Мысли о брате, как и всегда, дают силу, дарят надежду, помогают успокоиться, и наконец-то забыться.

Очнулась, когда почувствовала, что меня нежно гладят по щеке.

— Максим? — слышу свой полный чаянья голос, а ласку тут же сменяет грубое сжатие скул.

Распахнула глаза, и ужас пронзил меня острым ржавым ножом…, не жалея…, насквозь.

Он…

С совершенно диким выражением лица.

Без рубашки, с обнаженным торсом. Весь в шрамах, забит тутаировками. Плечи бугрятся мышцами, а руки оплетают толстые вены. На животе восемь пресловутых кубиков, и кажется он еще огромнее, и еще ужаснее, чем мне показалось вначале. С трудом сглатываю собравшуюся вязкую слюну и поднимаю взгляд.

Дъявол тяжело дышит и буквально пожирает меня своими жуткими глазами. Кажется что он в ярости и готов разорвать меня на куски.

Нет-нет-нет!!! Я не хочу.

Меня кидает в ледяной пот, сердце ухает вниз, и я готова отдать богу душу.

Но видимо у моей души уже есть новый хозяин.

— Не надо, умоляю… — выдыхаю, без всякой надежды быть услышанной. Чувствуя, как опять сжимается горло, не давая мне дышать.

— Успокойся.

— И не смотри блядь так. Не трону…

— Сейчас. — доносится до меня, будто сквозь пелену.

— Сука! — заорал в голос, почти срывая дверное полотно с петель.

Трезв. Точно и не было этих двух бутылок элитного вискаря.

— Блядь! — ревом в потолок, и кулаком по стене, до крови.

Вот нахуя просто не убил суку, как она того заслуживает.

Мать Терезой ебучей заделался.

Доказательств ему недостаточно. Результаты взлома Лирнейского сервера ему подавай.

На нахуй. Держи дорогой. Ненадорвись. И кулаком в стену до хруста, сминая фаланги, сбивая кожу.

Заебись…, сходил, посмотрел в глаза.

Все, чего хотел, увидеть разочарование в этих ее блядских бездонных омутах, что вот он я…, смотри сука, все еще живой вопреки твоим ожиданиям.

Что у дружков твоих, как и у тебя нихуя не вышло.

Хотел сжать это кукольное личико в руке, слушая, как под моими пальцами дробятся ее скулы. Как захлебывается сука страхом, отчаянием и кровью. Как извивается, и содрагаясь заходится в собственной немощности.

Кипел весь внутри, бурлил, но не думал, что так накроет.

Никогда не думал, что вообще способен на такую херню.

Блядь…, честно, не ожидал от себя. Но все демоны, что раздирали внутренности, сейчас, будто озверели и вырвались наружу.

Да, я мог быть "убедительным" с противоположным полом, дабы избежать ошибочности суждений их птичьего мозга. Мог заставить отсосать шкуру, чтобы та не тешилась элюзорными надеждами и запоздалым раскаянием. Чтобы не сомневалась на свой счет, и на счет будущего, что ожидает ее впереди при принятии неверного решения.

Но никогда силой не брал, вот ни единого раза. Да и нахуя, если все как одна продажные, конченые бляди и сами раздвигают ноги с гребаной покорностью и отвратительным почтением в ебучих глазах, которые видят только номинал купюр и больше ничего.

Ни гордости, ни чести. Точно на один покрой. Грязные шлюхи как моя бабка и мать. У них у всех был выбор…, и все блядь они, выбирали кривой, но легкий путь…, а не тяжелый, и праведный.

Изнутри разрывает ненависть сгущенная до черного мрака. Мрака который сейчас вырвался на ружу.

Эти Лирнейские суки прежде чем сдохнуть положили двух моих парней, на нашей же блядь территориии.

Охуели. Мрази.

Все человеческое разлетелось на ошметки. Весь контроль и самообладание.

Все, на хрен.

А когда посмотрел в эти подлые глаза, прикидывающиеся самой невинностью. С катушек слетел окончательно.

Разум затопило безумие смешанное с животной похотью копившейся во мне весь этот ебучий месяц и лихвой сдобренное двумя бутылками крепкого алкоголя.

В глазах точно потемнело от жажды. От жажды мести или дикого желания уже не разбирал.

Блядь.

Драть шлюх это одно.

А откупоривать девственные киски это совсем другое, даже если эта киска виновна во всех смертные грехах.

Все равно, чувствую себя никчемным, жалким ублюдком.

Дожился сука бабу силой беру.

Всегда умел сохранить ясную голову. Да иначе бы сдох давно. Как в жизни, так и на канвасе с противником — это умение первостепенно. Ошибешься…, и любой неверный шаг может стоить тебе жизни. Твоей или твоих людей неважно.

Но мать вашу, от этой сучонки крышу напрочь снесло…, а верхние этажи до цокола все переклинело. Блядь…, о защите даже не вспомнил. Чистоплюй херов.

Думал натяну тварь и отпустит.

Какой же я долбоеб. У меня даже наглядный пример имелся.

Взял грубо, без ласки и нежностей. Если честно, с греческих календ так трахаюсь. Что не мешает шлюхам кончать подо мной и орать как течные суки. Да и ласкать шалав то еще удовольствие, поэтому всегда беру пару, хотят нежностей Go for it, вас двое.

Только с этой…, с первой минуты все пошло не так. Впервые захотел почувствовать кого-то губами, пальцами, кожей. Ломал себя, отступал, на глотку себе давил удерживая свои руки на расстоянии от девочки. Даже угрызериями совести нашего первого знакомства мучался. Что мне в принципе не свойственно. А она блядь оборотень, за жизнью моей сука пришла.

А когда понял что девственница вконец охуел.

Что?… Да ну нахуй. Поверить не мог. Она же с Дракошей… Ну и нахуя…????

Только, когда боль отразившуюся на ее кукольном личике от моего вторжения увидел чуть не подавился, и самого точно скрутило. С трудом удержался, чтобы не кинуться зацеловывать эту тварь из-за которой сегодня положили моих парней.

А теперь точно навождение.

— Ааааа! — ору, захлебываюсь собственной яркостью. Сжимая челюсти, херачу кулаками стену.

Лучше бы она сука меня всё-таки грохнула.

Сейчас же сам блядь готов свернуть себе шею и сломать хребет.

Это полный пиздец!!!

Понимая как влип начинаю смеятся точно одержимый психопат.

Уела тварь.

Увидел как в наслаждении закатываются ее глаза, услышал, как она всхлипывает и выдыхает со стоном и увяз сука. По самое не балуй.

Умылся ледяной водой, голову под кран опустил, а все равно не отступает.

Выдохнул, рвано, жадно, со свистом и просто закрыл глаза, сжав кулаки до скрипа.

Надо что-то решать, но в голове оливье из мыслей, а в глазах лицо кончающей подо мной малышки.

— Поднимайся. — приказало это порождение, не имеющее ничего общего с человеком.

Я же не двигаюсь, сосредоточившись на его начищеных до блеска ботинках. От одной мысли поднять глаза на этот татуированый, адский, железнодорожный состав, низ живота сводит спазмами. И это не проявление формы протеста, просто мое тело отказывается мне подчиняться. Страх сковал меня, отобрав возможность на любую двигательную активность и если бы не стена за моей спиной я бы давно рухнула.

Видимо устав ждать и не имея желания повторить, опираясь на руку, дъявол подается вперед, и его горячее дыхание касается моей щеки.

Я закрываю глаза, зажав нижнюю губу между зубами, чтобы заглушить рвущийся наружу из горла крик.

— Открытое неповиновение девочка? — спрашивает вкрадчиво, понизив голос.

Ведет головой в сторону, пока его губы не косаются моих.

Слегка, еле-еле, и все же электрический поток пронзил меня.

— Или это отчаянная женская смелость? — шопотом. Едва ощутимо дотрагиваясь губами до моего рта, но не для поцелуя, а для угрозы и тихонечко дует.

Меня же обдает точно кипятком.

"— Непроходимая женская тупость", так и рвется с языка.

Предательская дрожь бежит по спине. В горле пустыня, а руки и ноги вконец окостенели. Близость этого огромного, обнаженного тела кидает меня в тиски дикой паники. А тяжелое мужское дыхание и густой запах хищника плавят последние платы моего мозга.

Господи! За что? Как же я устала. У меня больше нет сил.

Приглушенный стальной звон заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.