– Она обратила Хельгу…

– Да, тем самым получив пару козырей в рукаве, тебя и её.

– Мы были козырями? У неё? – не понял я.

– Да, сами того не зная.

Я вопросительно смотрел на друга, требуя продолжения.

– В нашем мире существует закон "Создатель имеет право убить своё творение первым".

Я опешил. Хельга тоже побледнела.

Поль продолжил:

– Таким образом, у миледи появилось желаемое оружие против меня. Она хотела предложить новую сделку, от которой я бы не смог отказаться. Или я даю ей желаемое, или она заявляет в Совете, что вы случайно созданные и убивает вас.

– Ей бы не поверили! Она бы не смогла! – захлебнулся я от возмущения.

Хельга легла на кровать, накрыв запястьем глаза.

– Что бы Совет принял её версию и обезоружить меня окончательно, она решила скомпрометировать меня в глазах Совета и сожгла город. Мол, посмотри, тебе больше не чего терять.

– Ей бы никто не поверил! – вскипел я.

– Она присланный Советом надзиратель. Я наместник, запятнавший себя связью со смертной, даже двумя… – он многозначительно кивнул в мою сторону. – К тому же не уберёг подвластные мне территории от пожара. В этом случае поток денег вместо казны Совета хлынул бы на восстановление города. Король на её стороне. Совет поверил бы ей.

– Он и так хлынул, – парировал я.

– Но чья вина?! И деньги не достались им.

Я задумался.

– Теперь она мертва, – сказал я, почувствовав укол вины.

– Вот именно. Именно поэтому ты должен подтвердить, что её убил я, – сказал друг.

– Нет! Это вышло случайно! – возразил я.

– Я наместник, был им. Я должен был быть на той башне, но ты опередил меня.

– И ты убил бы её?! – не веря своим ушам, спросил я.

Последовала долгая пауза.

– Да, – выдохнул друг, спокойно глядя в мои глаза.

– Но…

– Левино, какой у меня был выбор? Я не мог допустить вашей смерти или до конца дней страшиться, что она заявит свои права на ваши жизни. Она бы это сделала. Ей доставляло удовольствие убивать и причинять этим боль неугодным.

– Я всё же рад, что это был не ты, – примирительно сказал я.

– Но скажешь, что я.

– Почему?

– Сам подумай, негодяйка покусилась на моего наследника, на мою избранницу в обход закона, затем сожгла вверенный мне город, а я даже не смог её наказать. Она умерла случайно. Тогда я не смогу взять опеку за тебя и Хельгу на себя. К тому же мальчишка, я уверен, уже передал королю, что её убил я. Совет уже в курсе, – потрясая газетой в руке, уверял Поль. – Как же жалко я буду выглядеть, уверяя их, что это не я. Доказательством шантажа будут вон те бумаги, документально подтверждающие давление со стороны короля.

Я тяжело вздохнул.

– Поддержи меня, – попросил он, положив ладони мне на плечи. – Мы должны быть сильными.

Вдруг я обнаружил, что за спиной друга стоит его жена, умоляюще глядя мне в глаза. Я не сопротивлялся и в знак своей поддержки обнял Поля.

В следующую ночь состоялся суд. Обстановка была напряжённой. Ситуация колебалась из стороны в сторону. Король и граф сражались словесно до конца. Король выпадал, сыпля обвинения одно за другим. Поль умело парировал. Хельга казалась бледнее с каждым мгновением. Казалось, она вот-вот упадёт без чувств, так накалена была обстановка. Когда дело дошло до меня и её, ситуация не изменилась. Наши жизни висели на волоске. Ещё немного и всё пошло бы прахом. Наконец, Поль достал из рукава последние аргументы – письма короля с предложением сделки и направленное им с миледи соглашение. Бумаги сверкнули печатями короля. Каждый в Совете знал их. Когда же их передали главному судье для прочтения, король побледнел. Молнии летели из его глаз. Крыть было нечем. Что бы выбраться из ситуации король сначала врал, что бумаги подлог. Когда же вызвали мальчишку, сопровождавшего миледи, тот от страха не знал кого больше бояться: короля, Совет или графа. Он рассказал о планах миледи, тем самым бросив ещё больше тень на короля. В конце концов, королю ничего не оставалось кроме как свалить всё на свою любимицу и нехотя признать её проступки.

Он настаивал на высшей каре, убеждая признать и вину графа. Миледи была его любовницей и, думаю, он питал к ней довольно глубокие чувства. Однако остался в меньшинстве. Совет его не поддержал. Небольшим утешением для него стало то, что графа лишили всех титулов, регалий и значительной части состояния, той, которой он сам мог ещё располагать, после завещанного мне. Так закончился суд. Все договоренности были соблюдены и нас оставили в покое. Я и Хельга официально перешли в попечение Полю на девяносто лет, пока не познаем всё, что положено изучить вампирам. Мы официально были свободны. Осталось лишь чувство незаконченности. Я знал, что король так просто не остановится.

Стоя на палубе корабля у берегов Италии я вспомнил наше путешествие в Уиндингтон, сам не понимая, чего страшусь.

– Левино предлагает отправиться вплавь на охоту, – ласково целуя Хельгу в висок, ответил граф.

– Ни за что! – возразила Хельга. – Я целую вечность шнуровала корсет и застегивала платье. Неужели люди не могли придумать нечто более комфортное для жизни женщин? – возмутилась она.

– Вечность? – усмехнулся граф. – Милая, ты одевалась всего минуту.

Она наигранно укорила мужа:

– В моем нынешнем состоянии это и есть вечность!

– Раньше тебе это не мешало. Помнится, ты не могла обойтись без служанки, – с улыбкой поддел ее супруг.

– Но раньше я была другой! С тех пор прошло девяносто лет. Тебе не кажется, что мир слишком медленно развивается?

– Милая, мир в отличие от нас не может развиваться целые сутки. Ему нужно ещё спать, работать, отдыхать и есть…

– Кстати, о еде, – вмешался я.

– Да, мы немного отвлеклись, – согласился граф, – нужно опустить якорь и спустить шлюпку. День будет чудесным.

Минут через десять наша компания уже покачивалась на волнах, приближаясь к берегу. Немного не доплыв до берега, я скинул сапоги и по бедро спрыгнул в воду, что бы подтащить лотку ближе. Вода с теплотой обняла мои ноги, ступни мягко вонзились в песок, прибрежные водоросли ласково касались икр. Я чувствовал себя свободно и бодро. У самого берега ко мне присоединился Поль. Вместе мы осторожно выволокли лодку на берег, и оттащили ее к коряге неподалёку. Поль помог жене сойти на берег. Ей не требовалась помощь, но его внимание к супруге вызывало умиление.

Воздух пах скалами, морем и лесной свежестью. Хотелось дышать и наслаждаясь каждым вдохом.

Охотились мы всегда группой. Так было удобнее. В охоте нас скорее увлекал процесс – обсуждение тактики и стратегии, – чем сам процесс ловли. Ловить было легко, даже скучно, так как мы были быстрее и сильнее своих жертв.

Ближе к вечеру наша компания разожгла костер на берегу, разместилась вокруг. Я зарыл голые ноги в мягком песке. Поль улёгся на его приятной глади, оперившись на локоть. За ним устроилась Хельга, зарыв пальцы в волосах мужа. Она перебирала их рукой.

– Что дальше? – поинтересовался я. – Куда отправимся?

Поль, наслаждаясь ласками, жены задумчиво молчал. Прошло несколько минут, прежде чем он ответил. Я любовался завораживающими плясками огня.

– Я много думал, Левино, – сказал друг.

Мне не понравилась его первая за вечер фраза. Внутри что-то грустно шевельнулось.

– О чем, друг мой? – спросил я.

– В сущности ничего, чего бы мы все не могли ощущать в последнее время.

Он ласково взглянул на жену. Та нежно поцеловала его в челку.

– Я устал бродить по свету.

– Ясно, – только и ответил я.

Друг был прав. Мы все чувствовали, что пришло время, что-то изменить, что наши скитания не могли длиться вечно.

– Что ты хочешь предложить? – спросил я.

– Мы с Хельгой поговорили и пришли к мнению, что неплохо было бы где-нибудь осесть, построить дом… мы хотели обсудить это с тобой… – он осторожно обратился ко мне.

Хельга настороженно наблюдала за игрой волос супруга в своих руках. Я задумался. Конечно, глупо было ожидать, что мы будем вместе всегда, рано или поздно настал бы момент, когда пришлось бы разделиться и пойти каждому своим путём. Что ж, спустя девяносто лет момент, наконец, настал. По людским меркам мы прожили вместе целую жизнь.