Я знал, что Аркадий Елфимов был известный, успешный строитель Тобольска, в предисполкомы попал без политического капитала, опыта, и расспросил его подробнее. Действительно, за те три решения: мечеть, клуб, прирезка земли, он практически «вылетал с должности» и на прежнюю стезю возвращался не начальником стройтреста – хорошо, если просто бригадиром. Помогло приближавшееся знаменитое «1000-летие Крещения Руси» – и «потачки религиозным мракобесам» были прощены.
И здесь «лунатики» будут удивлены, но соотечественники понимают: не по «разнарядке» в президиумах Всемирного Русского Народного Собора рядом сидят Патриарх и Верховный муфтий России Талгат Таджуддин. И тот шаг власти навстречу православным, «подарок 1988 года» на Тысячелетие Крещения, обернулся благом и для мусульман, и для всех верующих россиян.
Есть еще пример, совсем, может, неожиданный. Знаменитый режиссер Владимир Хотиненко мне рассказывал, что фильм «Мусульманин» (это тоже была – Веха! – тот фильм) он снимал больше даже для православных! Помните сюжет? Из Афгана односельчанин Коля вернулся мусульманином. И его спившийся брат (великолепный Балуев: «Я пахал в гальваническом цеху! Я гвозди ел! Мне плевать на Ад и Рай!»), и оцепеневшее в равнодушном атеизме село – все встрепенулись. Искреннюю веру (пусть и чужую) ощутили как ежедневный укор себе, стыдно стало «оставаться никем». Вспомнили, достали свои иконы.
В общем, связь наших «базовых исторических религий», русских и татар – неслучайна! Это, возможно, интуитивно и почувствовал тобольский предисполкома весной 1988 года, «пробивая» мусульманам здание мечети…
И сегодня тобольская история может и должна обернуться к общему благу. Например, татарские активисты во главе с Л.А. Шамсутдиновой, однофамилицей (?) прекрасной российской поэтессы Марины Шамсутдиновой, обратятся к Аркадию Елфимову с предложением (ничего зазорного – ходили же к нему в 1988 году!): рядом с поклонным крестом Ермаку, что так их взволновал, – поставить памятник и царевичу Маметкулу, ставшему большим русским военачальником.
Это была бы дань исторической правде, настоящий мемориал, просветляющий смысл прихода Ермака в Сибирь, евразийства, российской миссии вообще. Дөреслек утта да янмый, суда да батмый (правда в огне не горит, в воде не тонет).
Необходимая корректировка «идиллий» (1)
Перемещения центра тяжести внутри одного общего государства были часто связаны с войнами… не колониально-завоевательными, а внутрисемейными «войнами за старшинство».
Радик Салихов, Рамиль Хайрутдинов справедливо пишут: «Оставшееся в живых после битвы (взятия Казани Грозным. – И.Ш.) мусульманское население было выселено за пределы города. Только участвовавшим в покорении края и лояльным по отношению к русскому правительству, но не пожелавшим креститься служилым татарам была выделена земля для поселения за озером Кабан. Таким образом в районе современных улиц Ш. Марджани, К. Насыри, Ф. Карима и З. Султана было положено начало Старо-Татарской слободе. 18 июля 1593 года увидела свет «Царская грамота в Казань» о построении слободы с церковью и переводе туда из уезда новокрещенов, поколебавшихся от соседства с иноверцами в православной вере, о разрушении татарских мечетей, «с запрещением впредь строить оные».
Как государство сживалось с этой новой «вводной» (разность религий), его меры, удачные/неудачные приемы – предмет внимания значительной части этой книги. А пока…
Столица Улуса Джучиева не в Сарае теперь, не в Казани, а в Москве, ясак платить надо туда, молиться за здравие царя Ивана Васильевича. Как двести лет до того русские крестьяне молились за «доброго царя Джанибека». «Добрый царь Джанибек» тоже сохранился в русском фольклоре. Ханы и были наши первые цари. Их дети – царевичи, как «царевич Арапша». Центр силы в Улусе Джучиевом перемещался – легитимность оставалась!
Душевная широта, способность увидеть татаро-монгольское нашествие, что вначале считалось «карой Господней», оказалось более сложным явлением и наказанием и испытанием. Былинный, «архетипичный», как выражаются, сюжет. Выдержать удар, не озлобиться, не дойти до тупой национальной ненависти: татары, через 130 лет побежавшие на Русь, спасаясь от «Великой Замятни», принимались по-братски.
Не погружаясь в волны умиления, необходимо признать: лидерство в Орде было совсем не «сахарной службой». Монголы, первые из племен-лидеров, на той службе особо не разбогатели, наоборот – иссякли. Обязанность «собирания и защиты» земель и народов требовала быть первыми в битвах, но была и более тяжелая сторона лидерства, о которой часто забывают.
Необходимость строгой централизованной власти неизбежно оборачивалась постоянной борьбой за эту власть. Жестоко конфликтовали и потомки Чингисхана. Борьба за власть в Улусе Джучиевом со временем вылилась в ту самую «Великую Замятню», столетнюю резню, погубившую верхушку Орды. Пользовались ли русские князья «Замятней»? Конечно! Задерживали, не платили «выход» – ясак, усиливались бежавшими из Орды нойонами… Как и слабевшие татары, играя ярлыками, стравливали московских и суздальских, потом московских и тверских князей.
Упомянуть об этом надо ввиду появления множества националистических статей и книжек, фиксирующих внимание на особых достоинствах своих и негативе, издержках власти других… Тут кивать или не кивать на западные феодальные усобицы, Войну Алой и Белой розы – дело десятое! Как бы, кем бы ни использовались ханские ярлыки (на великое княжение) – надо помнить главное: в нашей единственной Истории это были единственные вестники создания единой России. Для какой-то альтернативы ярлыку только и остается – выдумать и «Альтернативную историю» (ныне модный жанр чтива, компьютерных игр).
В единственной Истории нашего Улуса – власть была постоянно сопряжена с риском «Великой Замятни». Смута эпохи Годунова – Шуйских, 1917, 1991 годы – это всё о том же… Вообще, продолжи я эту книгу хоть еще на 1000 страниц, мне не уйти дальше гениально подмеченного Львом Николаевичем Гумилевым главного различия: «На Западе требовали прав, на Востоке – службы». Я могу лишь добавлять некоторые иллюстрации, примеры из своего багажа.
Например. Более 20 лет я дружу с Голицыными. Ныне потомки этого древнего княжеского рода ученые, лауреаты Госпремии РФ, академики РАН, народные художники, изобретатели, инженеры… Об их деяниях, подвигах, 612-летнем служении России мне довелось опубликовать более 200 статей, две книги (одна в 2017 году получила Грант Президента РФ).
В 2013-м отмечалось 400-летие дома Романовых. Возможность обсуждать те давние события с прямым потомком их участников – настоящее пиршество для писателя-историка, подарок сродни «машины времени»… И я, конечно, не мог не спросить профессора Михаила Владимировича Голицына, выдающегося геолога, открывателя важнейших месторождений, автора энциклопедии «Угли России»:
– Михаил Владимирович! А не обидно ли Вам, что Ваш предок, князь Василий Васильевич Голицын[9], дважды оставался «на втором месте» при выборах царя? Был вторым – и когда выбрали Василия Шуйского, и когда Михаила Романова.
Михаил Владимирович взял паузу, потом совершенно серьезно ответил:
– Это же слава Богу! Что не выбрали князь Василия, и наш род сохранился!..
Много чего стояло за этим восклицанием, а главное: великое Понимание – неизмеримой тяжести Власти, Службы… Романовы истощились, израсходовали себя на этой Службе. Как ранее – Рюриковичи, Чингисиды. Подобно им и татары, затем русские принимали эстафету у «надорвавшихся» монголов.
Конечно, было бы крайней недобросовестностью истолковывать[10] ту важную мысль Льва Гумилева, что-де «На Востоке не было Права» (а на Западе – Службы?) Но подлинное понимание восточных прав и служб невозможно без (предшествующего) вникания в восточное понятие Судьбы (Кысмет, Язмыш у татар, Тыгдыр у якутов)… Такое, «восточное» отношение к Службе, по-моему, сложилось от того, что Службу воспринимали как часть Судьбы.
