- Кать, я сегодня с девственностью рассталась...

Что она сделала? Я поворачиваюсь к ней лицом и сестра натянуто улыбается. Губы Вари в крови и она слизывает ее кончиком языка.

- Блин, да я с игрушками давно на ты, но с настоящим мужиком трахалась в первый раз сегодня, - нет, мне просто показалось. Варя неисправимая эгоистка. Или она думает, что так выведет меня на откровенный разговор?

- И ты знаешь, мне понравилось, - продолжает сестра, словно меня нет. И по тону голоса я чувствую, что это только начало. - Не понимаю, чего ты тянешь резину с Владом... не хочешь? Ну, так я могу тебе помочь, как сестра сестре...

Я вскакиваю с пола и Варя дергается, выставив вперед руки. Но я и не думаю трогать ее, потому что мне гадко и противно. Мы слишком разные и она никогда не изменится.

- Влад меня чуть не изнасиловал, - ожесточенно шепчу я. - И все из-за тебя! Он бросил меня, решил, что мы аферистки и...

- Она вернулась...

Я замираю на полуслове и смотрю на сестру. Первое желание вцепиться ей в волосы почти сразу вытесняет удивление и робкая надежда.

- ...Мама? - почему-то я сразу понимаю, о ком речь. Слезы опять подступают к глазам и я оседаю на колени рядом с сестрой. - И где она, Варь, ты же не шутишь?

- В караганде, пусть там и остается!

- Родилась суккуба, - не дожидаясь, пока за ними закроется дверь, начинает Белиал.

- Я знаю, - Асмодей берет брата за предплечье, ощущая под пальцами камень вместо мышц, и ненавязчиво уводит подальше от обеденной залы. - Что тебе известно, брат?

- То же, что и всем, - демон жует нужнюю губу, становясь от этого похожим на ребенка-переростка, и продолжает. - Первая сукуба, рожденная после войны. Не мне напоминать тебе, брат, что демоны бесплодны...

- Мир восстанавливает равновесие, - Асмодей коротко улыбается, не прерывая зрительного контакта. - Она могла оставить зачатки сил до падения. Любой смертный мог обрюхатить ее.

- Мог, - соглашается Белиал. - Но от смешанных союзов не рождаются чистокровные.

Асмодей понимает, куда он клонит, но не позволяет гневу затмить разум. Только не сейчас и не с Белилалом.

- Говори прямо, брат. Ты обвиняешь меня в измене?

На этот раз замолкает Белила. Над ответом он думает долго но, в конце концов, отрицательно качает головой.

- Мы должны найти ее и вернуть в наш мир.

- Нет! - Асмодей отвечает спокойно, но внутри у него все пылает от нетерпения. Он уводит руки за спину и сжимает кулаки.

- Если Лилит найдет ее первой и привлечет на свою сторону...

- Она не сможет, не тогда, когда мы открыли на нее охоту. Лилит не станет так рисковать.

- Откуда ты знаешь?

Ни для кого не секрет, что Белиал не самый сообразительный член Деонического Совета но то, что он задает правильные вопросы в правильное время наталкивает Асмодея на определенные выводы.

- Ты прав, брат. Мы должны перехватить суккубу раньше Лилит. Но, если предположить, что она найдет ее первой... нам не придется тратить силы на перемещение в мир людей. С рождением суккубы, Гарут отрастил новое крыло, а значит какое-то время не может передвигаться. Мы воспользуемся моментом и бросим все силы, чтобы отыскать ее здесь. И одним усилием получим сразу обеих.

Белиал хищно скалится.

- Я поставлю в известность Совет, - в глазах Белиала Асмодей читает приговор молодой суккубе. Наивный, кто допустит тебе до нее! - Кто твоя птичка?

- Мой ужин, - не раздумывая отвечает Демон. Ухмылка Белилала становится шире.

- Вкусная птичка... когда ты начал кормить ужин десертом, брат?

Асмодей улыбается в ответ. Он знает, что Белиал, в отличие от Белета, не способен на откровенную провокацию, и пропускает намек мимо ушей.

- С тех самых пор, как вернул вкус к жизни, брат.

Белиал кивает и, простившись с братом, уходит в портал. По пути в столовую, Асмодей думает о том, что Белиал непременно доложит Совету и о птичке, и о том, что он отговорил его идти на перехват новорожденной демоницы.

При всех раскладах выходит, что отправляться за суккубой нужно уже сейчас. И пока Совет будет занят поисками Лилит и ее безумного замка, он найдет свой собственный источник сил и приложит максимум усилий, чтобы приручить суккубу.

Но, для начала, не помешает подкрепиться и восстановить запас сил.

- Ты наелась, птичка? Потому что я смертельно проголодался... - эхо разносится по пустой зале и Асмодей рычит. - Где она!?

Демоны, от страха растерявшие камуфляж заискивающе опускают головы. Они не видели, не знают.

- Искать! И молитесь Барлогу, чтобы она нашлась до заката!

Демоны пускаются в рассыпную, а Асмодей, стряхнув с манжет несуществующую пыль, выходит на улицу. Подумав какое-то время, он направляется к оранжерее, где его уже ждет дриада.

Она единственная знает, куда упорхнула его птичка.

Асмодей грязно ругается, зарываясь ладонями в волосы и велит дриаде сторожить проем ценой жизни на случай, если девчонке удастся выбрать на волю.

Сам же переводит взгляд на бьющий вдалеке столб силы новорожденной суккубы. Ему придется отправиться за ней голодным.

Что ж, тем интереснее предстоит охота.

То, что я проделываю с сестрой, называется «эмоциональные качели». Сначала я дразню ее, обижаю, ломаю самооценку, а потом даю сладкую конфетку, переключаю внимание, размывая личные границы и не давая ей возможности отстоять свое разумное «я».

В это раз тоже срабатывает. Стоит мне заговорить о «маме», как она забывает обо всем, что было между нами до этого. Презираю сестру за эту черту, и каждый раз кайфую, разматывая ее на эмоции.

- Варь, как вы встретились? Почему ты не привела ее домой?

- Она отказалась. Сказала, что у нее есть свой дом, - отвечаю небрежно, и потом добавляю. - Хотела забрать меня с собой.

Катька молчит, но губы ее дрожат.

- А меня? - наконец выдавливает она.

- А целки ей не нужны, - я встаю с дивана и беру со стола влажные салфетки. Желание отправить в клуб и проверить свои новые силы крепнет с каждой минутой. - Наша маман - сутенер.

Глаза у сестры вылезают из орбит и она сжимает кулаки.

- Не смей так говорить про маму!

- Но это правда, Кать. Она даже не переоделась, приперлась к Ауре в своем колхозном плаще и предложила мне работу.

- Я хочу ее видеть! - Катя встает с дивана. Слезы высохли, на лице выражение обреченной убежденности.

- Уверена? Я ей сказала, что трахаюсь только для собственного удовольствия...

Разговор прерывает деликатный стук в дверь и я огрызаюсь в ответ:

- Да все у нас норм, что пристали!?

- Катя, открой дверь. Мама сказала, вы подрались, что случилось?

- Борис, все хорошо... мы это... - Катька мямлит и я прихожу ей на помощь. Как и всегда.

- Мальчика не поделили, чего такого?

- Точно все нормально? - спрашивает отчим, но по тону голоса понятно, что обращается он исключительно к сестре. Конечно, я ж та еще стерва, не меня надо защищать от истеричек, а наоборот.

- Да, мы уже все обсудили... - пищит сестра и спустя какое-то время Борис уходит.

- А он знает? - спрашивает Катька.

- Нет.

- Скажи мне где она, Варь, я хочу увидеть маму... - Катька почти умоляет.

Что ж, мне сложно ее винить, и я уже думаю сказать, что не знаю. Но потом ревность берет свое и я произноу вслух совсем не то, что собираюсь.

- У Ауры, наверное, до сих пор торчит, я откуда знаю. Нашла она меня именно там.

- А если она придет сюда, Варь? Если бабушка ее увидит, такое будет... а Борис?

Я ухмылаюсь, дествительно представляя эту картину. В одном сестра права, это будет нечто.

- Может, она придет сюда? Как думаешь, стоит ее подождать или поехать напрямую к Ауре, вдруг она все еще там?

- Как хочешь, - я вижу, как ломает сестру, но забота о ней уходит на второй план, когда я представляю, что меня ждет в клубе.