Изгибаю края губ вниз, словно в сожалении и выпрямляюсь.

– Те бабочки все равно бы никуда не делись. Они были взаперти, в той вонючей от тоски небольшой комнатке.

– Скажи это тем, кто потом вылавливал их по всей этой «небольшой» комнатке.

Лицо парня залилось светом, когда окно напротив него загорелось. Его глаза округлились.

– Чокнутая бабка Габби! – Тей хватает меня за плечи и резко опускает вниз. – Черт меня в уши! Да я лучше ещё раз пробегусь под прицелом Бакбука или пусть меня посадят в обезьянник на всю жизнь, чем Габби натравит на меня своих двадцать семь кошек!

Я тихо засмеялась.

– Может, зайдём к ней на чай?

– Знаешь, с одной стороны, мне интересно, чем она травит своих зверушек, но я точно не готов в свои девятнадцать лет становиться приправой на десерт для кошек.

– Брось, не такая уж она и злая.

– Валим отсюда, – парень берет меня за запястье и, пригибаясь под окнами, мы выбираемся из участка старушки.

Тейлору позвонили. Парень принимает трубку, его взгляд поменялся.

– Мне… пора идти. Я провожу тебя до дома.

– Кто это?

– Идем.

Парень так и не ответил на мой вопрос. Мы всю дорогу шли молча. Он спешил, только вряд ли чтобы поскорее отделаться от меня. Скорее чтобы устранить лишнюю проблему в своей жизни, о которой я даже не догадывалась.

Очередная суматоха. Сотни голосов блуждают по школьному коридору, сотни людей, множество картинок. Все эти люди, что окружали меня, были такими… невинными. Наверное, только с виду. Никто никогда не признает, как много чертей в его голове, кроме исключений. Именно поэтому их здесь нет – исключений. Вернее, есть, просто они научились сливаться с остальными и делать вид, что их жизнь так же проста и то, что они никак не отличаются от других. Зачем? Чтобы никто не посмел прозвать их сумасшедшими.

– В сотый раз повторяю, – раздраженно сказал учитель в телефон и выдержал паузу, – Да откуда я знаю, как они подорвали унитаз! – после еще одного крика мужчина показал кулак ребятам неподалеку, спрятавшим петарды за спину.

Уже молчу про себя.

Иногда мои мысли пугают меня. Они словно маленький дьявол, так и шепчущий мне на ухо сделать очередную глупость. Но и без них мне было бы до жути тошно и невыносимо проходить все эти испытания, подкинутые мне судьбой.

Что-то меняется, и я не знаю в хорошую сторону или плохую. А на данный момент моя жизнь и жизнь других продолжается. Кроме Молли и Грейс.

– Оу… а ты подкачался.

– Наконец, хоть кто-то заметил! Вы правда так думаете?

– Нет, – сделав серьезный вид, сказал мистер Роттер и вновь накинулся на всех с улыбкой. – Кто желает рассказать вдоль и поперёк всю домашку, которую я задавал вам на понедельник? Понедельник, в смысле, уже сегодня.

Учитель прислоняется к своему столу и сковывает руки на груди руки, довольно улыбаясь.

В классе тишина. Все и я в том числе переглянулись, стали пригибаться к парте и закрываться тетрадями, пытаясь быть незамеченными. Мистер Роттер сделал задумчивый вид и, прищурив глаза, принялся внимательно рассматривать класс. Он любил так делать. Делать «опасный» взгляд, предупреждающий об атаке. Ему нравилось смотреть на то, как пугливые, растерянные взгляды учеников пытались ускользнуть от его презрительного взора.

– Вы же не бессмертные. Скажите, что вы сделали мою домашку.

Глаза мужчины останавливаются. Все прослеживают за его взглядом и уже мысленно соболезнуют кудрявому парню, рисующему на учебнике.

– Вуд, тянет руку! Молодчина, так держать!

– Да-да, а? Что? В чем дело? – откликается Тейлор.

Пододвигаюсь ближе и тихо говорю:

– Нужно рассказать о…

– О чем рассказать? Что рассказать? – не дослушивает тот, и я невольно делаю недовольное лицо.

– О Ромео и Джульетте… – раздраженно говорит учитель и, ступив с места, сильно потирает своё лицо. – Скажи мне, дорогая, что же ты такого делаешь, отчего у тебя не остаётся времени на домашку?

– У меня не было времени вчера на эту белиберду. Я тачку мисс Маггомери разрис…

– Разорительно пронизывал вкус этой тонкой работы! – перебивает того Джекилайн, сама не понимая, что сказала. – Тейлор у нас такой… Такой…

– Чересчур трогательный, – вступаю я.

– Точно! У него очень чуткое… воображение. Ну, знаете, так бывает. У некоторых. Чуткое воображение… Бывает. Да.

– А-а-а, – протянул учитель, мы мысленно выдохнули. – Нет, я не понял.

– Он не мог пройти мимо той восхитительной машины и поэтому решил… помочь мисс Маггомери… помочь с газоном. Да! Подстричь газон!

Учитель опешил. Мы тоже не понимали, что происходит, но кажется, это сработало. Тейлор посмотрел на нас мол «Отлично сработано, команда» и продолжил рисовать.

– Я… У меня.. много вопросов, правда мое нутро говорит, что ответ будет более сшибающим, поэтому… Поэтому, я просто промолчу. И кончай рисовать на учебниках! Это тебе не раскраска!

Далее весь урок прошёл в тишине. Учитель молча смотрел в одну точку, а я продолжила рисовать в своём «блокноте смерти», как его любит называть Тейлор.

Мы выходим из класса, учитель соскакивает с места.

– Я понял! – притянул мужчина к себе Тейлора и похлопал по плечу. – Мелкий же ты засранец!

Тейлор заулыбался.

– Но учти, у миссис Маггарет есть муж и двое детей. Или трое…

– Они плодятся?.. – с ужасом шепнул нам Тей.

– В общем, не суть. А с ее мужем лучше не связывайся. Однажды, в ее классе я засунул батарейку в какую-то траву…

– Но там только цветы.

– Траву. – Тей не стал спорить. – Так что ты думаешь? Батарейка лопнула, а ее муж, упёк меня в обезьянник на десять суток! Вот, недавно выпустили.

– Лучше бы оставили сидеть там…

– Что говоришь?

– Лучше бы выпустили Вас пораньше, говорю!

***

Утренняя беседа с Уайтом отпечаталась пощечиной на моем лице. Я все ещё не могу прийти в себя.

– А кто спасёт тебя?

Разве я настолько беспомощна?

– Заменить ее…

Что значили слова Беннет?

Я выхожу из школы под чей-то крик. Ускоряю шаг и заворачиваю за школу, где все окна занавешены.

Тело незнакомого парня перевязано веревками и подвешено на дерево.

– По-жал..уйста.. Хва…

Удар. Бита приходится в районе челюсти и парень замолкает. Я с ужасом закрываю рот руками, сумка выпадает и падает на землю. Четверо парней обострились на меня.

– К нему ее.

Тут трое из них начали идти на меня. Я по-прежнему смотрю на избитого парня, который, уже, наверняка в бессознательном состоянии.

Я не могу оставить его здесь, но и себя тоже. Что мне делать? Остаться? Бежать за подмогой? Но кто поможет мне, если никто не помог ему?

Парни замерли, обделив то, что за моей спиной.

– Вы бы хотели, чтобы я повесил вас рядом друг с другом или по-отдельности?

Их главарь насторожился. Глядя на меня он постучал битой и двинулся в нашу сторону. Уайт встаёт спереди меня. Чувствую его спокойствие, но что-то мне подсказывает, что совсем скоро все вокруг обглодает пламя.