Кваз рассчитывал в прыжке с бортика, где он оказался, когда залез обратно на деревянный пандус, одним прыжком сбить тигра, но вместо этого лишь проломил несколько досок. Граф же, сделав изящный грациозный прыжок в сторону, что никак не вязалось с его огромной тушей, оказался у того почти за спиной. Как раз в этот момент беспорядочная пальба на стрельбище стихла, и пара десятков глаз уставилась на происходящее.

Я думал, что Граф просто нападёт на кваза, так удачно оказавшись в выгодной позиции, но то, что вытворил он, в рамки поведения животного точно не вписывалось. Сделав подшаг, Граф оказался вплотную к противнику, после чего вогнал когти в его штаны и, мгновенно выпрямившись, отправил кваза в еще один полёт. Все произошло за считанные доли секунды и все, что я успел оценить, так это пологость дуги, по которой летел орущий кваз.

В этот раз ему не повезло, массивная туша упала как раз на турник, где пересекалось несколько рукоходов и прочих лесенок в разных направлениях, а его функционал был явно не рассчитан на использование в качестве посадочной площадки для таких туш. Конструкция, издав несколько звуков гнущегося металла и хруста ломаемых деревянных конструкций, начала заваливаться в сторону, а по завершению процесса в воздух была выдана еще более витиеватая матерная тирада кваза.

— Низко пошёл, наверное, к дождю, — неожиданно выдала Яся, когда конструкции турника начали содрогаться в очередной раз, но уже по причине того, что кваз пытался из-под них выбраться.

Я смысла сказанного не особо уловил, но раздавшийся дикий гогот, раздавшийся от стоявших в паре метров бойцов, свидетельствовал о том, что, как и я, не поняла смысла лишь Ки. Кваз в такой стадии живуч и подобные полёты для него не особо опасны, так что уже через десяток секунд тот с криком: “Порву тварь!” вновь двигался в нашем направлении. Я поймал взгляд Яси, в котором, кроме танцующих бесенят, больше ничего не заметил и решил, что ситуация вроде бы как под контролем и надо подождать продолжения. И продолжение случилось, но совершенно не то, на которое я рассчитывал. Поскольку Графу, видимо, претила мысль еще раз отправлять кваза в полёт, он выкинул весьма неожиданный финт.

Сам прыжок я не видел, а лишь услышал, как скрипнули массивные бревна настила, и до моих ног дошла вибрация, а через нас уже летела полутонная туша тигра-переростка, облаченная в броню серых.

— Нет, с этим нужно что-то делать, — пробормотала Яся, и я уже было хотел начать процесс урегулирования ситуации, как следующие слова, сказанные ею, обдали меня ушатом воды, — выглядит, как пудель после стрижки.

Тигр, к моему удивлению, прыгнул не куда-нибудь на землю, а приземлился на рукоход, металлическую горизонтальную лесенку, отчего та под ним выгнулась дугой. Граф, весьма ловко перебирая лапами, направился по ней в сторону кваза, а я и вправду, посмотрев на него, оценил глупый внешний вид. Яся, видя выкрутасы Тигра, улыбалась, я же просто уронил челюсть, не ожидая такого от него, ну, а сам тигр, по всей видимости, не испытывал никаких проблем с передвижением по турнику.

— А не цирковой ли акробат у нас в группе затесался? Надо бы проверить, — загадочно прокомментировала Яся действия напарника.

Кваз, заметивший своего оппонента гораздо выше, чем рассчитывал, попытался ударить его, используя кусок деревянного бруска от разрушенной конструкции, но вместо этого сам стал жертвой. Увернувшись от тычка бревном, Граф схватил то лапой, с треском вонзая в него внушительные когти, и в один взмах подтянул к себе не отреагировавшего вовремя кваза, который так и продолжал сжимать деревяшку. Наказание за такую опрометчивость последовало сразу же в виде оплеухи освободившейся от груза лапой, отчего, потеряв равновесие, кваз перекувырнулся и перелетел через рукоход, а миновав его, со смачным шлепком упал в грязевое препятствие.

Тигр, развернувшись, последовал за ним, но спрыгнул на край так, чтобы оказаться на земле возле ямы, где была налита вода с песком. Это был последний элемент полосы препятствия, где, по замыслу устроителя, нужно было использовать один из четырёх висевших канатов, но сейчас это была внушительных размеров лужа с поднимавшейся из неё тушей кваза. Граф не стал ждать, когда противник выпрямится во весь рост, вместо этого он, зацепившись одной лапой за ту самую балку, куда крепились канаты, другой лапой выдал встававшему подзатыльник.

Следом за громким чмоком грязи, что с радостью приняла вернувшегося в её объятия кваза, раздался еще и массовый заливистый гогот. Так повторилось еще раз, а после третьего тигр изящным прыжком метров на пять вернулся практически в то место, где все и начиналось. Кваз, отплевываясь и отбиваясь от отсутствующего противника, наконец-то заподозрил неладное, протерев себе лицо. Ох, и взгляд же он бросил в нашу сторону, поняв, что оппонент, вдоволь поиздевавшись, просто покинул место схватки, что для кваза было крайне унизительным. Я же, решив все-таки хоть что-то сделать, сквозь смешки и нелестные комментарии попытался задать вопрос спутникам кваза.

— И что это сейчас было? — но ответ поступил не от них, а от одного из парней, который ожидал своей очереди, чтобы пострелять по мишеням.

— Этот, — он указал пальцем на перепачканного кваза, выбиравшегося из грязевого препятствия, — что-то сказал по поводу места для выгула животных и наступил ему на хвост, — переведя палец уже на тигра, пояснил он.

— А, ну это он еще легко отделался, — тут же вставила Яся, — Граф мог его и на куски разодрать, видимо, не хотел портить всем день.

— Я твою тупую кошку сейчас нахрен застрелю, — прорычал кваз, уже выбравшийся на помост, взяв направление в сторону троицы, что была с ним.

— Слышишь, ты, хомяк-переросток, — весело и задорно окликнула кваза девушка, — не смог справиться с кошкой, так хоть, может, тогда на мне отыграешься?

От такого поворота я даже остолбенел, ведь в нашей пестрой команде кто-кто, так это Яся была самым последним рукопашником, а её забавная стойка с выставленными вперед кулачками намекала на именно такой стиль поединка. Кваз, чьё самолюбие и так пострадало, в один момент развернулся, успев лишь открыть рот, чтобы что-то сказать, как он и Яся исчезли, а через мгновенье следом за раздавшимся уже таким знакомым чмоком грязи раздался заливистый смех Яси. Развернувшись в сторону полосы препятствий, я увидел, как в практически аналогичном препятствии, что и в предыдущий раз, барахтается кваз. Правда, здесь вместо канатов имелась натянутая сеть, по которой и следовало преодолевать этот вариант грязной ямы, но кваз, упавший на неё с небольшой высоты, сорвал ту, и теперь встать ему было еще сложнее. Девушка задерживаться не стала, аккуратно оббегая многочисленные столбы и опоры, быстро подошла к пандусу, ну, а я, наклонившись, поднял её за руку наверх, обратив внимание на то, что брань со стороны кваза прекратилась и послышались звуки ломающейся древесины.

— Оно тебе было нужно? — поинтересовался я у девушки, заметившей, как в нашу сторону летит разъяренный кваз.

— Ты же видишь, что он ничего не понял, и не поймёт, может бед наделать.

— Согласен, дурак — он и в Африке дурак, — согласился я, а кваз тем временем, оттолкнувшись от массивного бревна, с разгону в прыжке выломал хлипкий бортик пандуса, очутившись в трех шагах от нас.

— Стоять! — прозвучал громкий командный голос у нас из-за спины, когда разъяренный и обиженный поведением Яси противник уже хотел ринуться в нашу сторону.

Кваз, посмотрев мимо нас, замер, среди зевак поползли шепотки, а я, развернувшись, готов был увидеть кого угодно, да хоть того же Шатуна, вернувшегося из своего рандеву со спецтехникой, но вместо любого, кого мог ожидать, я увидел Сарыча. Кваз отреагировал мгновенно, уставившись уже на него, но если раньше в его выражении морды читалась агрессия, то сейчас она выражала откровенный ужас.

— Слышь, урод, — продолжил Сарыч, — я вроде тебя предупреждал, что если еще раз на территории стаба выпендришься, медлякам заживо скормлю.