ширина и высота.

Внутри были четыре двухъярусные койки, кухонный, душевой и хозяйственный отсеки (перевод с инопланетного языка во̀рона Бертрама). Астронавты создали себе все необходимые условия, а как иначе? Пока инженеры устанавливали необходимое для нас оборудование, звездолёт путешествовал от планеты к планете, доставляя новые грузы.

Мы с Бертрамом прибыли в тот момент, когда астронавты принимали пищу.

Двуногие встретили нас объятиями, они всегда радовались встрече.

Астронавты вернулись к трапезе, с нами остался Саратти.

– Сколько времени вы пробудете у нас на этот раз?

– Через два-три дня отбываем. Может быть, задержимся ещё на день – заберём отходы на переработку. Кстати, мы с коллегами обдумываем одну мысль…

– Какую?

– Мы не увидели у вас магазинов.

– А что это такое?

– Я знаю, – сказал Бертрам, – потом расскажу.

– Вы носите одежду, живёте в домах, у вас есть мебель, домашние вещи, но мы не увидели, где всё это можно купить.

Мы с во̀роном молчали. Рассказывать о том, что мы делаем покупки в мире людей, нельзя – никто не должен знать про портал. Нам стало немного не по себе – а вдруг астронавты что-то подозревают?

– Вы с кем-нибудь ещё говорили об этом? – осторожно спросил я.

Саратти покачал головой.

– Конечно нет, эта мысль пришла в голову совсем недавно. А если бы нам хотелось есть, где бы мы взяли продукты? Кроме, конечно, овощей и рыбы, за которые вам огромное спасибо. Хорошо, что мы привозим с собой продуктовые наборы. Кстати, хочешь твоих любимых сухариков?

– Обожаю ваши сухарики! – воскликнул я.

Саратти зашёл в вагончик.

– А мне он ничего не предложил, – произнёс во̀рон.

– Ты отказывался от всего, чем астронавты хотели тебя угостить.

– Это правда… Слушай, ни в коем случае инопланетяне не должны узнать про портал, это очень важно.

Вернулся Саратти с пакетом сухариков.

– Держи, Рэббит-Джон. Бертрам, что предложить тебе?

– Ничего не надо, – ответил во̀рон.

Астронавт продолжал разговор.

– Мы построим у вас большой магазин и будем привозить строительные материалы, нужные товары и так далее.

Неплохая мысль, учитывая сколько трудностей выпадает на долю посредников, когда они доставляют ту же мебель из мира людей. А доски для строительства домов? А двери? Стекло? А тут ничего делать не надо, только плати золотом.