Кровь в висках отбила ритм, рука сжала топор и в следующий миг ноги несли меня в бой. Сердце стучало так, как никогда прежде, а перед глазами вновь оказались тёмно-серые тона городов Тетраграмматона. Нос ощутил иллюзорный затхлый воздух, а до ушей доносились выстрелы и голоса повстанцев, борющихся с системой. Я вновь оказался в том месте, где нет места радости и счастью. Там, где лишь серость, безысходность и антиутопия. И, возможно, сейчас я совершаю ошибку, но мне необходимо убедиться... Необходимо узнать... А потому, стоило только мне ударом ноги отправить девушку в полёт, как я оказался плечом к плечу с Цесаревичем и произнёс:

— Какой смысл в нашей жизни?

Брошенный косой взгляд и плотоядная улыбка на лице Цесаревича были мне ответом, а следом раздался его полностью спокойный голос, потвердивший всё:

— Чувства. Мы никогда не ведали их и не знаем, что это, но это насущно, как дыхание. И без этого, без любви, без ярости, без печали, дыхание — только часы, тиканье.

— Джон... — слова застряли в горле, а разум пытался осознать.

— Потом, Виктор, — оборвал он. — Выбирай: Тебе гарнир, — указал он плазменным клинком на бойца, а после на девушку. — Или десерт?

— Десерт, — рыкнул я в ответ и создал тройную печать Скачка.

Мощный поток воздуха ударил в спину и в следующий миг я оказался лицом к лицу с девушкой. Видеть её шокированную и непонимающую физиономию было забавно. Она явно не рассчитывала, что я окажусь столь быстр. Теперь, когда нет нужды кого-то защищать, можно развернутся на полную!

Тонкий сжатый кулак пролетел в миллиметре от подбородка, который я заранее убрал, а после — перехватил руку и нанёс удар ногой в корпус, заведомо применив печать Усиления.

— Кха... — с болью выдохнула она, а до моих ушей донёсся сладких звук треснутых ребер.

— Где он? — раздался мой холодный голос.

Джон, кстати, уже закончил со своим противником и спокойно осматривал его труп, сидя на корточках.

— П-пошёл к чёрту! — сипло выкрикнула она.

Удар древком топора и девушка упала к моим ногам, после чего стопа прижала её пальцы, дробя кости. Девичий крик отразился эхом от стен, но он не тронул ни моих струн души, ни Джона, что копошился в броне Ульфеднара.

— Где он?

— Кгха... Б-больно...

Вторая рука и вновь крик, перерастающий в агонию. Я мог продолжать ломать её тело до посинения, но она уже применила печать Регенерации, которая медленно, но верно залечивала раны. Что ж... Пойдём другим путём.

Взмах руки и топор исчез. Помнится, однажды мне довелось использовать один метод пыток в этом мире, благодаря которому в моих руках оказался артефакт накопитель. Но на Жнецах он не сработает в должной мере... Это если действовать обычным способом.

Присел на корточки и взялся двумя руками за прекрасное лицо девушки. Её черные волосы коснулись моих пальцев, а необычайной красоты глаза мутно смотрелись в мои.

— Последний шанс.

— Я-я... Не могу...

Стоило только её словам сорваться с уст, как мою грудь покинул тяжёлый вздох, а веки прикрылись. Пытать мужчин это одно, а женщин и детей — другое. Мужчины заведомо сильнее, а их психика прочнее. Тем более, что именно удел мужчин сражаться, рисковать и умирать. Женщины же... Они должны нести жизнь. Так заведено. Такова аксиома. Мужчины — Смерть, а женщина — Жизнь. Но сейчас, мне необходимо узнать, где Виктор.

Энергия Смерти взбурлила в моём теле. Подобно пробуждающемуся жерлу вулкана, она набирала мощь, накапливалась и начинала течь по венам. Жнец внутри меня, являющий вторую часть разорванной души, показал клыки и ощетинился так, как будто предстояла смертельная битва. И в следующий миг... Всё тело пробила мелкая дрожь, и я раскрыл глаза.

— Ч-что ты делаешь? — слабым голосом спросила она, не в силах пошевелиться. Она могла лишь смотреть на меня полными страха глазами.

— То, что когда-то поклялся больше не делать, — решительно ответил я и спустил Жнеца с поводка, попутно думав лишь о печати Пламени Бездны.

Десятки маленьких тёмно-серых огоньков стали появляться вокруг меня. Паря в воздухе, они искажали его и нагревали, но помимо этого... От них исходили крики и агония тысячи загубленных мною душ. Тех самых душ, что я отправил в Бездну...

Девушка крупно задрожала и попыталась вырваться, но я крепко держал её за лицо, а после — сделал вдох.

В одно мгновение огоньки устремились в её тело, проникая в него и вгрызаясь в саму душу. Они рвали её на части, вызывая у девушки просто неистовые крики агонии, звучавшие в этом месте словно адская песня.

Я видел, как её глаза покидала жизнь, а разум пытался спастись от того, что происходило.

Печать Пламени Бездны... Мощь, что позволила мне уничтожить Астаргальд и множество других миров. Сила, что родилась в самой Бездне, где правит лишь Смерть. Её пламя может быть погибелью для одних и спасением для других. Сейчас же, я держал эту мощь на середине. Я разрушал волю, характер, и самое лучшее, что есть в этой девушке. Давил любое сопротивление, желая узнать ответ лишь на один вопрос:

— Где он?

— Во дворце... — безжизненным голосом сказала она, а с её рта потекла ниточка слюны, коснувшаяся моей кожи.

Не успели мы с Джоном переглянутся и осознать, как вдалеке раздался небывалой мощности взрыв, заставивший землю задрожать, а моё сердце в очередной раз пропустить удар.

Анна! Юля!

Резко отпустив девушку, поднялся на ноги и хотел было окрикнуть Джона, но мою штанину схватила дрожавшая тонкая рука.

— У-убей... М-молю...

Стоило мне опустить взгляд, и я понял, что переборщил. Слёзы лились из глаз девушки, подобно водопаду. Её пальцы всё сильнее сжимали штанину, а губы содрогались.

Жнеца нет смысла пытать физически, ведь у того есть печать Регенерации. Но вот душа... Это нечто иное. Применив печать Пламени Бездны, усиленной огромным количеством энергии Смерти и продавив свою волю, я буквально разорвал её душу. Она больше не боец... Да и человеком в нормальном понимании она более не станет.

— Как твоё имя?

— К-ксения...

Надо же, помнит. Может ещё не всё кончено? Впрочем, оставив её в живых, я совершу большую ошибку.

— Я запомню тебя, Ксения, — в моей руке вновь материализовался Левиафан. — Да будет твоё следующее перерождение удачным.

Окровавленная голова, с застывшим на лице разочарованным выражением, прокатилась по асфальту, пока её не остановила нога Цесаревича.

Джон заинтересованно посмотрел на дело рук моих и, взглянув мне в глаза, спокойно произнёс:

— Ты изменился, Виктор. Стал более сентиментален.

— Нам нужно спешить, — развернулся я, отзывая топор и не смотря на тело девушки.

Молодой Жнец... Ей ещё столько всего предстоит.

«Я позабочусь об этой девочке.» — раздался в голове хриплый голос Смерти. — «Но эту боль она не забудет никогда. Благодаря тебе, мой Жнец...»

Добираться до дворца нам посчастливилось на машине, которую мы любезно одолжили у полицейских, что стекались к месту прошедшей бойни. Они ещё не до конца осознали, что произошло во дворце и потому бросились не туда. Да и о подкреплении, что должно было отправиться за Цесаревичем, больше не шло и речи.

— Хорошо полыхает, — спокойно произнёс Джон, сидя на переднем сиденье и перебирая пальцами по рукояти выключенного плазменного клинка.

Дворец и правда пылал похлеще рождественской ёлки. Даже на столь далёком расстоянии, я видел, как горели крыша и шпили, а люди, спешившие убраться подальше от эпицентра, лишь добавляли ещё больше хаоса.

Я гнал во весь опор, давя педаль в пол и объезжая машины. Даже по встречному движению. Джона подобный поворот нисколько не заботил и он с ленивым выражением лица наблюдал за происходящим.

— Навевает воспоминания. Да, Виктор? — повернул он ко мне голову.

— Как долго? — ответил я вопросом на вопрос, не отрывая взгляда от дороги.

— С самого рождения, — вздохнул Джон. — После того, как ты убил меня, — заставил он меня поморщиться. — Мне дали выбор.