– Хорошо, Марти, я понял, – сказал Тони. – Но я всегда помогу тебе, если что. Ты мой лучший друг.

– Спасибо. Ты тоже мой лучший друг, – с улыбкой закончил Марти.

В тот вечер, вернувшись домой из школы, Тони обнял свою маму так крепко, как только мог. Он сказал ей, как сильно ее любит, и как счастлив, что она его мама.

– Где же ты, Марти? – спрашивал себя Тони, шагая из магазина домой.

Он оглянулся, сначала налево, потом направо, прежде чем сжать руку в кулак и ударить Марти прямо в живот. Тот постарался смягчить удар, скрестив руки вдоль туловища, но бо́льшая часть заложенной в атаку силы достигло своей цели. Воздух в его желудке поднялся и с резким выдохом вышел наружу. Марти слегка согнулся в пояснице, держась за место, куда пришелся удар, и посмотрел в глаза своему обидчику. Когда он поднял голову, гримаса боли на его лице сменилась насмешливой ухмылкой:

– Для девчонки неплохо, – выдавил Марти и, не дожидаясь ответа, набросился на противника. Обхватив его руками за талию и с силой оттолкнувшись ногами, он повалил Ллойд-Джонса на землю.

– Ах, ты, урод! – завопил тот, пытаясь вырваться из цепкой хватки Марти. Он принялся колотить его спину руками, одновременно стараясь перевернуться на четвереньки, а затем сгреб чужие волосы в правую ладонь и потянул в сторону. Ослабив руки, Марти переместил их к своей голове, что позволило его противнику наконец освободиться. Тот уже был сверху, продолжая держать Марти за волосы, когда услышал:

– За волосы… как по-бабски.

Лежа на животе, Марти прижимал руку Ллойд-Джонса к затылку, не давая тому вырвать клок волос.

– Заткнись, урод! Я тебя урою! – со злостью прорычал другой Марти и свободной рукой начал бить его по спине. Кулак уперся во что-то плоское и твердое под футболкой. Ллойд-Джонс резко остановился и, задрав ее нижний край, обнаружил тетрадь.

– Что это? – спросил он. Схватив ее освободившимися руками, Ллойд-Джонс вскочил на ноги: – Твой бронежилет?

Марти повернул голову и впервые за всю драку испугался.

– Это твой дневник, что ль? – листал тетрадь Ллойд-Джонс. – Ха-ха, ну и бред!

Страницы переворачивались одна за другой.

«Спокойно, спокойно, – сказал себе мысленно Марти. Поднявшись на ноги и слегка отряхнувшись, он добавил уже вслух:

– Можешь оставить ее себе. Жаль только ты читать не умеешь.

Поначалу это сработало, и Ллойд-Джонс перевел на него свой гневный взгляд. Но затем на покрасневшем лице появилось хитрое выражение.

– Хочешь забрать? – спросил Ллойд-Джонс с ухмылкой. Тетрадь все еще лежала в его левой руке раскрытой, поэтому ему ничего не помешало положить на нее правую руку и сгрести страницу в кулак. Послышался звук рвущейся бумаги.

– Вот, держи! – сказал он Марти и бросил ему под ноги смятый комок.

Марти уже не скрывал беспокойства. Он дернулся к противнику, сделав несколько шагов вперед.

– Ха-ха! – тот тут же отбежал назад.

Марти тоже перешел на бег, но скейт, бесхозно валяющийся на земле, не позволил догнать своего хозяина. С грохотом и скрежетом он перевернулся колесами вверх.

– Эй, не трожь, урод! – прокричал Ллойд-Джонс, кидая еще один клочок.

«Отличная идея!» – Марти удалось удержаться на ногах, и он, молниеносно схватив скейт в руки, бросился бежать к рядом стоя́щему зданию. Довольно низкому, чтобы закинуть на него скейт, и достаточно высокому, чтобы потом его было трудно оттуда достать.

– Отдай мне тетрадь, Марти, – прокричал он противнику, который все еще стоял на прежнем месте.

– Только попробуй, и я тебя убью! – наконец крикнул Ллойд-Джонс и тоже подбежал к зданию.

– Просто верни мне тетрадь, и я верну тебе твой скейт! – спокойно, насколько это было возможно, ответил Марти. Он медленно двигался назад, в противоположную от Ллойд-Джонса сторону, чтобы не дать тому выхватить его добычу.

– Верни мне тетрадь, Марти! Сейчас же! Верни мне тетрадь! – продолжал уговаривать он.

Другой Марти молчал, не отрывая глаз от скейта. Его верхняя губа приподнялась к носу, сморщенному настолько, что, казалось, он учуял запах гнилой рыбы. Затем Ллойд-Джонс снова посмотрел на Марти. Серые радужки горели от злости:

– Ладно, – сказал он с сопротивлением в голосе и подошел чуть ближе, так что между ними оставалось еще шагов пять.

– Листки, которые вырвал, тоже собери! – приказал Марти. Все его тело было напряжено в полной готовности в любой момент забросить на крышу скейт.

– И без шуток, иначе… – он слегка согнулся в коленях, всем видом показывая, что он уж точно не шутит.

Ллойд-Джонс послушно подобрал смятую бумагу, постоянно оглядываясь на Марти. Он положил листки внутрь тетради, которая теперь с трудом закрывалась, и вернулся на прежнее место.

«Что дальше, что дальше?» – от волнения Марти тяжело дышал.

– Без шуток, Марти. Ты даешь мне тетрадь, я тебе скейт. И мы расходимся, – сказал он.

– Хорошо, – согласился другой с притворной легкостью в голосе. – Но я тебя еще достану, ты знаешь.

– Да, да, конечно, – нетерпеливо ответил Марти. – Теперь кидай тетрадь! А потом я тебе скейт.

Через секунду тетрадь плюхнулась перед ним на землю. Часть вырванных ранее листков высунулись из нее словно кишки из туши убитого зверя.

– Давай сюда скейт, урод! – крикнул ему противник. Судя по сжатым рукам, он уже начал терять терпение.

«Будь что будет», – решил Марти и, поставив скейт на асфальт, со всей силы оттолкнул его в сторону. Звук движущихся колесиков начал отдалялся от них обоих, и Ллойд-Джонс бросился следом за ним. В это время Марти, подобрав тетрадь так быстро, как только мог, побежал в противоположную сторону. Но пара клочков бумаги все еще остались лежать на земле. Позже, поднявшийся ветер разъединил их друг от друга и разнес по округе.

Марти остановился только тогда, когда каждый глоток вдыхаемого им воздуха начал обжигать разгоряченные легкие. Отдышавшись, мальчик осмотрел тетрадь, все еще зажатую в правой руке.

– Ну ты козел, Марти! – оценив ущерб как незначительный, он убрал ее к себе на прежнее место.

Марти опаздывал уже на минут десять. Еще столько же ему было нужно, чтобы дойти до книжного. Он попытался вновь побежать, однако это удавался с больши́м трудом. Наконец, сдавшись, Марти перешел на ускоренный шаг, найдя компромисс в том, что так он придет на собрание не запыхавшись.

Бетонные плиты, по которым они с Ллойд-Джонсом катались, пока дрались, были сухими и сравнительно чистыми, поэтому по дороге в книжный Марти лишь несколько раз хорошенько отряхнулся. Достаточно, чтобы придать одежде вполне опрятный для подростка вид. Он также причесал рукой волосы, что было значительно труднее. Вьющиеся пряди то и дело застревали между пальцами. Проходя мимо витрин, Марти пару раз остановился, чтобы проверить свое отражение. И улыбнуться ему.