— Если бы я сука знал.

— Ладно. Отпускай. Да…, беседу провести не забудь. Ну ты и сам все отлично знаешь, не мне тебя учить. Мадам красный крест то точно к ментам не сунется у нее рыльце в пушку. А вот Дракон вполне может. Приставь к этому рыцарю парочку наших ребят.

— Понял. Что нибудь еще Данил Сергеевич?

— Да. Организуй мне досье на Анастасию Валерьевну. Меня интересует все что только могут нарыть наши соглядатаи.

— Придут новости по птичкам. Отрапортуешь.

Сбрасываю звонок. И усаживаюсь в кресло. Даже глаза закрыл, чтобы все по местам расставить.

Сука! Сука! Сука! Сжимаю пальцы в кулак, едва сдерживаясь, чтобы не захерачить телефоном в стену.

Я не смогу ее отпустить.

Так, для начала не мешало бы успокоиться и проветрить мозг. А потом все хорошенько обдумать.

И если жизнь такая сука, что идет в разрез с моими желаниями, а мои желания сводятся к регулярному сексу со спящей за стенкой малышкой, то я буду еще большей сукой, и поимею обоих. А поиметь можно любого, главное определится с ценой.

А раз Аленький настолько нуждается в средствах, то думаю, подобный формат отношений ее устроит более чем.

Когда я прихожу в себя. За окном уже стоит полуденное солнце. Назвать мое пробуждение каким-либо другим словом, не поворачивается язык.

И не поворачивается, не только язык… У меня вообще, ничего не поворачивается, а складывается стойкое ощущение, что мое тело переехал десятитонный асфальтовый каток. И это…, я даже пока еще не шевелюсь.

Наверное, если бы не мое красноречивое состояние, я бы однозначно решила, что все это мне приснилось.

Вся эта звездная россыпь, от которой до сих пор искрит в глазах, этот сумасшедший космос с неоновыми взрывами, после которых побаливает горло, потому что я никогда в жизни столько не стонала, и не кричала, как этой ночью.

Боже!

Какой позор.

От воспоминаний мое лицо мгновенно превращается в стоп сигнал светофора. Устало прикрываю веки, а перед глазами его губы, руки, низкий голос эхом на репите в ушах, и запах…, кажется пропитавший меня насквозь.

Мамочки!

Как же он сумашедше пахнет!

Это запах моего безумия, бешеного адреналина, безграничной власти, немереной силы, горячего секса и опасного мужчины.

Калейдоскоп оттенков, от которых в голове не остается ни одной трезвой мысли.

Он пьянит, дурманит, доводит до отчаяния.

А вспоминая, что он со мной делал…, что говорил…, а главное, ЧТО Я… позволяла ему делать с собой, и как умоляла не останавливаться впиваясь пальцами в кожу плеч…

В пору, провалиться сквозь землю.

Кто нибудь!

Вызовите неотложку. Я сошла с ума.

Ведь так не бывает…

Эта одержимая, распутная девица — это не я. Не могло же меня после одного стакана так развести?

Один его взляд, убил во мне вчерашнюю девственницу.

Никто и никогда не смотрел на меня так как этот дъявол.

Я чувствовала себя желанной добычей, наисладчайшим десертом, вожделенной наградой.

Он сделал из меня безвольную куклу, готовую на все лишь бы это не прекращалось.

А ведь мой первый, сексуальный опыт меня твердо уверил, что секс с этим зверем — это боль и унижение. И по другому, только в моих девичьих грезах, и уж точно, не в этой жизни.

Поэтому я даже сейчас…, склонна верить, что это был сон, даже, если мое тело кричит об обратном.

Сон…, в котором дьявол то нежно ласкал меня; как редкую драгоценность, как несметное сокровище, как хрупкий венецианский хрусталь. То пожирал; с хриплыми стонами, бешеным дыханием и голодными безудержными поцелуями, оставляющими отметины на коже.

Я не могла себе даже представить и десятой доли того сумасшествия, которое со мной творилось.

Порабощающая власть, полный контроль над моим телом, голосом, разумом. И все мои усилия хоть как-то противостоять этому натиску рушились, как карточный домик.

Это не секс…, понимаю, и снова вспыхиваю.

Это мужчина.

Данил… тихо шепчу уставившись в потолок и чувствую, как на лице расцветает блаженная улыбка.

"— Идиотка!!! — кричит мой проснувшийся разум."

Вернись на землю! Какой Данил?

Бью себя ладошкой по губам и вскрикиваю от боли.

С ума сошла дура?

Забыла почему ты здесь?

Закидываю себя кирпичами пытаясь вырваться, из этого марева больного безумия.

Только как…? Если все здесь, включая мое тело и воздух, который тяну ноздрями, как МАЯКИ с именем ДАНИЛ.

Резко подымаюсь с постели и несусь в ванную.

Чувствую, как покачиваюсь на ногах. Как все еще, дрожит мое тело.

Но мне срочно необходимо это сделать. Смыть с себя любое его присутствие.

Открываю кран и как только вода становится теплой, встаю под душ. Быстро намыливаю эту безвольную оболочку, волосы.

И все же… на миг замираю. Подставив косточки теплым струям.

Опускаю руки.

И веду подушечками пальцев по груди, слегка задевая соски. Прикрываю глаза и вот уже представляю, как меня касался этот дьявол…

И меня простреливает так, что выгибается спина. Приходится упереться рукой о стену, чтобы не повалиться на пол.

— Аленький…

Чудится тут же мне его рваный, жадный хрип. Бьет спазмами в висках и скручивает все там внизу.

Боже.

Он сделал из меня чудовище подобное себе. Превратил в нифоманку.

И похоже что это серьезно, потому что мне уже кажется, что даже шум его дыхания играет мелодию у меня в ушах, и не проходит.

Преисподняя ждет меня. Ну или стены "Зеленой рощи".

— Аленький.

Боже! Ну вот снова… Только теперь этот животный рык еще ближе, и еще реальнее.

Мое тело начинает колотить мелкой дрожью словно вода в кране за мгновение стала ледяной.

Нет.

Этого не может быть.

Начинаю, мотать головой.

Я бы слышала…, так же?

Обуздав страх. Собрав последние силы, отталкиваюсь от стены и открываю глаза, чтобы усмерить свое больное воображение, но…

— НО-… так и остается висеть в воздухе.

А дъявол стоит за моей спиной, ни слова не говорит, а только дышит как бешеный, загнаный зверь.

А потом рывком к себе и его ладони без всяких предисловий ложатся на мою грудь. И это соприкосновение моего обнаженного тела с его полностью одетым — подобно взрыву.

Закусываю губу, и душу, рвущийся на ружу крик.

Прогибаюсь под натиском, прижимаясь плотнее.

Ощущаю крепкое, сильное тело, чувствую ягодицами его эрекцию, от чего внизу живота сладко обрывается, а между ног становится так влажно и горячо, особенно, когда дъявол сначало проводит горячим языком по моей чувствительной шее, а следом, на контрасте ощущений, царапает ее своей небритой щекой.

Послевкусие такое острое, что вполне схоже с состоянием какой-то дикой наркотической ломки.

— Девочка проголодалась? — вкрадчиво шепчет мне в ухо, и резко сжимает пальцами соски. Отчего мой позвоночник пробивает высоковольтный разряд электрического тока.

Вспыхиваю.

Пытаюсь вырваться из его рейдерского захвата, но он не позволяет. Открываю рот в желании высказаться по этому поводу, пока меня еще не покинул последний обломок моего здравого смыла, но он впивается в мои губы властным поцелуем, заглушая любой протест.

Открываю рот шире, впуская его наглый язык и прикусываю в отместку за то, что он из меня делает, наглядно демонстрируя ему свои не озвученые мысли, и степень своего, так называемого, "голода".

— Так не терпится малыш, да? — с усмешкой, болезненно стонет этот гад мне в губы.

При этом одна его рука тут же начинает двигаться вниз к самому сокравенному, а другая, по хозяйски, продолжает ласкать мои полушария.

Меня бросает в жар. Смущение, словно тиски, купирует мое тело. Перехватываю его руку и крепко сжимаю.

Мы замираем.

Дъявол оставляет в покое мою грудь, зарывается пальцами в мои мокрые волосы, наматывает их на кулак, и тянет мою голову назад, заставляя прогнуться сильнее и прижаться плотнее к его выпирающему из брюк члену. Затылок больно, но от этой какой-то подчиненной позы испытываю неясное удовольствие.