Единственный минус в путешествиях по горам – негде было обустроить лабораторию, поэтому несколько наиболее интересных образцов я собирал с целью изучить позже, когда смогу. Я мечтал, что в здании, которое я решил возвести, непременно будет отличная лаборатория.

Я достал карту, которую зарисовывал по мере своего путешествия и поставил на ней отметку об озере с кислотой. С этого момента я стал осторожно относиться к источникам воды.

Мне пришлось спуститься в долину для того, чтобы поесть. Охота доставляла удовольствие. Я летел сквозь вековые ели, ласкаемый их пушистыми лапами, овиваемый их ароматом, подобно коршуну, сорвавшемуся с небес. И вот, сытый и довольный я сидел на камне, издали разглядывая небольшую деревушку Брюлин внизу, расположенную близ города Базелина. Сверху небольшие фахверковые домики напоминали сказочные. Я словно смотрел в книгу, в которой жили люди, занятые каждый своим делом. Они не могли видеть меня, и я спокойно мог разглядывать их часами.

В то время, в Базелине были сильные гонения всякой нечисти и ведьм, поэтому обнажить свое пристрастие к наукам, я не мог. Благо, я больше не принадлежал человеческому миру. На удалении, на высоте, не достижимой простым смертным, я мог организовать свою лабораторию для алхимических экспериментов. Единственное, о чем я пока не имел представление, это строительство. Именно поэтому, я решил задержаться в долине и, может быть, посетить несколько городов для изучения этого вопроса тщательнее.

Горы были идеальным местом для исполнения моей задумки. Они были полны всего, что могло только понадобиться: лиственниц и дуба, горных пород и глины; туда не так легко было добраться, обеспечивая покой таким, как я.

Я сидел на камне несколько часов, изучая конструкции деревенского поселения. Самому мне казалось, что я даже задремал, хотя физически это было невозможно. Солнце опустилось довольно низко, окружение расслабилось в предвкушении заката. В какой-то момент в глаза мне сверкнул отблеск солнца. Я моргнул, в недоумении, а когда открыл глаза, то взгляд мой уловил блеск волос, позолоченных заходящим солнцем. Лица девушки я видеть не мог, она стояла спиной. Она прошла по двору и тут же скрылась в одном из строений, по виду напоминающем коровник. Я ждал, пока она выйдет, но так и не дождался. С этим и покинул поселение, вернувшись обратно на гору.

На следующее утро я отправился в Базелин. Не терпелось изучить процесс строительства. Проходя через деревню, в лицо мне снова бросился золотистый блеск, подобно солнечному зайчику засвечивая глаза. Она снова стояла спиной, что пробудило больший, чем в первый раз, интерес во мне. Напротив нее стоял молодой человек, лет двадцати, рослый, с русыми курчавящимися волосами, которые без конца спадали на глаза, и ему приходилось их оправлять. Хотя, я предположил, что ему это даже нравилось.

– В субботу в деревне будут танцы? Пойдем со мной? – обратился парень к девушке.

– Некогда мне танцевать, работы много, – строго отвергла его девушка. – Тебе лишь бы болтать, Корсин.

– Но ты никуда не ходишь, не развлекаешься, – не отступал Корсин.

– Да ну тебя, – махнула она рукой и направилась в дом.

Парень с досадным выражением на лице остался стоять на лужайке у ее дома.

Я провожал девушку взглядом, пока та не исчезла в дверном проёме, так и не обернувшись ко мне. При мне была шляпа. Сильнее надвинув ее на глаза, я направился мимо, стараясь не привлекать к себе внимание.

Моя кожа была бледна. Этим хорошо подходила зима, максимально маскируя мою внешность от окружения. Но внешнюю привлекательность замаскировать сложнее и, в этом случае как могла, справилась шляпа, по крайней мере, укрыв меня в деревне, в городе с этим должно было быть попроще.

В Базелине я был уже через пол часа, но и скорость я мог развивать гораздо большую человеческой. Прекрасный город, располагавшийся на берегу реки Рейн, с выложенными булыжником узкими улочками и кафедральным собором из красного песчаника, с его выдающимися шпилями и резной крышей, смотрелся необычно. Даже зимняя серость не портила вид. Вокруг город обрамляли городские стены, часть которых составляли могучие ворота. В одни из них, именуемые воротами святого Иоганна и обладающие мощной башней, я вошёл.

Я сразу направился к рыночной площади, с расположенной на ней городской ратушей. Там всегда можно было многое узнать: чем живёт город, последние сплетни, важных людей и прочее, что даёт общее представление о жизни и настроениях населения. Это было важно, так как мне довелось жить не в самое спокойное время – время предрассудков и суеверий.

– Рыбу! Кому рыбу? Свежевыловленная!

– Отменные поросята!

– Фрукты! Прекрасные яблочки для прекрасной дамы! Дамочка, яблоки нужно есть, а не мять!

– Меее.

На площади с утра бурлила жизнь, наполняя ее разнообразными звуками и запахами. Будь я человеком, непременно купил бы у торговца несколько лепёшек и чай, который мне так и не довелось узнать, так как в мое время он ещё не был известен европейскому населению. Запахи утра приносили в мою душу состояние уюта. Ремесленники суетились, торговцы предлагали товары, граждане разгуливали, то разглядывая выставленное на прилавках, то спеша по своим делам, а то просто болтая. Я ходил из одного конца в другой, прислушиваясь к разговорам. Торговцы без конца предлагали разные фрукты, мясо, молоко, ткани и прочее, но меня это все не интересовало.

Наконец, сидя в уличной таверне – для вида я все же заказал чай, что бы иметь возможность вдыхать его аромат, – мне довелось разговориться с одним ремесленником. Он указал мне путь к известному в городе архитектору. К нему я и направился следом.

Дом архитектора я отыскал легко. После продолжительной беседы мне удалось договориться с ним о строительстве замка в нескольких километрах от деревни Брюлин, прямо у подножья гор. Всё организационные моменты с местными властями тоже должен был удалить он. Важным условием нашего уговора было то, что я лично должен был участвовать в каждом этапе, от начертания плана здания, до закладки каждой стены. Мои требования весьма удивили архитектора, но в конечном итоге он согласился, посчитав это богатой причудой. Поразительно, что могут сделать деньги!

К строительству замка приступили через три месяца, как только были согласованы последние чертежи и закуплены необходимые материалы. Как было условлено, я лично участвовал в каждом процессе, согласовывая каждую мелочь. Своим участием я хотел наглядно понять все процессы, что бы потом иметь возможность самостоятельно возвести задуманный замок на вершине гор. Я многим интересовался, действовал на уровне рабочих, помогая им и изучая мельчайшие механизмы. Честно говоря, мое вмешательство поначалу вводило архитектора и нанятых им работников в недоумение. Спустя месяц, на их лицах я стал замечать раздражение, особенно когда вторгался в решение какого-либо мелкого вопроса.

Однажды, в начале июля 1575 года, я шел по лесу в направлении деревушки Брюлина, через которую проходил, спустившись с гор впервые. Я именно шел, а не несся сквозь деревья из одной точки в другую. Идти было легко, втягивать душистые запахи леса – приятно. Я расслабился и наслаждался видом. Я был на полпути к деревне, когда впереди сверкнул золотой отблеск, солнечным зайчиком заставив меня моргнуть. Я пригляделся, желая понять источник таинственного блеска, но не нашел. Я решил, что мне показалось. Постояв в поисках пару минут, я двинулся дальше, как вдруг зайчик ослепил меня снова. Следом за ним последовал едва уловимый мотив, не слышимый мной ранее. Не показалось. Это была девушка из деревни. Я узнал её сквозь просвет в деревьях. Она пела песню, мотив которой был мне не знаком. В ее голосе было столько лёгкости и нежности, что я невольно направился следом. Любопытство взыграло во мне. Не терпелось взглянуть ей в лицо.