В этой связи вспомнился анекдот времён советской алии 90-х: в подземном переходе сидят два нищих, один с табличкой «подайте бедному еврею», и его шапка пуста, а у того, что рядом, целая горка монет. Проходящий турист не выдержал: снял бы ты табличку, говорит, разве не видишь – из-за неё все кладут деньги твоему соседу! Когда турист удалился, более удачливый нищий произнёс с презрением: «Изя, и этот шлимазл будет учить нас коммерции?»

Таким образом Екклесиаст выбил табурет из-под ног всех смертников от литературы, априори обесценив любые наши попытки достучаться до читателя. Популярнее его апологии висельника только «Подумаю об этом завтра» от Маргарет Митчелл, и так как во мне развит дух противоречия, то с этим я и пересплю.

Если вы читаете эти строки – значит, я всё ещё жива.

Он стреляный воробей, на мякине его не проведёшь: знает толк во многих вещах, умеет отличать хорошее от плохого, но не распускает по этому поводу хвост и не лезет с наставлениями. Практичен, но не амбициозен, в глаза не бросается и в стае неотличим от других воробьёв – его способ защитить своё личное от нездорового любопытства.

Он волк, которого кормят ноги: как потопаешь, так и полопаешь. Знает по опыту: бесплатно только в мышеловке, а если тебя кормят «просто так», значит прикармливают, стало быть – дрессируют. А ему, волку, этого не надо. Он, волк, сам по себе и, сколько ни корми, всё равно в лес смотрит. Приручить – можно, но если сам решит приручиться. Выдрессировать – нет, об этом забудьте.

Он спящий тигр: с виду просто большая кошка, но за хвост лучше не дёргать. Не играет с жизнью, не суетится, однако способен на поступок и, если потребуется, на риск.

Словом, это реалист, но без натужного цинизма слабака или труса, потому что привык смотреть на всё открытыми глазами и принимать обстоятельства такими, как есть. Он давно поднаторел в изготовлении лимонада из предлагаемых обстоятельств, честен с собой и не боится жить. К чужим мнениям относится со спокойным любопытством и не носится со своими, как дурень со ступой, всегда готов признать заблуждение, если возражения оказываются достаточно убедительными. Это его сила, а не слабость: ему не страшно «потерять лицо», потому что он не зависит от чужих оценок. И, прекрасно зная свои сильные и слабые стороны, не перестаёт расти – он до сих пор летает во сне, не разучился мечтать и не стыдится этого, так как честно заслужил право быть тем, кто он есть – даже самая едкая критика бледнеет перед его самоиронией и чувством юмора.

И, наконец, книги. Они для него не способ блистать среди себе подобных, не фактор престижа и не чтиво. Они – его образ жизни и испытанные друзья в любой житейской передряге. Он не бежит от жизни в мир добрых волшебников и чудовищных монстров, не ищет дешёвых развлечений, не щекочет нервы, не тешит иллюзии и не дразнит либидо.

В книгах он живёт, они – его крепость.

«Всё мыслимое возможно…»

Помнится, дочитав до этого места, я оторвалась от страницы со столбцами логических формул и задумалась. Да ладно! И события из… гм…гм… «Гарри Поттера» возможны? Серьёзно?

Но Витгенштейн был неумолим, и два года спустя меня поцеловал Дементор. По крайней мере, это произошло в точном соответствии с описанием Джоан Роулинг: мерзкая гадость однажды взяла да и высосала всю мою невыносимую лёгкость бытия! Немного поломавшись, я всё-таки сдала тест, хотя к этой бабке можно было и не ходить, результат оказался предсказуемый.

Жизнь круто изменилась, превратившись в череду гиперреалистичных снов с промежутками неубедительного бодрствования. Кто тут пишет компьютерные игры? Продам недорого роскошный сценарий на безлимитное число локаций! Новый сюжет – каждый день! Э, да чего там: берите моё подсознание в лизинг – зуб даю, отобьётся! Знать бы раньше, что такое живёт в моей голове…

А теперь внимание, демоверсия.

…Некая компания устроила пикник на обочине железнодорожных путей. Кто такие – понятия не имею, первый раз только здесь и увидела. Но чуваки вели себя так, будто мы сто лет знакомы и нет ничего более естественного, чем отрядить меня за колой. Не спрашивайте, почему не за пивом! Для сценария это не существенно – в отличие от того факта, что в своих снах я всегда девушка. В том смысле, что мне где-то слегка за тридцать. Что бы вокруг ни происходило, я почему-то свежа, как первая редисочка! У меня крепнет подозрение, что приблизительно в этом возрасте меня похитили пришельцы либо произошло ещё что-нибудь паранормальное, вследствие чего мой внутренний таймер остановился навсегда.

Ну, и вот они просят сгонять за колой. Сорри, говорю, ребята. Денег, говорю, нет! Не вопрос, отвечает такой хлыщ в белой водолазке и отслюнявливает пачку зелёненьких – навскидку, на вагон напитка должно хватить.

И следующие несколько часов у меня безумный квест: шарюсь по нескончаемым пакгаузам в поисках киоска с напитками. Кто-нибудь в курсе – работа на товарных станциях за епитимию прелюбодеям засчитывается? Потому что пройти этот квест без ущерба для девичьей чести был тот ещё паркур: из-под каждой платформы, из любого встречного контейнера, а то и из цистерны тянулись трясущиеся потные руки желающих «помочь». Совсем как в жизни!

Если бы не спутница приблизительно моего паспортного возраста… стоп, может, это я и была? Но нет, я такое не ношу… В общем, если бы не она, то не видать бы мне доброго утра как своих ушей. Но тётка оказалась профи – небось, мозоли набила на уклонении от супружеского долга! – и я с ней нехило прокачала свой скилл.

Маньякам ничего не обломилось!

«У меня есть мысль, и я её дууумаю…».

Если бы я была удавом и состояла только из головы и хвоста, то я бы, наверное, тоже так смогла – думать каждую мысль последовательно от головы к хвосту. В обычных же обстоятельствах их несколько, к тому же несинхронных и непараллельных. Как только тебе покажется, что ты додумал какую-то мысль до конца, жизнь тут же исправляет точку на знак вопроса и всё начинается сначала. И так бесконечное количество раз…

Сейчас ты опять скажешь, что я растекаюсь мыслию по древу… Ну, допустим. Дом оккупирован книгами в разной стадии прочтения – я не берусь за следующую, закончив предыдущую – читаю все вместе, вперебивку. Игра в бисер! Мысли перетекают одна в другую, плетут свои узоры, и эти узоры – жизнь. Ведь не бывает так, чтобы сначала одно, потом другое, а после третье, всё происходит одновременно и рядом: работа и любовь, война и приготовление обеда. Нормальных нет – есть не состоящие на учёте. То, что одного сводит с ума, другому помогает сохранять остатки рассудка… или хотя бы оставаться в границах приличий.

Судьба. В большинстве случаев этим словом прикрывают обычную лень или трусость. Не умею – значит, не судьба! Или: что поделаешь, судьба! Путь наименьшего сопротивления. Я раньше тоже так думала, хотя и покусывал червячок сомнения: что-то здесь не сходится. Так потом и оказалось. Земную жизнь пройдя до половины, я обнаружила, что судьба – это ровно наоборот, и надо иметь большое мужество, чтобы с этим жить. Сначала пытаешься обжаловать приговор, потом бежать, забыться, вышибить клином, смеёшься ей в лицо – а она, сцуко, не отпускает! И однажды наступает смирение. Вот по этому смирению, по готовности исполнить всё, что тебе задано, чем бы оно там ни оказалось, ты и понимаешь: судьба! – а вовсе не по беспечной лёгкости «да гори оно фсё ваще…».

Впрочем, здесь ещё много непонятного, не объяснимого с позиций материализма. Главный вопрос – зачем? Ведь не даёт никаких преимуществ, ни биологических, ни социальных – напротив, создаёт кучу кошмарных проблем. Чего проще, казалось бы: следуй своим путём и давай жить другим. Почему, например, не жить там, где родился, где всё уже унавожено несколькими поколениями до тебя и знакомо наизусть – а вместо этого тебя несёт завоёвывать место под солнцем там, где тебе совсем не рады. Почему не ходить по земле и не быть тем, на кого учился – а надо с риском для жизни лепить себе крылья из воска и пёрышек ради сомнительного удовольствия подняться в небо. И почему не любить того, кто любит тебя, и не почивать в уютном коконе его заботы вместо фантомной боли Несбывшегося и бесплодных надежд. Неужели всё сколько-нибудь ценное обречено рождаться в муках?..