Спросил лишь: «Где же новое поколение арабских лидеров, коли уж прежние стали так ненавистны?» Доктор Аббас выразительно махнул рукой: «А-а! У нас сначала свергают. Потом думают, кем заменить!»

Начиная с 2011-го мне довелось опубликовать в СМИ более двух десятков статей, идущих от «арабской весны» к некоторым обобщениям. Солидная «Независимая газета», сторонящаяся слишком резких обличений, опубликовала серию моих памфлетов о примитивном, но удачном натравливании арабов. В сутолоке «арабской весны» быстро забыли самый её старт – я въедливо напомнил: 18 декабря 2010 года самосожжение торговца, беспорядки в Тунисе, «крах режима». 18 декабря – вот такие весенние «Заметки фенолога»! До взаправдашней весны за 2,5 месяца, а всё самое кошмарное уже свершилось – откуда ж тот «бренд»?!

Отыскал и в одной из статей того периода привел первоисток: у либералов Запада в головах со школ прочно сидела знаменитая «Весна народов», цепочка восстаний и революций в Европе 1848 года. Въевшийся штамп. Им и августовский, сентябрьский старт, наверно, не помешал бы притянуть арабскую трагедию к сияющему бренду «Весне»! А далее демократизация Сирии, Ливии быстро свелась к «войне каждого с каждым». И военные сводки напоминали уже таблицы футбольных чемпионатов: «круговая система… 20 команд, сотни матчей». Об этом и эссе «50 оттенков зеленого». Дюжина наблюдений позволила тогда заявить: «В сравнении с вами, господа демократизаторы, тот же «товарищ Сухов» («Восток – дело тонкое») – величайший ученый-ориенталист всех времен, недосягаемая высота!»

Но одно общее впечатление выскажу здесь впервые. Цинизм западных натравливателей шел об руку с потрясающей наивностью, государственной беспомощностью арабов.

Применительно к нынешней теме: когда араб приезжает в Россию не учиться, как когда-то уважаемый доктор Аббас, а, наоборот, учить(!!) – возникает законное недоверие. Ладно, если учить Корану[18]. А если они пробуют учить россиян еще и ГОСУДАРСТВЕННОМУ устройству, как совсем недавно некоторые приезжавшие на Кавказ арабы-террористы (Хаттаб и т. д.) – тут они невольно напоминают… допустим, учителя чистописания, что провел свой урок и почему-то задержался в классе. А там уже урок физики[19]. И вот он лезет к учительскому столу, перебивает, пытается учить «своей» «чистописательной физике»…

«Чистописание» в этом примере не совсем случайно. Ваххабизм, салафизм, «чистый ислам» – как замена всего, в том числе и государства (в том числе и одного известного государства, так долго защищавшего арабов!). Этот урок «чистого ислама» совсем недавно стоил жизни очень многим нашим соотечественникам: русским, татарам, мусульманам, православным, буддистам. Но каждый читавший Коран имеет право уточнить: А «чистый»… – от чего? От всех национальных особенностей, традиций? Но они следуют из разделения народов, предсказанного пророком (wа-н-набийна) Нухом (мир ему).

Или все же… «чистый» от попыток заработать (денег, влияния) на нем, на своей монополии по толкованию Корана, превращению этой монополии во вторую нефть?

Слово депутату Госдумы, академику, лауреату Государственной премии РФ в области науки и техники, а еще и… правоверному мусульманину, совершавшему хадж, Фатиху Саубановичу Сибагатуллину. Лично беседовать с ним мне довелось очень кратко, подробнее – с его книгами: «Какой Бог правильный?», «Татары и евреи», «От Аттилы до президента», «Тэнгрэанство и Святой Георгий»… публиковать рассказ о них («Независимая газета» и др.). Отстаивая свой и своих предков ислам, он едко высмеивает «уроки салафитов»:

– В арабско-салафитском исламе, начиная от похорон, нет установления надгробных памятников, поминальных дневок 3, 7, 40, годовщины. Не надо молиться по усопшим родителям, детям, родственникам, друзьям. Умерли – ты их забудь, для тебя самый близкий – это африканский негр, который исповедует арабский салафизм. Традиционный татарстанский ислам отличается от салафизма еще и отношением к женщине. Об этом знает весь мир…

Итого. Некий запас наивного непонимания, детской невинности («А что тут страшного, невыполнимого?») нужен для создания империй. И недаром в Библии подчеркнуто: Иафет (Яфас у тюрок) – младший брат в той троице. Не забудем еще деталь: он, Иафет, будет веселиться(!) в шатрах Сима. Беззаботность. За старшим: рождение религий, за младшим: их распространение, «уживание». Ведь строго следуя Симовому экзальтированному восприятию: иудей, христианин, мусульманин (да и атеист-марксист) должны логически довести свое отрицание друг друга до полного (взаимо) уничтожения. Аннигилировать как частицы и античастицы. И не происходит это, благодаря…

Теперь и приближаемся к опыту империи Чингисхана и её преемницы России. Реже, чем заслуживает, но все ж признаваемый миром, высший пример уживания рекордного числа народов и религий.

Правда, страницей ранее как антитеза «непрощенному царству Соломона» упоминалась Римская империя. Но и при всех своих яфетических достоинствах Рим… христианство не смог принять[20], а до ислама – не смог дожить.

От этих конвульсий на родине религий вернемся на простор своей Евразии. Тюрки считали своим прародителем Тогарму – внука Иафета (Яфаса). Книга Бытие (Быт. 10: 2, 10: 3): «Сыны Иафета: Гомер, Магог, Мадай, Иаван (Элиса), Тувал, Мешех и Тирас. Сыны Гомера: Аскеназ[21], Рифат и Тогарма».

Так по цепочке родословий, проложенных еще Библией, и переходим к…

Тут, как выразился Хаджи-Мурат: «Много, очень много есть чего рассказывать. Много дела было». К евразийской Истории, Кысмету и не подойдешь лучше, чем тот студент Казанского университета… Лев Толстой:

– Лорис-Меликов, свободно говоривший по-татарски, сказал, что князь, хотя и знает прошедшее Хаджи-Мурата, желает от него самого узнать всю его историю.

– Ты расскажи мне, – сказал Лорис-Меликов, – а я запишу, переведу потом по-русски, и князь пошлет государю.

Хаджи-Мурат помолчал (он не только никогда не перебивал речи, но всегда выжидал, не скажет ли собеседник еще чего), потом поднял голову, стряхнув папаху назад, улыбнулся той особенной, детской улыбкой, которой он пленил еще Марью Васильевну.

– Это можно, – сказал он, очевидно польщенный мыслью о том, что его история будет прочтена государем.

– Расскажи мне (по-татарски нет обращения на вы) все с начала, не торопясь, – сказал Лорис-Меликов, доставая из кармана записную книжку.

– Это можно, только много, очень много есть чего рассказывать. Много дела было, – сказал Хаджи-Мурат…

Такой величественный гомеровский зачин. Да, «много дела было»…

Рассказ о бескрайнем начну с одной частной гипотезы. Отчего на Западе так любят эту игру слов: Тартар (Ад) и Татария – что увековечили её на географических картах? В чем корни столь давней ненависти/страха?

Ярость бессилия? Батый-хан преследуя половецкую орду хана Котяна прошел Венгрию, Чехию, Моравию, Польшу, Хорватию, Северную Италию даже быстрее, чем Россию. Польско-немецкая армия была разгромлена при Лигнице, венгерско-хорватская – при Шайо. Венгры убили принятого ранее Котяна, но это их не спасло, так как прежде они убили монгольских послов, а Чингисова Яса в этом случае была беспощадна.

Непобедимые татаро-монголы воспринимались уже не только как военный соперник. Интеллектуалы той эпохи листали Библию, выискивая объяснение «Божьей кары». И… вот момент главной обиды – почти трагикомедия: вскоре выяснилось, что Европу прошел как нож сквозь масло отдельный монгольский корпус, имевший третьестепенную задачу! В то время шло куда более важное для монголов допокорение Китая, Персии, и только один пункт какой-то там Ясы требовал привлечения, сбора в империю всех тюрков. Уклонение половцев рассматривается как дезертирство и одному из корпусов, одного из Улусов (Джучиеву) приказывается поймать половцев. Те бегут на Русь, принимаются там: значит, громится Русь, в Европу – значит, и Европа.