По этому поводу в Неаполе существует капитальный труд благородного синьора Никколо Валлетты. В своей книге он рассматривает все вопросы, по поводу которых древние и современные ученые спорят в течение двадцати пяти веков.

Там исследуются такие проблемы:

1) чей сглаз хуже — мужчины или женщины;

2) следует ли больше бояться того, кто носит парик, нежели того, кто его не носит;

3) следует ли больше бояться того, кто носит очки, нежели того, кто носит парик;

4) следует ли бояться того, кто нюхает табак, еще больше, чем того, кто носит очки, и не утраивают ли силу сглаза очки, парик и табакерка, вместе взятые;

5) следует ли больше опасаться женщину, обладающую дурным глазом, когда она беременна;

6) следует ли бояться ее еще больше, когда есть уверенность, что она не беременна;

7) оказываются ли монахи обладателями дурного глаза чаще всех прочих, и монахов какого ордена следует остерегаться более всего;

8) с какого расстояния можно сглазить;

9) можно ли сглазить сбоку, спереди или сзади;

10) действительно ли существуют жесты, звуки голоса и особенные взгляды, по которым можно распознать людей с дурным глазом;

11) есть ли молитвы, предохраняющие от сглаза, и если есть, то существуют ли специальные молитвы против монашеского сглаза;

12) наконец, равны ли по силе нынешние и древние талисманы и что более действенно — обычные или двойные рожки.

Все эти данные приведены в книге, в высшей степени интересной, с которой я хотел бы познакомить моих читателей. К сожалению, мой издатель отказывается печатать ее в качестве приложения, подтверждающего мои слова, под тем предлогом, что это ин-фолио в 600 страниц. Но я рекомендую каждому путешественнику, прибывающему в Неаполь, раздобыть эту книгу за скромную сумму в шесть карлино.

После того как мы исследовали причины и следствия сглаза, расскажем историю одного из тех, кто обладал дурным глазом.

XVI

КНЯЗЬ ди ***

За исключением очков, парика и табакерки, князь ди ***, был наделен всеми внешними приметами человека, обладающего дурным глазом. У него были тонкие губы, неподвижные, навыкате глаза и крючковатый нос. Его мать, у которой он был вторым ребенком, даже не имела счастья увидеть новорожденного: она умерла в родах.

Для младенца стали искать кормилицу и нашли красивую, крепкую крестьянку из окрестностей Неттуно. Но едва злополучный младенец коснулся ее груди, как молоко у нее свернулось.

Пришлось кормить маленького князёнка козьим молоком, отчего на всю жизнь у него осталась прыгающая походка, по которой, слава Богу, его можно распознать за триста шагов, тогда как сглазить он может, только прикоснувшись к вам. Возблагодарим Господа за то, что он все так хорошо устроил.

Узнав о смерти жены и рождении второго сына, князь ди ***, который был послом в Тоскане, поспешил в Неаполь. Он остановился во дворце, надлежащим образом оплакал княгиню, по-отечески поцеловал ребенка и отправился на поклон к королю. Король отказался принять его, будучи крайне недоволен тем, что князь без разрешения оставил посольство. Как ни старался князь оправдаться отцовской любовью, эта любовь стоила ему должности.

Свершившаяся катастрофа несколько охладила любовь князя ди*** к сыну; к тому же, как мы сказали, у него был старший сын, которому по праву принадлежали титулы, почести и богатство. Поэтому было решено, что младший пострижется в монахи. Князёнок был слишком юн, чтобы иметь какое-то мнение о своем будущем, поэтому он подчинился.

В тот день, когда юный князь поступил в семинарию, все дети в его классе подхватили коклюш. Заметьте, что с самим князем никакие личные неприятности не случались: он рос прямо на глазах и развивался как по волшебству.

Учился он с большим успехом, опережая всех своих товарищей. Однажды — как это случилось, непонятно — он оказался всего лишь на втором месте в классе, но первый ученик, получая награду, споткнулся о нижнюю ступеньку помоста и сломал себе ногу.

Постепенно ребенок становился молодым человеком. Какой бы уединенной ни была семинария, шумы мирские доходили и туда. К тому же во время прогулок с товарищами князь видел, как в элегантных экипажах проезжали очаровательные дамы, а на резвых конях гарцевали молодые красавцы; в конце улицы Толедо он видел здание, которое называли Сан Карло и о внутреннем убранстве которого рассказывали такие чудеса, что перед ними меркли дворцы и сады Аладина. Это привело к тому, что у юного князя возникло страстное желание познакомиться с прелестными дамами, ездить верхом, как молодые красавцы, и самое главное — попасть в Сан Карло, чтобы увидеть, что же там происходит на самом деле.

К сожалению, это было невозможно. Князь ди ***, не забывший про свою опалу, не мог простить ее младшему сыну. Со своей стороны, князь Эрколе, которого отправили путешествовать, чтобы у него не было никакой связи с братом, с каждым днем становился все более искусным наездником и подавал надежды достойно поддержать честь семьи. Это был еще один повод для того, чтобы младший брат сидел взаперти в своей семинарии.

Тем временем отношения между Королевством обеих Сицилий и Францией испортились. Заговорили о крестовом походе против республиканцев. Король Фердинанд, как мы об этом уже говорили, захотел подать пример. Отовсюду были собраны войска, составилась армия, и с большой торжественностью было объявлено, что архиепископ Неаполитанский благословит знамена в кафедральном соборе Санта Кьяра.

Поскольку событие обещало быть чрезвычайно любопытным, а церковь, сколь бы велика она ни была, не могла вместить весь Неаполь, решено было, что на церемонии будут присутствовать только депутации от различных сословий. Помимо этого, коллежи, школы и семинарии имели право послать учеников, которые оказались первыми в письменной работе, проведенной в ближайшие к церемонии дни. Юный князь оказался первым в переводе с родного на иностранный и наоборот, а также в теологии. Кстати, он делал в учении поразительные успехи и был в это время в классе риторики, а было ему лет 16–17.

Наступил великий день. Церемония была необычайно торжественной, все проходило спокойно и величественно. Но в ту минуту, когда после благословения знамена должны были выносить из церкви, один из знаменосцев, проходя мимо юного князя, упал, сраженный на месте апоплексическим ударом. Князь, у которого было доброе сердце, сразу же поспешил к несчастному, чтобы оказать ему помощь, но тот уже испустил последний вздох. Увидев это, князь схватил знамя и, потрясая им с воинственным видом, указывавшим на то, каким героем он когда-нибудь станет, передал его офицеру, воскликнув: "Да здравствует король!" Возглас его был восторженно подхвачен всеми присутствующими.

Через три месяца неаполитанская армия была разбита, знамя это вместе с десятком других попало в руки французов, а король Фердинанд отплыл на Сицилию.

Князь закончил учение, и был выпущен из семинарии, где он провел свое отрочество. Ему предстояло выбрать монашеский орден. Молодой человек выбрал орден ка-мальдулов, был допущен в качестве послушника в монастырь, где он должен был возмужать и состариться.

На следующий день после его вступления в орден вышел указ нового правительства, упразднявший религиозные общины.

Тогда молодой человек вынужден был избрать карьеру священника, ибо, хотя монастыри и были упразднены, он от этого не стал богаче, по-прежнему оставаясь младшим сыном в семье. В течение трех месяцев он прогуливался по улицам Неаполя, красуясь в треуголке, в черном платье и в фиолетовых чулках. Наконец, он решился принять постриг.

В назначенный для церемонии день только что установленная Партенопейская республика решила, что равенства перед законом не будет до тех пор, пока не будет равенства в наследовании, и, соответственно, право старшинства было отменено.

Этот декрет отнял сто тысяч ливров ренты у князя Эр-коле, старшего брата нашего героя, вдруг оказавшегося обладателем двухмиллионного капитала.