Сглотнув, я еще немного довернул корпус и всё-таки осмотрел огромную рану на шее, с обнажённым позвоночником, стараясь сдержать рвотные позывы, после чего прикрыл глаза.

— Хватит ныть, — сказал я себе, и опять вытер предательски побежавшие слезы. — Не баба ведь.

Трясущимися руками я выбрал в меню одежды деловой костюм, застегнув рубашку на все пуговицы, и посмотрел на отражение. Юноша в зеркале был напуган и зол. Не самые лучшие эмоции для важного разговора.

— Не твой стиль, — поморщился Кирилл Валерьевич, сидящий за крохотным столиком на двоих в огромном зале.

— Доброго времени суток! — ответил я, пожимая ему руку.

Он тяжело вздохнул:

— Доброе… Садись, рассказывай, чего звал, — он взял бутылку и налил стопки до краев.

— Вы уже в курсе… произошедшего? — я с трудом заставил себя начать разговор с главной темы. Если он сейчас сольется, то никакого смысла тянуть кота за яйца не было.

— Да, — помрачнев, генерал поставил бутылку и посмотрел мне в глаза. — Мы тебя не бросим. Я подготовил твой перевод в свой отдел. Ты будешь первым шифром «Немезиды», работающим не на программу, а Внутреннюю Безопасность.

Я не расслабился, как он, наверное, хотел бы:

— Что такое «Немезида»? Что за шифры?

— «Немезида» — проект СБ, направленный на реабилитацию и поддержку сотрудников и их семей, потерявших… возможность к самостоятельному обслуживанию, — я замер, услышав это определение. Так вот, значит, как нас определяли. Не лучше, чем люди с особыми потребностями. — Шифры — это разделы проекта. У каждого человека в «Немезиде» свой шифр. Используется для соблюдения секретности.

Вот как, значит. Сотрудники СБ и члены их семей, получившие травмы, несовместимые с дальнейшей нормальной жизнью. Понятно, почему программа называлась именем богини возмездия. Интересно, сколько их, этих шифров? Дадут ли возможность отомстить мне?

— Напавших на меня курсантов уже нашли? — спросил я, потянувшись к водке.

Молча, не чокаясь, выпили.

— Нет. Ситуация очень запутанная. На камерах их нет. Данных о вскрытии электронного замка нет. По базам данных и опросам — никто тебя не трогал.

Я буравил его взглядом.

— Что, вот так вот просто можно отбрить СБ? Показать пустые камеры, подчистить инфу в базе данных, и все? Кто предоставил доступ? — постарался как можно спокойнее произнести я.

— Пацан, не учи отца еб…ся! — взорвался Кирилл Валерьевич. — Твоя задача — вылечиться и пройти оперативную подготовку! Или думаешь, с исходниками умеешь работать только ты?! Здесь тебе не общественная структура, а военный институт СБ, если что-то было снято или зафиксировано, мы раскопаем, но это не мгновенно! А потом закопаем тех, кто правил базы данных.

«Так бы сразу!» — подумал я. Теперь я верил, что Кирилл Валерьевич действительно занимается этим делом. Сразу полегчало, и я налил ещё.

— Могу немного ускорить расследование. Эти уроды…

— Называй их объекты. Негативная окраска мешает правильному восприятию задач… Тебя этому научат.

— Этих объектов было четверо, двое из них называли друг друга по кличкам: Ухо и Гоша. Это поможет?

— Хм… — генерал опрокинул стопку, поморщился, и на столе появилась закуска — бочковые огурцы. — В целом поможет, как и все, что ты помнишь по нападению… Держи, — он протянул мне лист бумаги. — Найдешь его в Барлионе. Он объяснит остальное. Связь держим через него.

— Почему не через моих кураторов? — поинтересовался я.

— Они не из моей команды. Кто такие, кстати?

Я назвал ники всех четверых, но он только пожал плечами.

— «Немезида» засекречена, если тебе дали кого-то из них, или обслуги, то я их не знаю. Можешь и с ними попробовать поискать, но не думаю, что они из ИВИСБ и знакомы с курсантами… По третьей? — он взял в руки бутылку.

— Да.

— Вы придумали хорошую легенду для Вики. У меня есть связи там, куда ты «устроился». Было очень правдоподобно.

Я усмехнулся. Представляю, что ему пришлось выслушать.

— Тут моей заслуги нет, я просто заучивал текст. И варианты ответов на вопросы.

— Я знаю. Но легенду надо ещё и грамотно подать. Тебе удалось, дочь рвала и метала, — он поднял стопку и предложил. — За любовь?

Я сглотнул, не в силах ничего сказать, и чокнулся с ним и выпил.

— Ты главное живи, Сань, — сказал он, захрустев огурцом. — Не вздумай ничего такого с собой сделать, понял?

Я удивился:

— С чего бы я с собой что-то делал? — и про себя добавил: «У меня есть, кому надо кое-что сделать»…

Он пристально всмотрелся в меня и кивнул:

— Молодец, так держать! — и встал. — Ладно, я пойду, работа. Вальтер ждет твой контакт, не тяни. Про объекты я ему скажу, но он будет ждать информацию из первых рук.

— До свидания, Кирилл Валерьевич, — сказал я, пожал ему на прощание руку, и проводил взглядом.

«Ну, ты где?» — пришло сообщение, и я опомнился.

«Уже час прошёл! Когда ты там натрахаешься?!»

«Я бухаю, — ответил я. — Отстань».

«Электронный алкоголь не ведёт к привыканию! Выходи давай, есть дело!»

Я вздохнул, допил бутылку, и, пошатываясь и икая, пошел на выход. Оглянувшись на пороге, тяжело вздохнул, и скомандовал:

— Устранение эффектов помещения.

Ясное сознание вернулось, убрав звенящую пустоту, которую было так приятно слушать, глотая рюмку за рюмкой. Я даже задумался о второй бутылке, но чего-нибудь помягче. И мяса. Мне хотелось мяса.

— Эй, ты чего?! — Заноза встретила меня у входа. — На тебе лица нет. Не дала что ли?

— Задрала ты! — взвился я. — Говорю же, я не трахаться сюда пришёл!

— Ой, гляньте, какой ранимый!.. Иди, обниму…

— Да отвали ты! — я оттолкнул её. — Ты чего, только ебле и можешь думать?! Херово мне, понимаешь?!.

Заноза мгновенно оказалась рядом, и влепила мне пощечину, после чего спокойно сказала:

— Немедленно замолчи, придурок. И не смей даже намекать о том, что только что сказал, — она смерила меня холодным взглядом, от которого пошел мороз по коже.

Я сделал шаг назад и нахохлился:

— Да пошла ты… Выпить уже нельзя.

— Ты чего поплыл-то, а? Все настолько плохо? Отрезали яй… Хм… Нижнюю часть туловища?

— Ничего мне не отрезали! — прошипел я. — Отвали!

— Ну, а чего ты тогда разнылся? думаешь ты один такой бедненький что ли? У Олли нет левой руки! У Пуча — ног по колено. Гном… Тот, вообще, даже не говорит, что с ним. Так что давай, без этих вот истерик. Тебя починят, можешь не сомневался. Ещё и радоваться будешь новым возможностям.

— А что отрезали тебе? — поинтересовался я. Добавлять: «Сочувствие?» — вслух не стал.

Она некоторое время молчала, глядя на меня. Словно решала, стоит мне что-то знать, или нет, после чего отмахнулась:

— Да, мелочь. Правую кисть.

— Понятно. Почти повезло, хочешь сказать? — врет, наверное. Кистевые протезы ставили без проблем и на гражданке.

— Так себе везение, — ответила она, все еще всматриваясь в мое лицо. — Ты все? Плак-плак закончилось?

Я хотел её снова послать… Но подумал: какого черта? Хватит психовать. Хотя легко сказать — хватит… Надо еще взять себя в руки.

— Пойдём, надо проведать Николаса.

— Надо, — кивнул я. — Показывай.

Не знаю, где она выкопала эту воришку, но старая дроу, была древней, как говно мамонта, и вот-вот должна была начать разлагаться. Ну, честно, гроб-то некоторых краше кладут.

— Она точно не зомби? — поинтересовался я, когда НПС принялась ковылять за нами по всему дому.

— Точно. Она боится, что ты ее обнесешь. Профессиональное.

Я покосился на убогую обстановку, но не стал комментировать.

— Где Николас?

— На чердаке. Сюда, — она принялась подниматься по лестнице.

— Не вздумай что-то взять, Нагибатель Всемогущий! — прошипела карга. — Мои кинжалы выпьют твою кровь ещё до того, как ты успеешь отнести похищенное скупщику!