Мы видим здесь Артарксеркса Мнемона, сына Дария II. Он собственной рукой убивает в битве при Кунаксе Кира Младшего, который восстал против него и на службе у которого состоял Ксенофонт, спасенный Сократом в сра­жении при Делии и с десятью тысячами воинов совер­шивший от берегов Тигра до Хрисополя то знаменитое отступление, о каком он рассказал сам и какое осталось в истории образцом военной стратегии.

Через шестьдесят лет после этого Александр Великий отправляется из Македонии, переправляется через Гел­леспонт и разбивает на берегах Граника армию Дария. В войсках Дария, потерпевших поражение при Иссе и Арбелах, сражались жители Кавказа и Армении, находи­вшиеся под началом Оронта и Мифравста.

К этому времени слава победителя Персии и завоева­теля Индии достигает такой степени, что легенды пере­мешиваются с историей. По преданию, распространен­ному на Кавказе, Александр Македонский сворачивает со своего пути, чтобы запереть оба кавказских ущелья: одно, у Дербента, — железными воротами, другое, Дарьяльское, — знаменитой стеной, простиравшейся, как считалось в античности, от Каспийского моря до Азовского.

Магомет освящает в Коране это предание, с тех пор становящееся неоспоримой истиной для всех мусульман­ских народов Кавказа, ибо оно вышло из-под пера Про­рока.

Однако для него македонский царь — это Зу-л- Карнайн, то есть «Двурогий»: взгляните на монеты Алек­сандра Великого, на которых он как сын Юпитера- Амона носит отцовские рога, и вы получите объяснение имени Зу-л-Карнайн.

Вот что говорит Магомет:

«Придя к подножию двух гор, Зу-л-Карнайн встретил обитавших там людей, с трудом понимавших речь, кото­рую они слышали.

— О Зу-л-Карнайн! — обратились они к нему. — Йад- жуджи и маджуджи грабят наши земли. Мы будем пла­тить тебе дань, если ты согласишься воздвигнуть стену между ними и нами.

Он отвечал:

— То, чем наделило меня Небо, лучше вашей дани. Я исполню ваше желание; принесите мне куски железа и нагромоздите их на высоту ваших гор.

Потом он добавил:

— Раздувайте, чтобы раскалить железо.

Затем он сказал:

— Принесите мне расплавленной меди, чтобы я влил ее туда.

И йаджуджи и маджуджи не могли с тех пор ни преодо­леть эту стену, ни пробить ее.

Это сделано было по милости Господа, но, когда придет время исполниться предвозвещенному, он разрушит эту стену.

Господь ничего не возвещает напрасно».

Некоторые историки уточняют приведенный нами текст. Они входят в подробности постройки этой стены и добавляют, что она была сооружена из железных и мед­ных слитков, спаянных между собой и покрытых слоем расплавленной меди. Время от времени стражи этой стены подходили к ее медным воротам и били по ним молотом, тем самым давая знать маджуджам и йаджуд- жам, что стена хорошо охраняется.

Полвека спустя после этого мнимого прихода сюда Александра Македонского царь Фарнаваз освобождает Грузию от владычества персов и составляет грузинский алфавит. В свою очередь, Артаксий и Зариадр пользуются поражением и смертью Антиоха Великого для освобож­дения Армении из-под сирийского ига. Эта смерть лишает Ганнибала поддержки, и вскоре Армения видит, как в ее пределы является тот, кто одержал победу при Тразимене и потерпел поражение при Заме. По планам Ганнибала строится город Артаксата, позднее разрушен­ный Корбулоном, но затем восстановленный Тиридатом, который назовет его Неронеей в честь Нерона.

За двести лет до этих восстановительных работ Мириан I основывает в Грузии династию Небротидов, а Вагаршак в Армении — династию Аршакидов, которые вскоре захватывают грузинский престол.

Именно этот Вагаршак, именуемый историками Тигра­ном I, был отцом Тиграна Великого — того, кто застав­лял называть себя царем царей, объявил войну римля­нам, вторгся в Каппадокию и захватил Сирию, но встретил на своем пути Лукулла, который его разбил, наложил на него дань в тридцать три миллиона нынеш­ними деньгами, отнял у него Сирию, Каппадокию и Малую Армению, превратил Колхиду в римскую провин­цию, поднялся по Фазису, достиг Эльбруса и Казбека и отступил вместе со своим войском лишь перед змеями Муганских степей.

Два года спустя Митридат, разбитый Помпеем, пере­секает Кавказ, преодолевает Дон и находит убежище в Тавриде. Он говорил на двадцати четырех языках под­властных ему двадцати четырех народов. Римляне заняли Грузию, Имеретию и Албанию (теперешнюю Кахетию).

Что же касается Армении, то она была захвачена Мар­ком Антонием спустя тридцать лет после смерти понтий­ского царя.

Наконец рождается Христос, однако это рождение, которое вскоре изменит облик мира, не находит на Кав­казе никакого отголоска. Лишь Абгар, царь Эдесский, в год смерти Христа принимает крещение, а спустя еще семь лет святой Андрей и святой Симон приходят про­поведовать христианскую веру в Месхетию, нынешний Ахалцихский уезд.

Это была первая весть о той великой жертве, которой предстояло стать для нового мира тем же, чем жертва Прометея стала для древнего мира.

II ОТ ХРИСТА ДО МЕХМЕДА II

Римские императоры сменяют друг друга: Тиберий — Августа, Калигула — Тиберия, Клавдий — Калигулу. Уже двенадцать лет на троне находится Нерон. Как музыкант и поэт он путешествует по Греции и получает венок за венком, в то время как Виндекс замышляет восстание галлов, а Гальба — мятеж в Испании.

Корбулон, победитель парфян, вторгается в Армению, захватывает и разрушает Артаксату, этот новый Карфа­ген, основанный Ганнибалом, и принуждает Тиридата, которого парфяне поставили царем без согласия римлян, сложить корону, чтобы вновь принять ее из рук импера­тора.

Завистливый император приказывает Корбулону покончить с собой. Корбулон повинуется, пронзая себя мечом в Коринфе.

Спустя тринадцать лет на том самом месте, где Ерванд, отнявший у Арташеса армянский трон, был разбит пер­сами, встает город Эривань.

Солдат-наемник, усыновленный Нервой, всходит на римский трон, ставший троном мира. В тот же год, когда начинается его царствование, кавказские народы видят, как он появляется и покоряет Армению, Иберию и Кол­хиду. Он дает албанам царя и удаляется в сторону Евфрата, где вскоре поколеблет до основания державу Аршакидов, которая окончательно рухнет лишь три сто­летия спустя.

Этот выскочка — человек, при котором мир на мгно­вение обретет покой после правлений Калигулы, Клав­дия и Нерона. Это Траян.

Через полвека авангард диких народов, которых мель­ком видел еще Цезарь, появляется на Кавказе. Это готы, победители скандинавов, кимвров, венетов, бургундов, лазов и финнов. Они вытесняют аланов, кочующих со своими стадами по обширным степям, по которым нам предстоит проехать, и поселяются на берегах Черного моря, где с ними, в свой черед, столкнутся гунны и истребят их.

Тем временем основывается новая столица Армении — Вагаршапат, теперешняя деревня под тем же названием, окружающая Эчмиадзинский монастырь. Но едва город построен, как в Кавказские ворота, уже не охраняемые памятью об Александре Македонском, в свою очередь стучатся хазары. Они приходят из равнин в низовьях Волги, проникают через ущелье Дария (по преданию, Дарьялу дал свое имя этот персидский царь), рассеива­ются по Армении, принудив перед этим аваров удалиться в ущелья Гимров, где мы найдем их остатки, взобравшись на вершины Караная, и оказываются свидетелями пере­ворота, возводящего персидских Сасанидов на престол Грузии.

Примерно в это же время лев, дремлющий на берегах Тибра, снова протягивает свои когти к Кавказу. Импера­тор Тацит, который, дабы взойти на римский трон, под­черкивал, что он числит среди своих предков великого историка, на семидесятом году жизни был избран на этот пост сенатом.

Избран он был, как говорилось в решении сената, бла­годаря своим добродетелям.

Потому его и убили спустя полгода: добродетельные императоры не подходят народам, пребывающим в состо­янии упадка.