Так закончилась бы в этом тёмном лесу грустная история жизненного пути Эльвиры, если бы не случайный человек, что проходил по лесной тропинке рядом. Он шёл тайком в один из домов в деревне Кузьмолово и хотел попасть туда быстрее и остаться незамеченным. Он шёл в этот дом с одной миссией – провести в этом доме богослужение, прочитать всем, кто там собрался, Библию, рассказать, что Иисус своей смертью всех спас. Он хотел спеть христианские гимны и рассказать всем, как их любит Господь. Он был баптистом. В то время были запрещены всякие секты. Сектантов преследовали, поэтому они собирались в частных домах, и такие встречи не афишировали. Были, конечно, доброжелатели, которые сообщали об этих сходах в милицию, и тогда сборища (как их называли) разгоняли.

Но вернёмся на ту тропинку и в тот вечер. Человек спешил в дом, где уже собрались люди (в основном престарелые), многие из них не умели читать, да и Библии у них не было. Прихода пастора все очень ждали, знали, что и Библию он принесёт с собой, что будет и читать, и петь. И он спешил, понимая, что его ждут. По какой-то причине его взгляд отвлёкся от тропинки, по которой он шёл в сумерках, и в стороне, как бы невзначай, он увидел маленький силуэт у дерева. Ему он показался необычным, он пригляделся и увидел сидящего там человека.

Пастор шёл на собрание в деревенский дом, чтобы принести людям слова Господа, а Господь направил его… спасать женщину, которая была уже на пороге смерти, была уже без сознания. Он взял её на руки и потащил в тот дом, где его ждали. И теперь он пытался бежать, чтобы быстрее принести эту несчастную, умирающую у него на руках женщину в тепло, чтобы попытаться отогреть её и спасти. Кругом лес, нет ни одной живой души. Теперь он спешил в тот дом с удвоенной силой. В какой-то момент Эльви почувствовала дискомфорт.

Ей только что было так хорошо и спокойно, так светло и тепло, и вдруг её бывшему в полной гармонии телу, какие-то силы помешали ощущать эту гармонию. Её куда-то кто-то тащит! И это ей совсем не нравится! Она хочет, чтобы всё прекратилось, но понимает, что это не в её власти, что она в чьих-то руках, что сопротивляться она не может, потому что не может пошевелить ни одной частью своего тела. Она хотела крикнуть, но не могла открыть рот. Она кричала про себя: «Оставьте меня! Куда вы меня тащите?! Оставьте меня! Неужели вот так и умирают?! Так чудовищно и так страшно?!»

Она ждала, когда это всё закончится. Ей уже казалось, что это не закончится никогда, и вдруг какие-то силы внесли её в очень светлое и тёплое помещение. От этого света у неё появилась резь в глазах, потом она увидела сильную вспышку. Её куда-то посадили, но, поскольку она ничего не видела и не слышала, то решила, что какие-то существа принесли её туда, где она должна теперь быть.

«Что дальше? В каком я теперь мире? Почему моё тело ничего не чувствует? Где я? Кто эти чудовища?»

Она сидела, затаив дыхание. Постепенно её тело стало согреваться, она смогла чуть-чуть приоткрыть глаза, но увидела только неясные тёмные силуэты, которые по-прежнему казались ей чудовищами. Было безумно страшно! Она напрягала слух, чтобы расслышать, о чём эти чудовища говорят, но, как ни старалась, слышала толь- ко какой-то невнятный гул, который доносился как бы из пещеры. Звуки глухие, удалённые и явно нечеловеческие… Пока Эльвира сидела в тепле, тело её отогрелось.

Она смогла открыть глаза, увидела, что перед ней во- все не чудовища, а люди, и не в пещере она находится, а в каком-то доме. Она увидела, что эти обычные люди не обращают на неё никакого внимания, а просто сидят и о чём-то мирно между собой разговаривают. Её страх прошёл, она поняла, что на земле, и что ей не грозит опасность. Правда, тело её вдруг очутилось словно на «электрическом стуле» – миллиарды иголок впились в каждую частичку его, казалось, она не может дышать, её охватило оцепенение. Боль была нестерпимой и бесконечной! Пошевелиться она не могла, приходилось ждать, когда эти муки закончатся. Наконец отпустило, она теперь уже чётко понимала, что жива, что её спасли и принесли обездвиженную сюда, в дом, эти люди. «Зачем они меня спасли? Зачем они меня сюда принесли? Кто они? Что они здесь делают? О чём разговаривают?..»

С виду люди были мирные, спокойные, и кажется, добрые. Она стала прислушиваться и услышала слова о том, что Иисус прощает людям все грехи, о том, что безвинный погиб на кресте, что пошёл на смерть мучительную во имя спасения людей. Она слушала и понимала, что никогда об этом не слышала, а если и слышала, то не осознавала, что именно за неё, в том числе, умер Иисус.

Чёрно-белый фильм её жизни прокрутился перед ней в обратную сторону. Она увидела, как оставляет своих маленьких мальчиков дома, как уходит от них навсегда, бросая на произвол судьбы. Увидела, как стоит рядом с задыхающимся и умирающим мужем, как без жалости смотрит на его агонию, как ненавидит его и желает ему смерти. Увидела она и те моменты, когда он подарил ей троих любимых мальчиков. А потом увидела, как она уговаривает бабку пойти на преступление и избавить её от нежелательной беременности.

Она словно заглянула в «зеркало истины»! А увидев там себя, ужаснулась! Она увидела себя такой грязной, такой падшей, что упала со стула, на котором сидела, и грохнулась на пол на колени.

Она стала рыдать и просить прощения:

– Прости! Прости! Прости!

Ей казалось, что она кричит, а она шептала, заливаясь слезами. Мольбы казались пустыми. Кто её может простить за то, что она бросила своих маленьких детей и ушла в лес умирать? Кто её может простить за то, что стоя рядом с умирающим мужем, она желала его смерти?

Невинного Иисуса в муках распинали за её грехи! Это её надо было распять!..

– Господи, прости! Прости за всё! С этого дня, с этой минуты я больше никогда и никому не буду причинять зла! Я побегу к своему мужу, упаду ему в ноги, буду просить у него прощения! Буду в слезах просить до тех пор, пока не простит…

У неё появилась надежда всё исправить, она обещала Богу больше никогда не бросать своих детей и во всём всегда им помогать, и они поймут, что мама любит их всем своим сердцем. Она решила больше не спорить со своей матерью. Она не бросит мужа и возлюбит его за детей, которых он ей дал. Не давала покоя только мысль об убиенном безвинном ребёнке. За этот грех прощение может дать только Иисус! Ведь он и за этот её грех на кресте страдал. Но как узнать, что Господь этот грех ей простил? Она стояла на коленях, умоляя Бога простить её, и тут ей пришла мысль: «Попрошу у Господа дочку, она будет свидетельством того, что Он простил мне этот грех».

Она стала взволнованно просить и обещать:

– Господи, если ты дашь мне дочь, я назову её Верой. Тогда и во мне будет вера в то, что ты меня за этот грех детоубийства простил. Я вложу в эту доченьку всю любовь к тебе, которая сейчас во мне, научу её любить тебя и следовать твоим заповедям!

Когда она проговорила всё это, умоляя Бога дать ей в качестве свидетельства прощения дочь Веру и желая, чтобы вера укрепилась и в ней самой, она как будто услышала: «Да будет так!»

Теперь она уже не сомневалась, она знала, что так всё и будет!

Ей хотелось бежать домой, к детям и мужу. Но люди, которые сидели в этом доме, продолжали петь что-то. Когда, наконец, пение прекратилось, она встала, поблагодарила всех, сказав, что обязательно ещё придёт сюда, и быстро вышла из дома. Когда Эльви оказалась на улице, у неё словно выросли крылья, она буквально долетела до дома, а в душе её пели птицы. Она была самой счастливой женщиной на свете! Как хотела она скорей увидеть детей и мужа! Как давно она их не видела! Вбежав в дом, она рухнула на колени перед выпившим мужем, стала рыдать, и, обнимая его ноги, просить прощения за всё.

Ошарашенный муж не понимал ничего:

– Что она говорит? Чего она хочет? Почему она передо мной на коленях? Почему плачет?

Он только твердил:

– Встань! Встань! Встань!

Он, конечно, не понимал, что произошло с ней и за что она просит у него прощения. Но он почувствовал, хоть и был не совсем трезвым, что случилось нечто экстраординарное! И ещё он понял тогда очень чётко, что то, что случилось, то, что произошло с его женой – это однозначно ему очень нравится! Она заметила, наконец, мужа! Его жена поняла, что сама порой виновата во многом. Бог даст, теперь, может быть, всё изменится к лучшему…