Из оруженосца имама Шамиль-эфенди превратился в его ученика.

Говорят, что этот молодой человек, внимание к кото­рому привлекла благосклонность, оказываемая ему Кази- муллой, родился в Гимрах. Кое-кто уверял, что его видели пляшущим и поющим в кофейне и на площади этой деревни. Однако в возрасте пятнадцати лет он исчез, и никто не мог сказать, где он провел последующие пять лет.

Впрочем, некоторые утверждали, будто он был неволь­ником, бежал от турок и скрывался в горах.

Последней версии не слишком доверяли, и она счита­лась выдумкой, распространявшейся его недругами, ибо, при всей своей молодости, он из-за расположения к нему Кази-муллы имел уже немало врагов.

Успехи и дерзость Кази-муллы проистекали из того, что русским приходилось вести войну с двумя новыми, а вернее, с двумя старыми врагами — персами и турками.

Шестого сентября 1826 года Турция объявила войну Персии; 13 сентября того же года генерал Паскевич раз­бил персов при Елисаветполе; 28 марта 1827 года он был назначен главнокомандующим на Кавказе; 5 июля того же года русские разбили Аббас-Мирзу у деревни Джеван- Булак, 7 июля взяли крепость Аббас-Абад, 20 сентября — крепость Сардар-Абад, 1 октября — крепость Эривань. Наконец, русские перешли Араке, захватили города Ардебиль, Марату и Урмию, и 10 февраля 1828 года был подписан мирный договор в Туркманчае. По условиям этого договора Эриванское и Нахичеванское ханства отошли к России.

За персами последовали турки; 14 апреля того же года Россия объявила им войну. 12 июня русские взяли у них крепость Анапу, 23 июня — Карс, 15 июля — Поти, 24 июля — Ахал кал ак, 26 июля — Гертвис, 15 августа — Ахалцих, 28 августа — Баязет.

Наконец, 20 июня 1829 года генерал Паскевич одержи­вает у деревни Каинлы решительную победу над турками; 2 сентября подписан Адрианопольский мир, по которому Турция уступает России все крепости, захваченные той во время войны.

Заключив мир с Персией и разбив турок, русские вздохнули свободнее. Было решено, что генерал барон Розен предпримет экспедицию в Дагестан и вторгнется в Аварию и Чечню.

И действительно, переправившись через гору Каранай, русские предприняли осаду Гимров.

Надо видеть хотя бы одно из этих горных селений, чтобы понимать, что здесь представляет собой осада. Каждый его дом имеет бойницы и оказывается атакуемой и обороняемой крепостью, брать которую приходится, преодолевая море огня.

Гимры упорно оборонялись; среди защитников аула находились Кази-мулла, его помощник Гамзат-бек и Шамиль-эфенди. В конце концов Гимры были захвачены; Гамзат-бек скрылся; убитый Кази-мулла и получивший легкое ранение Шамиль-эфенди остались на поле сраже­ния.

Почему же, имея всего лишь легкое ранение, Шамиль- эфенди остался на поле сражения?

По двум причинам; во-первых, его лошадь была убита под ним, а его зияющая рана и залитое кровью тело должны были убедить русских, что он мертв, и тем спа­сти его от гибели.

Так и случилось.

Но была и другая причина. Когда с наступлением ночи русские покинули поле сражения, Шамиль встал, оты­скал тело своего повелителя, павшего на его глазах, и придал ему позу человека, который умер во время молитвы и молится даже после смерти.

Так что это сражение, стоившее, правда, Кази-мулле жизни, в то же самое время явилось торжеством мюри­дизма, а Шамиль-эфенди весьма рассчитывал на мюри­дизм для своего будущего возвышения.

И в самом деле, Шамиль присоединился затем к своим товарищам, представил в их глазах Кази-муллу мучени­ком, от которого он получил последние наставления и последний вздох которого он принял, и, не выставляя еще себя на роль его преемника, стал называть себя его любимым учеником.

Вернувшись на поле сражения после ухода русских, горцы нашли там труп Кази-муллы в молитвенной позе, о которой говорил Шамиль, и никто уже более не сомне­вался, что Шамиль, присутствовавший при последних его минутах, получил от него предсмертные наставле­ния.

Однако время Шамиля еще не наступило. Он созна­вал, что на его пути к званию имама стоит живая и непреодолимая преграда.

Это был Гамзат-бек, уже упоминавшийся нами помощ­ник Кази-муллы.

Тем не менее сам Гамзат-бек, при всей своей популяр­ности, не был уверен в том, что ему удастся унаследовать верховную власть. Он добился поставленной цели благо­даря своей отваге.

Убедившись со всей определенностью в смерти Кази- муллы, Гамзат-бек пригласил всех дагестанских мулл собраться в деревне Карадах, куда он намеревался отпра­виться лично, чтобы сообщить им важную новость.

Приглашенные явились на место встречи.

В полдень, то есть в час, когда муэдзины созывают правоверных на молитву, Гамзат-бек въехал в деревню, сопровождаемый самыми храбрыми и самыми предан­ными своими мюридами.

Он решительно направился в мечеть, совершил молит­венный обряд, а затем, повернувшись к народу, твердым и громким голосом произнес:

«Мудрые соратники по тарикату^[7], почтенные муллы и руководители наших прославленных общин! Кази-мулла убит и теперь молится Аллаху за вас. Будем признательны ему за его преданность нашему святому делу; будем еще неустрашимее, ибо его храбрости нет более на этом свете, чтобы помогать нашей. Он оказывал нам защиту в наших предприятиях, и, прежде нас уйдя на небеса, он своей рукой отворит врата рая тем из нас, кто погибнет в сра­жениях. Наша вера повелевает нам вести войну с рус­скими, чтобы освободить из-под их ига наших соотече­ственников. Кто убьет русского, иными словами, врага нашей святой веры, тот вкусит вечное блаженство; кто падет в сражении с ними, того ангел смерти перенесет в объятия счастливых и всегда непорочных гурий. Возвра­титесь каждый в свой аул, соберите народ, передайте ему заветы Кази-муллы, скажите людям, что если они не попытаются освободить свое отечество, то наши мечети превратятся в христианские церкви и неверные подчинят всех нас своей власти. Однако мы не можем оставаться без имама. Шамиль-эфенди, любимец Аллаха, получи­вший последние наставления нашего храброго предводи­теля, скажет вам, что Кази-мулла, произнося свои последние слова, назначил меня своим преемником. И я, кто с этой минуты ваш глава и ваш имам, объявляю рус­ским священную войну».

Многие из тех, кто присутствовал на этом собрании и слышал эту речь, воспротивились приходу Гамзат-бека к верховной власти.

Послышался ропот.

Однако Гамзат-бек сделал знак рукой, приказывая молчать.

Ему повиновались.

«Мусульмане, — сказал он, — я вижу, что ваша вера начинает ослабевать; мой долг имама повелевает мне снова наставить вас на путь, от которого вы отступаете. Повинуйтесь мне немедленно и без ропота; повинуйтесь голосу Гамзат-бека, или Гамзат-бек заставит вас повино­ваться его кинжалу!»

Решительный взор оратора, его обнаженный кинжал и его готовые на все мюриды заставили толпу молчать. Никто не осмелился возразить; Гамзат-бек вышел из мечети, вскочил в седло и, сам себя провозгласивший имамом, в сопровождении мюридов возвратился в свой лагерь.

Духовная власть Гамзат-бека была утверждена, ему оставалось захватить власть светскую.

Власть эта была в руках ханов Аварии. Уверяют, что Шамиль-эфенди, став помощником Гамзат-бека, точно так же, как тот прежде был помощником Кази-муллы, убедил Гамзат-бека в необходимости любой ценой изба­виться от законных владетелей края.

Многие, напротив, утверждают, что Гамзат-беку этот совет дал Аслан — казикумухский хан, непримиримый враг ханов Аварии.

Вот в каких обстоятельствах находились тогда авар­ские ханы.

То были трое юных братьев, лишившихся отца и вос­питывавшихся своей матерью Паху-бике. Звали их Абу- Нуцал, Умма-хан и Булач-хан.

Одновременно с ними их мать воспитывала и Гамзат- бека, поэтому он приходился молодым ханам если и не кровным братом, то, по крайней мере, названым братом. Когда началось русское вторжение в Дагестан, братья укрылись в Хунзахе.

Гамзат-бек пошел войной против русских, стал напа­дать на них днем и ночью и не давал им покоя настолько, что они были вынуждены оставить Аварию, успев, однако, полностью разрушить в ней две или три деревни.