Иногда она думала, о том, как ему удавалось после операций возвращаться и вести себя дома как обычно? Потом поняла — видимо, привычка с детства. Это для нее теперешнее состояние — ненавистная работа ради возможности отомстить. Муж верил в то, что служит правому делу, спасает хороших людей, убивает плохих…

Вероника остановилась у машины и хмуро глянула на место, которое оставили ей спецназовцы. Хорошие, плохие… Святая наивность… В кузове, где ее, предположительно, завалят, сидело семеро, в принципе, хороших людей. Они тоже считали, что занимаются хорошим делом. Спасают других людей. Убивают террористов. Выполняют свой гражданский долг. Или воинский? Да не важно. И она тоже была, в принципе, хорошим человеком. Не, когда еще была человеком.

Хотя… Вероника больше не считала себя хорошим человеком, так что, возможно, спецназовцы действительно не такие уж и плохие. Завалить спятившего робота — это же хороший поступок, правда? Пусть даже робот немножко живой, но он ведь спятил. А тут тебе еще и премию выпишут за боевую операцию.

Впрочем, упрощать жизнь им Аксенова не собиралась. Она Возмущенно заорала:

— Я что, в кузове еду? Поясните-ка, господин полковник!?

Командир повернулся:

— Может, тебе такси заказать?

— Закажи! Я — напоминаю — офицер специального подразделения «Немезида», а не рота спецназа! Как и она! — нам положено место в кабине!

К ее удивлению, полковник, немного подумав, махнул рукой:

— Ладно, ты — давай, со мной… А ты — на этой поедешь! Вихров?! Уступи даме место!

Хмурый майор пересел в кузов, а Олли погрузилась в кабину. Аксенову не слишком обрадовало соседство с полковником, но что поделаешь — второй раз пересаживаться было бы слишком подозрительно, да и затягивать с отъездом не стоило — время шло.

— Телефон-то отдай, — сказала Вероника, когда они отъехали.

— Нет, не отдам здесь уже покрытия глушилок нет. После операции позвонишь… кому ты там собиралась.

Она фыркнула и отвернулась к окну. Таймер в сознании, запущенный ПРОЦ, отсчитывал предпоследнюю минуту, когда они, наконец, въехали в лес. На секунду Вероника задумалась, стоит ли её задумка двух десятков жизней. А потом протянула правую руку к рукоятке «Глока», висящего в нагрудной кобуре поверх бронежилета, а левую — к рычагу открытия двери. Она произвела выстрел в голову водителю прямо из кобуры, и выпрыгнула на ходу.

Стальной каркас, позволявший выдерживать невероятные нагрузки, справился — приземлившись спиной к ходу движения, уже с пистолетом в руке, она сделала пять шагов задом наперёд, гася инерцию движения. Из едущего сзади броневика выпрыгнула Олли — ровно за секунду до того, как она открыла огонь по водителю.

Тот интуитивно, но бронебойные пули с вольфрамовым сердечником всё равно достали его. Обе машины улетели с колеи в лес, воткнулись в деревья и остановились.

— Работаем, — коротко сказала Вероника и решительно направилась к броневика, который вёз Олли.

Соколов взял трубу, едва увидел фамилию звонившего, и коротко бросил:

— Слушаю.

— Ты готов?

— Конечно. Фаза?

— Три.

— Быстро… Ты уверен, что это Ремизов? Когда я запущу подстраховку, обратного пути не будет.

— Для меня его уже нет. Ты с нами, или будешь ждать, пока тебе привезут чей-нибудь палец? Только учти, у нас тут не Япония, если и привезут, то сразу голову.

— Ты меня можешь не уговаривать, я знал, на что иду. А голову и в Японии могут привезти… Стартуем.

— Я отправил к тебе транспорт. Сам выезжаю на точку.

— Понял, отбой, — хоть канал и был защищенным, злоупотреблять им не следовало. Нет ни одной защиты, которая бы держалась вечно.

Соколов взял другой телефон и набрал сообщение: «Каширское шоссе, под аркой. Забери меня в 7.05». Перечитал. Выглядело оно совершено безобидно, обычная переписка друзей, подвозящих друг друга на работу. Отправил.

Сообщение о доставке пришло мгновенно. Вот так и подписывают себе смертные приговоры, если ошибаются со ставками. Буднично, спокойно. Впрочем, если он ошибся, и человек, который получил это сообщение, работает на Ремизова, то Соколов всего-то чуть ускорил итоговый провал, ожидающий их безнадежную компанию. В то, что Быков сможет открыть вентиляцию для «Кали», он не верил. Нет, пацан, конечно, постарается сделать всё, что может, в нём он не сомневался. Но Ремизов тоже не идиот. У него там спецназ, и не пять человек, он уже две из трёх рот подтянул к бункеру. Задача, мягко говоря, трудновыполнимая, Соколов бы и на Аксенову не поставил меньше, чем один к десяти.

Телефон дилинькнул, и он проверил сообщения: «Понял, заберу».

Закрыв меню и отбросив смартфон, генерал СБ встал, и пошёл одеваться.

— Куда? — спросила жена уже привыкшая к его ночным бдениям, но всё равно мгновенно просыпающаяся от звонков.

— По работе, — скупо ответил он, накидывая наплечную кобуру.

Она тяжело вздохнула и обняла:

— Надолго? До утра не терпит?

— Нет. Но я постараюсь побыстрее, — искренне заверил её Кирилл Валерьевич.

Она поцеловала его в шею, и ушла в спальню.

Соколов глянул на основной телефон, экран на котором засветился. «У подъезда», — лаконично было написано Аксеновым.

«В пути», — ответил он, сев рядом с хмурым водителем в обыкновенный спортивный автомобиль.

Несмотря на обычность, до бункера они домчались быстрее, чем он на своём служебном — никаких тебе досмотров. Оно и неудивительно, всё три блокпоста были заняты людьми Аксёнова.

С грустью глядя на свежие пятна песка на асфальте и обочинах и глухие чёрные грузовики с красными крестами, он думал о том, как тяжело было забраться наверх, и как просто оказаться в целофане, даже если у тебя большие звезды на плечах. Ну, а если звезды маленькие… Соколов посмотрел на водителя. У него звёзд не было, на вид парню было лет восемнадцать. Черты лица смутно напоминали Аксёнова. Ну, а кому ещё, кроме внука, тот мог доверить перевозку своего главного союзника?

— Дед что-нибудь передавал? — спросил он.

Тот отрицательно мотнул головой:

— Сказал, надо поработать водителем. Молча.

— Ага… А ты, значит, такой послушный, всё делаешь по инструкции?

— Конечно, — пацан даже не уловил иронии.

Точно, у них же это наследственное.

— Весь в деда, — похвалил он его, и хмуро посмотрел на экран смартфона.

Если всё идёт по плану, то скоро и его должен вызвать оператор. Как по волшебству, появился входящий вызов. Хотя какое тут волшебство… Не Барлиона же.

— Слушаю.

— Господин генерал, произошло нападение на кортеж генерал-лейтенанта Ремизова, есть убитые и раненые. Подключить вас к каналу?

— Подключайте.

Быстро спихнув оперативное управление развертывающейся операцией на замов, генерал поднял взгляд и увидел, что они приехали.

Аксёнов хмуро разговаривал с полковником спецназа, прикованным к бамперу машины за руку. Он был в полевой форме, и Кирилл Валентинович почувствовал себя немножко стесненно. Все-таки стоило одеть не пиджак, а что-нибудь более уместное. Впрочем… Он здесь не стрелять, а разговаривать. Стрелять есть кому.

— Держи телефон, Ремизов не отвечает, на линии его дежурная жопа, — Аксёнов протянул смартфон.

— Ларс, дай мне Ремизова, есть новости. На его кортеж напали, у них его дочь! Есть видео! Я скидываю тебе на телефон!

— Кирилл, ты же понимаешь, что мы говорим не о том?

— О том поговорим после того, как вы передадите мне «Гермеса». Он мой сотрудник, и «Немезида» мне его передала он на территории комплекса просто проходили курс молодого бойца! Мне необходима его нейросеть для решения оперативных вопросов по поиску дочери Ремизова!

— Ты сам-то в это веришь? — со смешком поинтересовался Ларс. — Ремизов решил похоронить «Немезиду» раз и навсегда, вы больше не выбьете денег на неё. А без денег два убогих шифра, что вы сохранили, загнутся за пару месяца.