— Герард, давай завтра поговорим. Я сейчас не хочу и не могу.

— Дамир, я знаю, что ты там. Ты же знаешь, дверь меня не задержит. Не глупите, открывайте.

— Брат, я сейчас выйду к тебе в коридор и мы потолкуем. Хорошо?

— Я не хочу с тобой толковать, я хочу видеть Злату. А ты займись своими делами! — начинал нервничать Хранитель. И меня от его непререкаемого тона начал бить озноб.

— Я как раз и занимаюсь. Я же обещал служить тебе и твоей семье, вот, исполняю обещание…

Я не расслышала ответ, но заметила как в речи мужа начинало прорываться рычание, пока я выходила из комнаты к морю. На ходу сняла мундир Дамира, повесив его на стул. Спускаясь по ступеням, сбросила босоножки. За спиной послышался грохот, и голос Герарда зазвучал громче. Короткая мягкая трава приятно холодила ступни, когда я с шага перешла на бег через небольшой сад. Я не знаю, что мною двигало. Я помню, что совсем недавно опасалась при свете дня заходить в незнакомое море. Сейчас же меня оно тянуло как магнит. У самой кромки воды я стянула с себя платье. Ночная тьма скрыла мою наготу. Я вбежала в бурлящую пену у берега и нырнула с головой. Прохладная вода выбила из лёгких воздух, а из головы тягостные мысли. Не хотела ни о чем думать. Вынырнула и зависла в воде, чувствуя как она будто родная мать колышет на волнах свое дитя, успокаивая и напевая прибоем колыбельную. Обернулась в сторону берега и увидела на террасе белеющий рубашкой силуэт Дамира, а возле сброшенного на берегу платья тёмную фигуру мужа. Он не решался заходить в воду, возможно слова Дамира возымели действие. Я не хотела сегодня его видеть и ничего не хотела обсуждать. Завтра я найду в себе силы и приму решение или приму судьбу.

Постояв немного на берегу, Герард резко развернулся и пошёл прочь вдоль пляжа. И унёс с собой моё сердце, оставив вместо него тяжёлый камень, сдавивший грудь и мешавший дышать.

Я поплыла в сторону берега. В голове немного прояснилось и сейчас мне было неловко из-за моего поступка. Купаться голой, зная что в комнате ждёт красивый молодой мужчина… что подумал Герард? Что я намереваюсь отомстить ему с Дамиром?

Покрутив головой и не найдя свидетелей моего незапланированного стриптиза, я поднялась из воды и шагнула к платью. Едва я успела коснуться его лёгкой ткани, как мне на плечи лёг хранящий тепло мужского тела мундир. Я успела только вскинуть голову, как Герард схватил меня на руки и стремительно зашагал прочь от моей комнаты с выходом к морю.

— Как ты?!. Поставь меня! Немедленно! Мы же взрослые люди! — начала я негодовать.

— Вот именно! Могла бы хоть выслушать!

— Мог бы хоть на свадьбе сдержаться!

— Не мог! В том и дело! — рычал мой муж, ни на секунду не останавливаясь.

— Куда ты меня тащишь?! Поставь быстро!

— Уже притащил. Ночевать ты будешь со мной. Всегда. Что бы не случилось.

— Ты себе сейчас разрешение даёшь на это самое "что бы не случилось"?

Муж поставил меня на землю посреди сада, похожего на тот, который примыкал к моей комнате, и потащил за руку к веранде со стеклянными дверями. Проскочив молниеносно и эту часть пути, мы оказались на пороге большой спальни, тускло освещенной ночниками у изголовья огромной кровати. Всё, что было видно в полумраке, было таким же приближенным к естественным очертаниям и текстурам, как и в других комнатах: много зелени, простая мебель, никакой вычурности и роскоши.

Герард усадил меня на кровать и встал на колени напротив меня так, что наши лица оказались почти на одном уровне.

— Я не знаю, что сказать и как объяснить. Прости…

Он облокотился на кровать двумя руками по обеим сторонам от меня, смотрел в глаза и, вероятно, ждал какого-то моего ответа.

— Знаешь, я тоже не знаю, что говорить. Поэтому и хотела отложить нашу встречу до завтра.

— Тогда давай молчать. Только не уходи и не отталкивай, пожалуйста… Я верен тебе, Злат, — муж склонился ниже, обнял руками мои бедра и положил голову на колени как на плаху. И этот жест молчаливого отчаяния и невысказанной вины выдрал меня из состояния оцепенения и наблюдения. Из глаз покатились слёзы, когда я зарылась пальцами в волосы Хранителя.

— Нам будет непросто…

Герард ничего не ответил на мою реплику, только сильнее сжал вокруг меня руки, будто боялся, что я сейчас брошусь наутек.

Не знаю, сколько мы так сидели — обнажённая я в наброшенном на плечи мундире и Герард с покаянно склоненной головой.

Позже Хранитель уложил меня в постель, а сам пошёл принимать душ, видимо, чтоб смыть запах нашей общей рыжеволосой проблемы. Когда он вернулся, то прижался кожей к коже и взял в кольцо своих рук. Мне показалось, что он держится за меня как за спасительную соломинку. Не знаю как далась ему такая близость, но мне было на редкость спокойно и уютно, не смотря на то, что причиной моих душевных терзаний был также он.

***

Мы сидели в парке и смотрели на водную гладь.

— Алекс, не мучай меня, пожалуйста.

— Чем я тебя мучаю? Мне больше не появляться? — наши взгляды встретились.

— Решай сам, делай выбор. Но мне нужна определённость, мне уже 28 лет, я хочу семью, детей…

— Так ведь и я этого хочу!

— Но ты же сейчас полчаса мне перечислял причины, почему мы не можем быть вместе! И не назвал ни одной, почему… — я закусила губы, не договорив, и снова отвернулась.

— Алекс, я устала тебя разгадывать.

— Так что будем делать?

— Решай, нужна я тебе или нет.

Я встала с лавочки, он поднялся тоже. Я поцеловала его в щеку и быстрой походкой пошла прочь, чтобы он не успел рассмотреть заблестевшие в глазах слёзы.

***

Им снова снился сон, один на двоих. Он проснулся раньше, и, держа её в объятиях, видел как она беззвучно плакала, кусая губы, и расслышал единственное слово, произнесенное ею — Алекс. А он был тем самым Алексом из её грёз, причиной её слез и разбитого сердца. Он выбрал другую, хотя до конца недолгой жизни каждый день вспоминал её… Выбрал другую и ошибся, сломав разом столько судеб.

— Как она?

— Спит ещё. Мы снова снились друг другу…

Герард вышел на веранду на рассвете, услышав приход раннего гостя. Дамир сидел на стуле с расстегнутым воротом рубахи, курил сигарету и был преисполнен спокойствия. Он предложил закурить Хранителю, и через минуту они сидели вдвоём, глядя на море и пуская дым. Этот нехитрый процесс упорядочивал мысли и занимал руки.

— Ну а я что говорил? Герард, тут без вариантов… Когда ты вчера украл Злату, пришёл Витольд, и у нас было достаточно времени посовещаться. Она — та самая.

— Я понимаю. Но я не могу противиться и Этейн. Возможно, чтоб истинных было две?

— Герард, истинная пара даёт тебе силу и жажду жизни. Твоя же Этейн тебя превратила в живую мумию.

— Но ты же проверял, Витольд смотрел, никаких плетений и следов приворота…

— Ну… либо она гений и обошла нас, либо… не знаю ещё, что предположить. В любом случае она угроза для тебя и Златы.

Герард с силой сжал челюсти. Он и сейчас чувствовал словно натяжение толстого каната от него до Этейн и всеми силами ему противился. Сейчас, когда Злата спит в его постели, его все равно манит другая… как Алекса из сна. И Хранитель сейчас точно понимал, что одна из женщин- его жизнь, тогда как другая — гибель.

— Брат, отошли Этейн из дворца.

— Я не могу. Я сорвусь за ней. Дамир, мне кажется я с ума схожу, — Герард устало потер руками лицо.

В то же время Дамир размышлял, не привязана ли жизнь его брата к жизни рыжей ведьмы. И насколько вероятна война в связи с её внезапным исчезновением… Род, из которого происходила Этейн, считался сильнейшим и одним из самых древних.

— Дамир, нет! — будто услышал его мысли Хранитель.

— Как скажешь… — оборотень мягко поднялся и пошёл в сторону моря.

А Хранитель вернулся к источнику своей жизненной силы, чтобы припасть губами к волнующим изгибам её тела и на какое-то время забыться в её объятиях.