Гамзат-бек расположился лагерем возле Хунзаха и, известив молодых ханов о своем присутствии, пригласил их к себе. Те, не испытывая никакого недоверия и пола­гая, что они получили приглашение от друга, поехали к нему.

Но как только они прибыли в лагерь Гамзат-бека, его нукеры с шашками и кинжалами в руках напали на них.

Молодые ханы отличались храбростью, хотя младший из них был еще почти ребенок; к тому же они прибыли в сопровождении преданной свиты, так что убить их было нелегко, и бой завязался отчаянный.

Кончилось тем, что двое братьев пали мертвыми, а третьего взяли в плен, но, защищаясь, они убили у Гамзат-бека сорок человек, в числе которых был и его брат.

Таким образом, одним препятствием на пути Шамиля- эфенди стало меньше, поскольку брат Гамзат-бека мог иметь если и не права, то, по крайней мере, притязания на роль его преемника.

Но, как мы уже сказали, третий из юных братьев, Булач-хан, остался в живых. А пока он был жив, Гамзат- бек не мог стать законным ханом Аварии. Тем не менее убийца, без всяких колебаний лишивший жизни двух братьев, когда они были вооружены и защищались, не мог решиться убить захваченного ребенка, ставшего его пленником.

Между тем в конце 1834 года Гамзат-бек в свою оче­редь был убит.

Взгляд историка с трудом проникает в мрачные уще­лья Кавказа. Всякий звук, который исходит оттуда и достигает городов, это не более чем эхо, искаженное и расстоянием, и складками земли.

Итак, вот что рассказывают об убийстве Гамзат-бека. Мы изложим эту историю в том виде, как ее представ­ляет общественная молва, но при этом призываем наших читателей не доверять предубеждениям русских, кото­рые, естественно, питают их к своему врагу, — предубеж­дениям, порой превращающимся в клевету.

После убийства молодых ханов Гамзат-бек поселился в их дворце в Хунзахе. Погибшие были чрезвычайно любимы их подданными, усмотревшими в первом дей­ствии убийцы гнусную измену, а во втором — кощун­ственное святотатство.

Так что народ стал роптать против Гамзат-бека.

Здесь мы перестаем настаивать на истинности приво­димых нами фактов. Достоверны лишь результаты, под­робности же остаются неясными.

Шамиль-эфенди слышал этот ропот и понял, какую пользу он может из него извлечь.

По его наущению Осман-Сул Гаджиев с двумя своими внуками, Османом и Хаджи-Мурадом (не забудьте имя Хаджи-Мурад, ибо тот, кто его носит, призван сыграть важную роль в нашем повествовании), подготовил заго­вор против Гамзат-бека.

Близилось 19 сентября, день великого праздника мусульман. Как имам Гамзат-бек должен был совершить молитву в мечети Хунзаха.

Этот день и это место заговорщики избрали для осу­ществления своего замысла.

Предупреждения о готовящемся заговоре не раз дохо­дили до Гамзат-бека, но он не хотел в него верить. Нако­нец, когда один из его мюридов стал говорить об этом с большей настойчивостью, чем другие, Гамзат-бек задал ему вопрос:

— Можешь ли ты остановить ангела, который по при­казанию Аллаха придет взять твою душу?

— Разумеется, нет, — ответил мюрид.

— Тогда ступай домой и ложись спать, — сказал ему Гамзат-бек. — Мы не можем избежать того, что предо­пределено свыше. Если завтрашний день избран Аллахом днем моей смерти, ничто не может помешать тому, чтобы я умер завтра.

И 19 сентября в самом деле стало днем, который судьба установила для смерти Гамзат-бека. Он был убит в мечети, в намеченном заговорщиками месте и в назначенный ими час, а его тело, с которого были сорваны все одежды, лежало на площади перед мечетью в течение четырех дней.

Даже самые непримиримые враги Шамиля-эфенди вынуждены признать, что его не было в Хунзахе в день убийства, однако они настаивают, что он издали руково­дил заговором.

Единственное реальное доказательство его причаст­ности к заговору состоит в том, что, согласно преданию, в то самое время, когда Гамзат-бек был убит, Шамиль- эфенди, находясь в тридцати льё от этого места, начал молиться, а затем вдруг поднялся, бледный, с мокрым от пота лбом, как если бы ему, подобно Моисею и Самуилу, только что довелось находиться лицом к лицу с Богом, и возвестил тем, кто его окружал, о смерти имама.

Какие средства употребил новый пророк, чтобы достичь своей цели? Об этом не знает никто, и, по всей вероятности, он достиг ее просто-напросто благодаря своим исключительным дарованиям.

Как бы там ни было, через неделю после смерти Гамзат-бека Шамиль был единогласно провозглашен имамом.

Получив этот титул, он отказался от звания эфенди и принял имя Шамиль.

Хаджи-Мурад, вместе со своим отцом и дедом возглав­лявший заговор против Гамзат-бека, был назначен пра­вителем Аварии.

Оставался юный Булач-хан — пленник Гамзат-бека, на которого тот постыдился поднять руку и который, если бы он продолжал жить, мог в один прекрасный день предъявить свои права на Аварское ханство.

Вот что рассказывают о трагическом конце юного хана. Но тут мы снова из области исторических фактов переходим в область преданий и потому не ручаемся далее за достоверность нашего рассказа.

Юного Булач-хана Гамзат-бек отдал под охрану Иман- Али, своего дяди.

Не следует смешивать имя Иман с титулом имам, означающим «пророк».

Шамиль, став имамом, потребовал выдать ему юного хана, а вместе с ним и богатства, оставленные Гамзат- беком.

Иман-Али беспрепятственно передал ему казну, но отказался выдать пленника.

Отказ этот, как утверждали, имел под собой основа­ние.

У Иман-Али был сын по имени Чопан-бек, который, участвуя в битве, ставшей роковой для двух братьев Булач-хана, сам был смертельно ранен.

Перед тем как испустить дух, он раскаялся в своем содействии злодеянию и стал заклинать Имана-Али во что бы то ни стало беречь Булач-хана и рано или поздно возвратить ему Аварское ханство.

Иман-Али дал Чопан-беку обещание исполнить его просьбу: в этом и была причина его отказа Шамилю. Он считал, что его связывает торжественное обещание, дан­ное им умершему сыну.

А поскольку сын был мертв, он не мог освободить отца от клятвы, которую тот ему дал. Но Шамиль, как уве­ряют, велел своим мюридам окружить жилище Иман- Али, угрожая старику отрубить голову и ему, и всем оставшимся в живых членам его семьи, если он не выдаст Булач-хана.

Иман-Али испугался и выдал ему ребенка.

Тогда, говорит все то же предание, Шамиль привел мальчика на вершину горы, высящейся над Койсу.

И там, упрекнув Булач-хана в смерти Гамзат-бека, будто бы убитого по его наущению, он сбросил юношу в реку.

Это злодеяние стало причиной бегства Хаджи-Мурада, которого мы еще встретим на нашем пути раза три или четыре как реальную личность и один раз как привиде­ние.

Как только с Булач-ханом было покончено, Шамиль беспрепятственно соединил в своих руках религиозную власть и светское могущество.

Все эти события происходили в 1834 году.

Всем известно, какого непреклонного и упорного врага обрели с той поры русские в этом властелине гор.

Ну а теперь, когда наши читатели познакомились с Кавказом, с народами, которые его населяют, и с не­обычным человеком, который управляет ими, пришло время завершить это историческое вступление, длинное и вместе с тем короткое, если учесть, что оно содержит

в сжатом виде перечень событий, совершившихся на Кавказе в течение пяти тысяч лет. Надеемся, что благо­даря этому вступлению читатели будут с большим инте­ресом и с меньшими трудностями следовать за нами по неизменно красочному, а порой и опасному пути, кото­рый мы прошли.

Тифлис, 1 декабря 1858 года.

V КИЗЛЯР

Мы прибыли в Кизляр 7 ноября 1858 года, в два часа пополудни.

Это был первый город, встреченный нами после Астра­хани. Мы проехали шестьсот верст по степям, не увидев ни одного пристанища, за исключением почтовых стан­ций и казачьих постов.

Изредка нам попадался небольшой караван татар- калмыков или татар-ногайцев, кочующих, то есть переезжающих с места на место, и везущих с собой, при­чем непременно на четырех верблюдах, которые нужны, чтобы погрузить кибитку и ее содержимое, все свое иму­щество.