В любом случае, поскольку это находится в центре Южно-Китайского моря, военные корабли не могли достичь морского дна, чтобы встать на якорь, поэтому они были привязаны к причалу толстым канатом.

Строительные работы на летающем острове были завершены на две трети. Сначала были собраны пилоны, затем стальные руки были вытянуты горизонтально, к ним постепенно крепились новые плавучие пилоны, а сверху натягивалась полетная палуба. В таком порядке сложная конструкция каркаса выполнялась от центра к бокам. Как только это было завершено, на палубе было построено большое помещение, в котором были установлены другие небольшие устройства, формирующие внутренности и конечности дирижабля. Позже будет завершена отделка и другое оснащение.

Как упоминалось ранее, основными рабочими на строительстве были британские инженеры и ремесленники, а среди других рабочих были индийцы и китайцы, что придало острову вид выставки мировых гонок.

И Киров, и Бетонное сердце получили разрешение совершить полупосадку. Однако время было определено, и оба порта должны были завершить посадочный тур к вечеру.

Инженер-капитан Гречко был в составе более поздней десантной группы, которая стартовала в 15:00.

После полудня некоторые моряки уже возвращались домой. Это было сделано не потому, что они действительно хотели вернуться на корабль, а из чувства дружбы, чтобы солдаты, которые устали ждать, как можно скорее смогли лично узнать о странном летающем острове.

– Там есть отличная столовая, – рассказывал один из солдат. – Вино – западное, но я слышал, что довольно хорошее. Не пробовал. И, да, да, они продают и сувениры: фотографии, открытки, шейные украшения, кольца с драгоценными камнями, зубную пасту и крем для обуви. Вот это да!

Так как на этом изолированном острове 3000 человек работают день и ночь в темноте, человеческий разум порой устает. Поэтому, чтобы сохранять умственные способности рабочих, были открыты рестораны, таверны, кинотеатры и другие зрелища, которые пользовались исключительной популярностью.

Конечно, некоторые из рабочих ходят по развлечениям в свободное время, но некоторые из них бывают пьяны в стельку и в рабочее время. Дебоши, крики – все это было. Советские солдаты при этом аккуратно – с пониманием – проходили мимо них, доказывая величие советской армии, которой нет дела до простых рабочих.

В 6 часов вечера все военные вернулись на корабль.

Началась перекличка.

– Я не вижу капитана Гречко, главного инженера, – доложили.

– Капитан Гречко еще не вернулся? – старпом не мог скрыть своего удивления. – Обыщите корабль еще раз, быстро.

После повторных поисков никаких следов капитана Гречко обнаружить не удалось.

Второй матрос Патрушев, который отвечал за личные вещи капитана, был вызван к старпому.

– Вы в курсе, что инженер-лейтенант Гречко не вернулся?

– Так точно, – ответил Патрушев. – Он покинул трап вместе с мной примерно в 15:10. Потом я поднялся на палубу с главным инженером, там его и оставил. После этого я… я не знаю.

– Я не знаю? Что значит я не знаю? – старпом строго надул надбровные дуги.

Старпом собрал других людей, но они тоже не могли ничего ответить.

Как только капитан Алехин узнал, что инженер-капитан не вернулся на корабль, он немедленно бросился в машинное отделение.

– Это правда, что инженер-лейтенант Гречко не вернулся? – спросил он.

К сожалению, это было правдой.

Капитан Алехин немедленно бросился к главному и попросил его сходить на остров, чтобы поискать главного инженера.

– Я спрошу у командующего, – ответил тот.

Через некоторое время капитана Алехина вызвали, и тот обрадовался, что он получил разрешение, однако командующий сказал четко: «Никому не разрешается сходить». Он также отдал строгий приказ не выступать перед широкой публикой и, в частности, не упоминать инженер-лейтенанта Гречко на воздушном острове.

Когда Алехин услышал это, то не было другого выбора, кроме как сдаться. Хотя сердце капитана кипело.

Ночь оказалась для Алехина полна тревоги. Он то вставал, то ложился, то садился, не находя себе места. Это была первая крупная трагедия в далеком морском путешествии.

На карту был поставлен престиж Советского флота, поэтому все члены флота должны были держать свои слова при себе, отчего сердца всех болели еще сильнее.

Наступил рассвет.

Капитан Алехин, предполагавший, что поисковая партия будет отправлена немедленно, пошел к главному с просьбой разрешить ему принять в ней участие.

Губы Алехина дернулись.

– Было решено не высылать поисковую группу, – сказали ему.

– Как же это так?

– Приказ командира. Если корабль возвращается, он вернется в свое время. Они сказали, что было бы плохо послать поисковую группу, так как будут думать, что с корабля дезертировал офицер.

В глубине душе Алехин понимал, что командир прав. Но ведь, должно быть, на воздушном острове произошло что-то странное в отношении инженер-лейтенанта Гречко.

Капитан Алехин оставался прижатым к мостику, с закрытыми глазами, размышляя. Именно тогда капитан вспомнил, что собирался проверить комнату инженер-лейтенанта Гречко. Алехин сразу же отправился в личную комнату друга.

Перед комнатой Гречко сорок пять солдат о чем-то громко спорили. Увидев капитана Алехина, все мигом закрыли рты и отсалютовали в унисон.

– Чего шумите?

– Я обнаружил кое-что странное, – сказал один из солдат. – Я осмотрел вещевой ящик инженер-капитана Гречко и обнаружил, что его шляпа, одежда и обувь были в полном комплекте. Другими словами, вся его одежда здесь. Мне кажется, что главный инженер… может быть голым.

– Гречко сошел с трапа в форме, – возразил Алехин. – Второй матрос Патрушев знает это.

– Да, это странно, но вся одежда здесь.

Солдат повторил свою теорию.

Южно-Китайское море сегодня сияло под тропическим солнцем, и стало таким синим, как будто его отравили.

Какие бы теории мы не строили, это все равно оставалось максимально странным. Однако это было не единственной загадкой.

Итак, матрос сообщил капитану Алехину, что все вещи, принадлежащие главному инженеру, находятся в его личной комнате. Если это так, то логично предположить, что инженер-лейтенант в данный момент должен быть голым. Однако, по словам старшего матроса Патрушева, который всегда сопровождал Гречко, главный инженер в тот день был одет в полную форму морского офицера.

Имперский корабль Бетонное сердце вошел в ночь с загадочным происшествием на борту. Штабная комната, обычно оживленная по вечерам смехом веселых матросов, в этот вечер была окутана тяжелой атмосферой. Патрушев еще не вернулся.

Толстый старший матрос по фамилии Мандаринов смотрел на вход в офицерскую столовую.

– Опаздывает, – сказал Мандаринов. – Интересно, что Патрушев делает в офисе капитана, о чем он не может сообщить? И чего это Гречко голый ходит.

Затем другой моряк внезапно повернул голову в сторону Мандаринова.

– Мандаринов, – сказал тот.

– Что?

– Это не вопрос, – сказал Шишкин. – Вечно болтаешь, о чем не надо.

– О чем ты! – добавил другой. – Мандаринов не сказал ни одного лишнего слова.

Шишкин и другие моряки вспыхнули. Болтовня Мандаринова – особенность корабля. Если он что-то узнает, через десять минут об этом знают все моряки на борту.

– Первое, что вы должны сделать, – ответил Мандаринов, – это убедиться, что у вас хорошие отношения с людьми, с которыми вы работаете. Это правда, не так ли? Или вы просите меня солгать начальству? В зависимости от ситуации, даже вы, ежедневно угощающие меня супом, не простите меня. Вы просите меня лгать начальству? Сказать, что одежды Гречко нет на месте? Нет.

– Шишкин правильно сказал, что не надо говорить лишнего, – сказал еще кто-то. – То, что ты сказал о том, что Гречко голый, лишнее. Для советского солдата это вопрос престижа.