Каждый день приносил рассказы о новых подвигах беглеца, свидетельствовавших о его удивительной ловкости или необыкновенной дерзости. Он останавливался в двухтрех льё от Неаполя, бросая вызов правительству. Однажды Вардарелли устроил охоту в лесу Персано так, как бы это мог сделать сам король, и, будучи отличным стрелком, спросил затем егерей, которых он заставил следовать за ним и помогать ему, видели ли они, чтобы их августейший повелитель стрелял столь же метко.
В другой раз князь Лезорано, полковник Кальчедонио Казеллиа и майор Дельпонте сами охотились с дюжиной офицеров и двумя десятками доезжачих в лесу, расположенном в нескольких льё от Бари, как вдруг раздался крик: "Вардарелли! Вардарелли!" Каждый бросился бежать что было сил и куда глаза глядят. И охотники поступили правильно, не то бы они все попали в руки бандитов, а так благодаря резвости их лошадей, привыкших травить оленей, им всем удалось избежать плена, кроме майора Дельпонте.
Но тут бандитов постигла неудача: они пленили не только одного из самых храбрых, но и одного из самых бедных солдат неаполитанской армии. Когда Вардарелли потребовал от майора тысячу дукатов выкупа, чтобы возместить свои путевые расходы, Дельпонте пристыдил его, побившись об заклад, что бандит не выручит за него и ломаного гроша. Вардарелли пригрозил майору, что расстреляет его, если сумма не будет выплачена в назначенный срок. Но Дельпонте ответил, что ждать — только время терять и что он может посоветовать лишь одно: расстрелять его на месте.
Вардарелли было заколебался, но потом подумал, что, чем дешевле Дельпонте ценит свою жизнь, тем больше должен дорожить ею король Фердинанд. Действительно, как только король узнал, что храбрый майор попал в руки бандитов, он приказал заплатить выкуп за него из своих собственных средств. Как-то утром Вардарелли объявил майору Дельпонте, что выкуп заплачен в срок полностью и пленник может покинуть банду и отправиться куда ему заблагорассудится. Майор Дельпонте не понимал, что за великодушная рука освободила его из плена, но, как бы там ни было, решил воспользоваться нежданным даром. Он попросил, чтобы ему вернули коня и саблю, с полнейшим хладнокровием сел в седло и удалился не спеша, насвистывая охотничью песенку и не позволяя лошади хоть чуточку убыстрить шаг, ибо не хотел, чтобы его заподозрили в недостатке храбрости.
Но король, проявив щедрость по отношению к майору, вместе с тем поклялся истребить бандитов, заставивших его признать их силу. Какой-то полковник, узнав о клятве короля, дал в свою очередь торжественное обещание, что, если ему доверят батальон, он поймает, свяжет и приведет Вардарелли, двух его братьев и шестьдесят человек, составлявших его банду, в застенки Викариа. Предложение было слишком заманчивым, чтобы его не приняли. Военный министр отдал в распоряжение полковника пятьсот человек, и тот вместе со своим небольшим войском отправился на розыски Вардарелли и его сотоварищей.
У Вардарелли было немало преданных ему шпионов, поэтому он был вовремя предупрежден о готовящейся против него экспедиции. Более того, узнав о ней, он тоже дал клятву навсегда излечить полковника, столь отважно бросившегося за ним в погоню, от желания повторить подобное патриотическое действие.
Для начала он заставил бедного полковника и его отряд следовать за ним повсюду до тех пор, пока те не стали изнемогать от усталости. Доведя их до подобного состояния, Вардарелли устроил так, что в два часа ночи полковник получил ложные сведения о местоположении бандитов. Приняв их за чистую монету, полковник тут же отправился в путь, чтобы застичь Вардарелли врасплох: тот, как уверили полковника, вместе со своей бандой находился в маленькой деревушке, расположенной у края столь узкого ущелья, что туда одновременно едва могли проникнуть бок о бок четыре человека. Некоторые добрые души, хорошо знавшие окрестности, попытались отговорить бравого полковника, но тот был доведен до такого исступления, что ничего не хотел слышать и отправился в путь через десять минут после получения донесения.
Полковник оказался столь проворен, что одолел четыре льё за два часа и на рассвете уже находился у входа в ущелье, по другую сторону которого он должен был застигнуть бандитов. Прибыв на место, полковник увидел, что оно словно создано для засады, поэтому он послал на разведку человек двадцать, а сам с батальоном встал на привал. Через четверть часа посланные вернулись, объявив, что не встретили ни одной живой души.
Полковник, более не колеблясь, вступил в ущелье вместе со всеми своими людьми, но, когда они дошли до места, где ущелье расширялось подобно воронке, словно с неба вдруг грянул крик: "Вардарелли! Вардарелли!" — и несчастный полковник, подняв голову, увидел, что гребни всех скал усыпаны разбойниками, держащими его отряд на прицеле. Тем не менее он приказал готовиться к бою, но Вардарелли успел крикнуть страшным голосом: "Бросайте оружие или вы погибли!" В следующее же мгновение бандиты повторили хором приказ своего главаря, а эхо повторило вопли бандитов, и солдаты, не дававшие той же клятвы, что полковник, решили, что они окружены войском раза в три более многочисленным, чем их собственное, и закричали наперебой, что сдаются, несмотря на увещания, мольбы и угрозы своего незадачливого командира.
Вардарелли, не покидая своих позиций, тут же приказал солдатам составить ружья в козлы, что они выполнили незамедлительно. Затем он велел им разделиться на две группы и каждой отправиться в определенное место, что также было исполнено ими с прежней покорностью. Наконец, оставив человек двадцать в засаде, он спустился вниз с остальными бандитами и, выстроив их вокруг ружей, предложил им вывести из строя оружие неприятеля тем же способом, каким Гулливер погасил пожар во дворце лиллипутов.
Рассказ об этом событии привел короля в чрезвычайно дурное расположение духа, и, чтобы заставить его забыть о столь неприятном происшествии, потребовался новый анекдот, героем которого был монсиньор Перрелли.
Понятно, что новая проделка дона Гаэтано не снискала ему расположения правительства: на его счет были отданы самые суровые приказы. Правда, на следующий же день король, будучи человеком слишком жизнерадостным, чтобы долго держать на Вардарелли злобу за столь добрую шутку, стал с хохотом рассказывать эту историю всем подряд, а поскольку всегда найдется множество желающих выслушать истории, рассказываемые королями, то бедный полковник в течение трех лет не осмеливался и шагу вступить в столицу.
Но генерал, командовавший в Калабрии, отнесся к происшедшему куда более серьезно, чем король. Он поклялся, что беспощадно истребит всю банду Вардарелли, какой бы способ ни пришлось ему для этого применить. Он начал беспощадно преследовать бандитов, но, как можно догадаться, для них это были не более чем детские игры. Увидев это, генерал предложил их главарю заключить договор, согласно которому Вардарелли и его банда поступили бы на службу к правительству. То ли предложенные условия были слишком выгодны, чтобы от них отказаться, то ли Гаэтано устал от бесконечного бродяжничества и жизни, полной постоянной опасности, но он согласился на сделанное ему предложение, и договор был составлен в следующих выражениях:
"Во имя Святейшей Троицы.
Статья 1. За все совершенные преступления Вардарелли и его сообщникам будет даровано прощение и забвение.
Статья 2. Отряд Вардарелли превращается в жандармскую роту.
Статья 3. Жалованье Гаэтано Вардарелли составит 90 дукатов в месяц, каждого из его трех заместителей — 45 дукатов, а каждого из жандармов — 30. Оно будет выплачиваться в начале каждого месяца и вперед.[22]
Статья 4. Вышеназванная рота поклянется на верность королю в лице королевского комиссара, затем она будет подчиняться генералам, командующим в провинциях и должна будет преследовать злоумышленников во всех частях королевства.
Неаполь, 6 июля 1817 года".
