— Больно же! — вскрикнула она. — Сумасшедший!

— Прости-прости! — вновь бросился к ней Лидий. — Я увлекся. Прости.

Она с улыбкой отвела его руки.

— Увлекся он, — хихикнула она, поправляя платье. — Как ты скор. Мы даже не знакомы, чтобы так увлекаться. Или же ты привык к такой быстрой манере изучения подруг или же любовниц? Как там у вас, фавориток. Во! — засмеялась она.

— Да ладно тебе, — смутился принц. — Не к каждой я могу так быть расположен. А ты мне нравишься. И я очень тебя захотел.

— Хочется-перехочется, — фыркнула Дуня. — Ишь, какой быстрый.

Она еще раз фыркнула и присела на свой стул.

— Ну, — повернула к нему голову, — что стоишь? Садись. Будем продолжать провожаться. Наливай, — и протянула ему свой недопитый бокал. — Обновим.

Лидий пожал плечами и плеснул вино в бокал. Потом налил в свой, и выпил залпом, будто заливал жажду. Посмотрел на улыбающееся лукавое лицо девушки и налил еще. И выпил.

— Эй-ей! — крикнула Дуня. — Не гони лошадей! Так ты напьешься еще до нового года. Что я буду с тобой делать? С пьяным?

— А может быть и надо напиться, чтобы впасть в то состояние, в котором здесь и очутился? — вдруг сказал он и сам удивился своей неожиданно вырвавшейся мысли.

Тут же застыл с бокалом у рта, уставившись на девушку. Она тоже замолчала, будто осмысливая его слова. Потом странно заулыбалась, будто не веря и тут же рассмеялась:

— Ну, если так, то стоит напиться и мне.

Выпив до дна, она протянула его принцу.

— Наливай.

Принц налил в бокал и ей и себе. Они отпили по глотку. Потом Дуня, принесла из кухни блюдо под крышкой и показала на большую вкусно пахнувшую тушку.

— А это рождественский гусь. С яблоками, как и положено. Еще я кладу в него грецкие орехи. Режь.

Она подала принцу большой нож. Он улыбнулся:

— Наконец-то и мне нашлась здесь мужская работа.

Дуня хихикнула и подставила свою тарелку под хороший кусок птицы. Потом они ели гусятину и перемазавшись в жиру и начинку, смеялись, вытирая руки и губы.

— Тебе понравилось? — спросила Дуня у довольного парня.

— Очень, — ответил он, обгладывая ножку. — А ты отличная хозяйка, — отложил в сторону салфетку и подняв бокал сказал, улыбаясь, — За твое вкусное колдовство!

Она засмеялась и кивнула головой.

— Ты прав. Это действительно волшебство. Колдовать на кухне я научилась еще в общаге. Пришлось. Я ведь из детдома, а там этому учат постольку поскольку. На всём готовом. Вот и училась на своих ошибках да на советах бывалых кулинарок. И еще готовила своему мужчине.

Тут она запнулась и покраснела.

— А ты что думал, — вдруг вспыхнула она от собственной неожиданной откровенности, — я монашкой что ли дожила до тридцати? Был у меня возлюбленный да сплыл. Вот и призналась, — хмыкнула она грустно.

Лидий смотрел с удивлением на такую искренность девушки и его совсем почему-то не поразили слова о её прошлой постельной жизни с другим мужчиной. Он был даже рад, ее чистосердечному признанию, будто и ждал такого.

— Конечно, — уговаривал он себя, — не могла же такая девушка быть одна. Да и я тоже не монах. Каждую ночь кто-то обязательно согревал мою постель.

— Ты скажешь, что я развратна, — спросила она, смущаясь, — но честно, у меня и был-то один единственный. При том мы собирались пожениться.

— И что же потом? — подпер принц ладонями подбородок, поставив локти на стол. — Он отказался?

— Ага, — сузила она глаза и фыркнула. — Это я отказалась. Застукала его за враньем. У него оказывается еще одна такая же дура была, как я. Вот и погнала поганой метлой.

Дуня с раздражением приникла к бокалу и сделала глоток. Они сидели молча: она изредка вздыхала своим мыслям, он внимательно рассматривал унылое лицо девушки. Принц понимал её состояние и сочувствовал ей. Ее поникшие плечи и весь невеселый вид, говорил о том, что пережить это ей пришлось нелегко и она пока вся ещё там, в том самом состоянии, когда хочется кричать и плакать.

— И давно вы так рассорились? Может, еще помиритесь, раз дело шло к свадьбе? Говорят же, что «милые бранятся, только тешатся», — спросил он.

— Ну, уж нет! — встрепенулась она. — Никогда! Не прощу предательства никогда.

Принц увидел в ее глазах такую ненависть, что пораженно открыл рот.

— Вот это сила! — мысленно воскликнул он. — Такая и сама не предаст и другому не простит. Запомню.

— Ну, тогда давай и выпьем за твою свободу, — Лидий попытался разрядить обстановку.

Она кивнула, соглашаясь и глотнула немного. Потом скривившись, поставила бокал.

— Ты чего так? — удивился принц.

— Да боюсь снова напиться, честно говоря, — сверкнула она белыми зубами, — а это неприглядное зрелище, если помнишь.

Он поднял брови и потом засмеялся.

— Да, уж, — сморщился с улыбкой, — я принял тебя тогда за ведьму. И еще твоя копна волос.

— И что волосы? — удивилась она. — Как это у ведьмы?

— Волосы у колдуньи есть ее сила, — поставил свой бокал Лидий, — а у тебя они просто волшебные.

— Скажешь тоже, волшебные, — смутилась она, — Обыкновенные.

— Ну, уж нет, — покачал тот головой, — очень даже красивые. Мне так хочется в них запустить пальцы! — воскликнул он.

Дуня покраснела еще больше и потупилась. Она знала, как красивы ее волосы, и ухаживала за ними постоянно. И это была не первая похвала ее шевелюре. Тот её парень, тоже восхищался ими и тоже любил запускать в них пальцы. Тут она поморщилась, вспоминая его наглую улыбку, когда она заявила ему о своем решении расстаться.

— Да кому ты нужна! — до сих пор она слышала его крик и ту самую улыбку на лице.

Передернув плечами от озноба, она быстро допила остатки вина и подняла на принца глаза.

— Пойдем в гостиную. Надо уже включить телевизор. Скоро будут куранты и поздравление президента.

— Президента? — поднял принц брови. — А кто это? Ваш король?

— Не король, а лидер. Глава государства, — ответила Дуня машинально, при этом протягивая Лидию бутылку с шампанским. Сама же взяла два чистых бокала.

— Идем-идем! — и быстро пошла вперед.

Они шли по коридору и за ними тухли лампы освещения, как и зажигались впереди. В гостиной тут же зажглись все разом, и в комнате стало светло. Особенно было заметно это по темноте за большим окном, за стеклами которого так и свистел ветер, и неистовствовала пурга.

На часах Дуня заметила качнувшуюся стрелку, приближающуюся к полуночи, и быстро включила телевизор. На экране показалось лицо Президента, который уже поздравлял всех с новым годом, держа в руке высокий бокал с шампанским.

— Быстрее открывай, — заторопила уставившегося в телевизор удивленного принца. — Сейчас будут куранты и надо успеть загадать желание.

Опомнившись от ее крика, Лидий тот час открыл бутылку. Пробка вылетела со звучным хлопком и полилась через горлышко пена.

— Подставляй бокалы, — засмеялся парень и, наклонив бутылку, быстро налил их до краев.

Пена шипела и лопалась под звуки боя звездных часов столицы и аханье веселых Дуни и Лидия.

— Три…четыре…Загадал желание? — считала она удары колокола.

— Загадал, — смеялся принц. — А ты?

— Я тоже, — продолжая счет, — одиннадцать, двенадцать! Ураааа! — закричала она и, повернувшись к Лидию, сказала весело. — С новым годом, Лида, с новым счастьем!

Он тоже чокнулся с ней и также повторил эти же слова. Потом они выпили и вновь принц налил им шампанского.

— Мне нравится ваш праздник, — проговорил принц, разглядывая ликующую толпу на экране телевизора, салют и радостные крики людей, целующихся прямо перед камерой. — Надо будет и у себя такой ввести.

И тут он встал, как вкопанный.

— Где у себя? — прикрыл он со стоном глаза. — Если я здесь, дьявол знает где!

Дуня обратила внимание на вдруг остановившееся лицо принца и его болезненную гримасу и поняла, что ему сейчас плохо. Она подошла и тронула его за руку.