- Спасибо, - шепчу и трусь щекой о его грудь. Он любит меня, он нежный, добрый, внимательный, он обещал потерпеть и я верю, что несмотря на произошедшее, он сдержит обещание.

- Малыш, раз мой сюрприз не удался, может быть ты... порадуешь меня?

- Порадую? - я понимаю голову и робко заглядываю в его глаза. Влад улыбается, но не как обычно. Его улыбка словно обещает что-то. Я теряюсь и молча жду продолжения. Тогда Влад берет мою руку, целует тыльную сторону ладони и кладет себе между ног. Я чувствую под пальцами твердую горячую плоть с удивительно нежной на ощупь кожей.

- Сделай приятно мне.

Домой едем долго. Долго достаем пакеты из машины. Бее-е-ескончено долго спускается лифт. Меня бьет легкая дрожь, но уже не от голода, а предвкушения.

Я все продумала.

Пока едем домой, в голове зреет коварный план, и настроение сразу поднимается. Борис болтает о чем-то несущественном, и я, для поддержания беседы, благородно выделяю ему четверть своего мозга, чтобы остальную пустить на планирование скорейшего достижения искрометного оргазма.

Даже хорошо, что все так получилось. Энергия бьет через край, и, конечно, дома выплеснуть ее с наибольшей отдачей будет гораздо проще. Я подгоняю Борьку на лестничной клетке, пританцовывая на месте.

- Что, не могла в магазине сходить? - бубнит он, наблюдая за тем, как я сбрасываю с ног кеды и бегу в туалет.

Ага, благодаря тебе не могла.

Запираюсь и с легким стоном снимаю джинсы. Ух, да тут никак Байкал вышел из берегов! Наспех споласкиваю руки и прикасаюсь к упругой горячей выпуклости - она дергается, пульсирует в такт биению сердца, и я глажу ее средним пальцем, двумя другими одновременно разглаживая складочки.

Пальцы скользят чуть ли не с музыкой - так влажно, горячо и сладко внизу. Но кончать быстро и в неудобной позе над унитазом я не собираюсь, поэтому перебираюсь в ванную, попутно забрасывая джинсы в корзину с грязным бельем.

Вообще люблю ходить по дому в чем мать родила, особенно когда не одна. Выждать момент, чтобы без трусов проскользнуть за спиной ничего не подозревающего Борьки или его матери да так, чтобы они обернулись, но ничего не поняли - особенный кайф.

В ванной сразу включаю кипяток, чтобы нагнало побольше пара. Снимаю майку и лифчик, поворачиваюсь перед зеркалом - маленькие и острые треугольники грудей смотрят с вызовом. Подпрыгиваю на месте, наблюдая за тем как скачут вверх-вниз соски и поглаживаю их пальцами.

К грусти своей, природа на мне отдохнула. На мордашку я, конечно, ничего, но вот все остальное по женской части досталось Катьке. Огромные сиськи с большими ореолами сосков, крутая, высоко посаженная задница и узкая талия - если куда вместе идем, все парни ее. Только зря стараются, Катькину фригидность и золотым членом Мидаса не излечить.

Внизу нарастает уже знакомое возбуждение, и я сажусь на корточки, сдвигая в сторону экран ванной. Шарю наобум, пока не натыкаюсь пальцами на картонную коробку, внутри которой мой самый лучший и верный трахаль - резиновый член по имени Люцифер.

Стекло над раковиной запотело, воздух стал густым и тяжелым от пара. Я залезаю в ванну и бережно подготавливаю Люцифера к нашей любимой игре. Обмываю его, водя пальцами вверх-вниз, как если бы он принадлежал живому мужчине. Обхватываю головку губами, облизываю, завожу себя новыми фантазиями.

Наигравшись, прикрепляю Люцика на дно ванны и, схватив с полки небольшое зеркало, вешаю на кран перед собой так, чтобы «партнер был в кадре». В отражении все выглядит по-другому. Я развожу губы пальцами и присаживаюсь, но неглубоко, чтобы скрылась только головка.

Зеркало запотевает и дрожащей от возбуждения рукой я протираю его, с глухим стоном опускаясь на всю длину. Кожа под клитором натягивается и я хрипло постанываю, раз за разом возвращая зеркалу резкость изображения.

Это меня не напрягает. Даже наоборот, я словно управляю чьим-то случайно пойманным взглядом, стирая пар и влагу с поверхности, снова и снова открывая глаза кому-то чужому, далекому и в ответ на этот неприкрытый, жадный взгляд завожусь еще сильнее.

Я имитирую секс в людном месте. Неистовый, буйный, небезопасный, но чертовски горячий! Кажется, я начинаю понимать истинную причину своего голода. Непонятую, долгое время игнорируемую потребность в ступенчатом, многогранном и последовательном оргазме.

Тело требует мост. Люцик стонет и хлюпает подо мной, послушно наращивая темп. Я упираюсь руками в бортик ванной, жадно хватая ртом горячий воздух и клитор, не выдерживая, первым взрывается фейерверками чертовски сильных, почти болезненных сокращений.

Я мычу, сжимая мышцы влагалища, улавливая колебания одного центра оргазма, чтобы тут же перенаправить их в другое, томное, текущее соками. Филигранно и нежно, точно отточенными сокращениями, я выстраиваю мост к самому сильному, вагинальному оргазму, чувствуя как неистово Люцик таранит точку G.

- О, да, вот так... о, это будет самый лучший...

- Ваааря, блин, ты опять! Дверь закрывать не учили?!

Секунду в проеме маячит заплаканное Катькино лицо. Затем дверь с грохотом закрывается и наличник, работающий по новомодной системе без гвоздей «клик-клак», накреняется и бьет по пластиковой штанге. Та в свою очередь складывается и падает, увлекая за собой мокрую шторку. Спасибо быстрой реакции, не задев меня, чего нельзя сказать о Люцифере, который из-за броска влево оторвался от присоски.

Да, моя вагина - орудие массового поражения. Идеальный солдат на поле сексуальной брани, прокаченный вдоль и поперек. Жаль только ребята об этом не знают, а иными вторичными атрибутами сексуального воздействия природа меня, к сожалению, не наградила.

Лежа на спине, с вывернутыми по параболе ногами, я со злостью думаю о сестре, которая не только забрала у меня при рождении все женские прелести, но и лишила офигенного оргазма. И Люцика.

Кажется, пришло время платить по счетам...

Не понимаю, что со мной.

С остервенением в пятый раз намыливаю руки и смываю душистую пену в раковину. Снова нажимаю на дозатор, но мыла нет. Иду к другому, но он тоже пуст. Все они пусты.

Черт!

Черт! Черт! Черт!

Включаю напор сильнее и тру ладонь пальцами другой руки, до боли, до ссадин.

Что со мной не так?

Это же просто парень, просто чужое тело. Почему меня трясет?

Брызги попадают на блейзер и я вижу как в отражении на животе расползаются мокрые пятна.

Я просто не была готова, вот и все. Не готова.

- А когда ты будешь готова? - голос Влада в голове, звонкий, озлобленный вызывает новый поток слез и стыда.

Нет, не моя вина, что все так вышло. Просто... просто со мной так нельзя. Наскоком, пошло, без романтики и ухаживаний. Я не подстилка, не любовница на одну ночь! Я...

Упираюсь в бортики раковины и смотрю на себя в упор. Густые русые волосы распущены по спине и плечам, голубые глаза красные, воспаленные, пухлые губы искусаны в кровь.

Я... никто.

- Ты - красивая, - так некстати всплывает в голове голос Вари. - Но холодная. Как русалка. Снаружи - женщина, а внутри - треска, - Варя хихикает, темные глаза жалят завистью.

Да, я красивая. Фигуристая, точеная и гибкая, большегрудая, жопастая! И губастая! И... слезы текут по щекам. Несчастная.

- Фригидная, - подсказывает голос Вари в голове.

Дура, одним словом.

Дверь туалета открывается и я поспешно наклоняюсь к раковине, умывая опухшее лицо. Жду, когда женщина скроется в кабинке и, оторвав несколько бумажных полотенец, промакиваю глаза, стирая потекшие разводы туши.

Трусиха. Только трусихи убегают и бросают своих парней со спущенными штанами. Да еще и не одних! Но я не могу вернуться к Владу, хотя моя сумочка и цветы остались в зале. Я расчесываю волосы пальцами и расправляю плечи.