Герард перехватил мою руку и потянул меня на себя. Устроив меня на своих коленях он втянул носом запах моих влажных волос и принялся массировать их у корней.

— Злата, я разберусь, обещаю. Этейн не будет к тебе приближаться.

Я уже плохо понимала, о какой такой Этейн речь и, вообще, в чем нужно разбираться. Я упала в пучину блаженства и едва не мурчала от незамысловатого массажа мужа. Казалось, он мыслями был очень далеко и сам не замечал, до какого состояния довел меня, поглаживая кожу головы на автомате. Но мой тихий стон удовольствия быстро вернул его в реальность.

Герард оглядел меня медленно сверху до низу. От меня не укрылся разгорающийся огонь желания в его глазах, и от этого стало трудно дышать, а между ног стало горячо и влажно уже который раз за ночь.

— Да что же ты делаешь… — сквозь зубы прорычал мужчина и запустил руку под расползающийся на груди халат и, оглаживая мою грудь, поцеловал меня в губы. Не торопясь, очень чувственно… Пока его язык хозяйничал в моем рту, его рука ласкала затвердевшие соски, а затем он наклонился и поцеловал один из них, начал очерчивать круг нежной кожи языком и посасывать. Я задохнулась наслаждением и почувствовала как все мои ощущения сосредотачиваются внизу живота. Герард будто почувствовал меня, его вторая рука заскользила по оголенным нервам на коже внутренней части бедра. Я выгнулась в его руках и застонала. Он лизнул другой сосок и одновременно погладил меня по влажной промежности… Оргазм накрыл меня мощной волной, я задрожала в руках мужа…

— Ох какая ты… — шумно выдохнул он и, не в силах сдерживаться, разложил меня на той самой террасе, где ещё недавно мы ужинали с Дамиром.

Герард развернул меня как дорогой подарок, развязав пояс халата. Прелюдий не требовалось, я вся давно горела желанием, как и он. Поэтому сдернув с себя штаны он вошёл в меня на всю глубину. Он оказался для меня крупноват, поэтому я непроизвольно вскрикнула и сжалась. Герард упёрся лбом мне в ключицу и, задыхаясь, прошептал:

— Прости милая, прости, я забылся…

Покрыл поцелуями мою шею и плечи и начал аккуратно двигаться, боль уходила, сменяясь невероятной наполненностью и волнами наслаждения, которые накатывали на меня с каждым его толчком. Я охватила его ногами, зарывалась пальцами в его волосы и целовала губы, скулы, чертила языком влажные дорожки по шее, кусала мочку уха, гладила и сжимала его сильные плечи, отдаваясь со всей своей страстью и всей нерастраченной нежностью…

Сознание вернулось ко мне, когда я услышала свой крик в тишине ночи и глухое рычание Хранителя. Мощная разрядка выбила меня из реальности и унесла в открытый космос, откуда я возвращалсь медленно, по крупицам восстанавливая себя и окружающую действительность. Судороги блаженства всё ещё сотрясали моё тело, сердце отчаянно колотилось в груди, отдаваясь глухим стуком в ушах, зрение постепенно фокусировалось на причине всего этого. Герард, похоже, был в таком же невменяемом состоянии. Мои руки сами потянулись к нему, и, когда он обессиленно лёг возле меня, я обнимала его и гладила каждый изгиб тела, каждую черточку его лица, запоминая, впечатывая в память не только зрительно, но и кончиками пальцев…

— Кажется мы знатно пошумели, — мне вдруг представились толпы придворных обитателей, бегущих, услышав наши крики, спасать нас от нападения.

— Я успел набросить полог тишины.

— Это как?

— Нас не слышали… Злата, — хрипло сказал Герард и притянул меня ближе к себе.

— Ммм?

— Ты раскрываешь меня с новой стороны… для меня же. Вообще-то так… на крыльце у меня впервые, — он улыбался, глядя на звезды.

— Какое совпадение, у меня тоже, — я смотрела на него и пальцем очерчивала контур подбородка.

Вдруг Хранитель нахмурился и повернулся ко мне, уставившись глаза в глаза.

— Ты с Кириллом спала?

— Нет.

— Но ты им пахла тогда… при первой встрече…

— Ну может и пахла. Ты прервал наше свидание. Но, Герард, кроме поцелуев ничего не было.

— Хорошо, — его черты смягчились и он снова уставился на звезды.

— А что? — любимый женский вопрос я не могла не задать.

— Теперь он мне чуть больше нравится.

Я улыбнулась и потянулась к нему за поцелуем — нежным и долгим.

Вспомнив, что всё же мы лежим на улице, где с моря дул вполне свежий ветерок, Герард замотал меня обратно в халат и подал руку.

Зайдя в комнату я вспомнила ещё один интересующий меня вопрос.

— Ты так необычно рычишь, когда… взволнован.

— Это тоже из моих новых качеств, — выразительно посмотрел на меня муж.

— Прям как дикий зверь…

— А я и есть зверь, Злата, — ни один мускул не дрогнул на лице Хранителя.

— В смысле? — если это была шутка, то я её не понимала.

— Я наполовину оборотень. И, если раньше я это в себе подавлял, то с твоим появлением не могу.

Тишина. Я стояла и ждала, когда он скажет, что разыгрывает меня. Но он молчал и смотрел на меня.

— А с Этейн не… не рычал?

— Нет, с ней я был только человеком. Ты выпустила зверя.

— Это плохо? — судя по эмоциям, отразившимся на лице Герарда, он этому был не рад. И мне стало грустно, особенно на фоне уже прошедшей эйфории, этот контраст был особо заметен.

Герард задумался. Взял графин с водой и наполнил им стакан. Предложил мне, я кивнула и взяла дрожащей рукой воду.

— Посмотрим. Я не привык к таким эмоциям, мне это ново, когда рассудок почти отключается и работают инстинкты. А они говорят хватать тебя, спрятаться и не слезать, пока не останется сил.

Я шумно втянула воздух от такого признания и чуть не захлебнулась водой, а по коже побежали уже знакомые стада мурашек. У них сегодня марафон.

Герард забрал стакан, допил воду и поставил посуду на прикроватную тумбу.

Когда он вернул свой взгляд ко мне, я поняла, что в ближайшем будущем с зовом природы он бороться не намерен.

Когда в изнеможении мы рухнули в кровать, то сон пришёл практически сразу. И был он очень реалистичным и по картинкам, и по ощущениям.

***

Мы стояли на расстоянии вытянутой руки, но казалось, что были на разных континентах — таким огромным было для меня расстояние между нами.

— Уйди от него, Мила…

— Я не могу.

— Почему? Ты же любишь меня, я знаю, ты ведь пришла!

Его светлые глаза сейчас были двумя бездонными колодцами боли. Он не касался меня, но кажется сдирал кожу заживо.

— Ты ошибаешься, — от этой короткой фразы перехватило дыхание.

— Мила, за что ты наказываешь меня, а главное себя? — Вадим не выдержал, схватил меня за плечи и притянул к себе.

— Я люблю своего жениха. Прощай, Вадим.

Его объятия превратились в стальные тиски. Он даже перестал дышать. Как и я. Мне казалось, что я сейчас умру, но лучше это буду я, чем он. Никогда он не узнает, ради чего я отказалась от нашей любви и разбила жизнь вдребезги. Он умирал, я это чувствовала и видела, но не могла излечить, моей силы не хватало. Зато хватало у Аскольда. Я продала ему себя, а он дал Вадиму вторую жизнь. И теперь, стоя в объятиях самого дорогого мне мужчины, я ощущала как сильны потоки жизни в его теле. И это давало мне силы, чтобы принять будущее. Ещё секунда, и на смену этой придёт другая жизнь.

***

Я проснулась с послевкусием тоски и безнадёжности. Не люблю такие сны, драм и в жизни хватает. Спустя пару мгновений ощутила как меня целует в висок Герард. Сразу стало легче. Подняла на него глаза и поняла, что кожу на щеках стянуло от слез.

— Ты в порядке? — он крепко меня обнимал и с тревогой всматривался в мое лицо.

— Да, кажется… — я отметила про себя, что у Вадима из сна были такие же светлые зелено-голубые глаза. — Сон приснился. Не кошмар, но тяжёлый.

— Бывает такое, — он притянул меня к себе и вдохнул запах моих волос.

— А тебе что снилось? — я повернулась на живот, облокотившись на грудь Герарда.

Он странно стушевался и дёрнул щекой:

— Да, толком не помню, какая-то ерунда.