Каждая секунда промедления, каждый миг может стоить ему жизни и мне в том числе.

И еще это время блокировки, которое неизвестно, вашу ж мать! А что, если он меня заблокировал на час, или вообще на день. Да за это время он успеет не только убить Семена, но еще и расчленить, разложить по пакетам и в лесу прикопать.

— ЭЙ, ТЫ, СКВЕРНАЯ СИСТЕМА! — ору я демоническим голосом. — МОЖЕТ, НАКОНЕЦ ХОТЬ ЧЕМ-ТО ПОМОЖЕШЬ? ВЕРНИ МЕНЯ ОБРАТНО!

Едва ли я верю, что это поможет, но я не могу просто ждать и не действовать.

И вдруг перед глазами вспыхивает:

«Экстренный вызов помощи разблокирован!»

«Легионер № 666, готов ли ты обменять любую из способностей проявления огненной сути на возвращение в одержимого № 4?».

— ДА! — ору я.

«Выбери способность огненной сути, которую готов обменять:

* Демонический голос

* Воплощение демонической сущности

* Пламенеющий трезубец

* Кошмарные видения».

Ни от одной из огненных способностей мне отказываться не хочется, но выбора нет. Да и времени размышлять тоже не особо. Я выбираю.

«Выбор принят! Способность: Воплощение демонической сущности 20 сек. — потеряна. Штраф за использование экстренного вызова помощи: «Контроль тела 20 сек. — изъята».

Вот же паскудная система, еще и штраф наложила без предупреждения! Ну и подавитесь своим контролем тела! Я и без него обойдусь!

Я возвращаюсь в Семёна. Быстро оцениваю обстановку.

Мне повезло, Сема так просто не сдался, он все еще жив. Правда, уже не прижимает светящуюся гадину к полу, а катается с ним по этому самому полу.

Светляк снова взялся за пистолет и теперь пытается направить на Семена дуло. Я забираю контроль у подопечного. У меня на таймере еще сорок две минуты.

Я стараюсь выбить пистолет из рук противника. Чувствую, что сил у меня не хватает, чтобы его отобрать. Больше щадить эту тварь нельзя.

«Пламенеющий трезубец 20 сек. Активировано».

Я так зол, что плохо отдаю отчет в своих действиях. Появившийся неоновый трезубец я навожу на противника, со всей силы отталкиваю его от нас и откатываюсь. Он стреляет. На этот раз выстрел вполне ощутимый — прошивает плечо.

— Сгори, собака! — ору я, врубая трезубец на всю мощь.

Воин света начинает верещать. Его кожа краснеет, вздувается волдырями, лопается и обугливается.

Он кричит так, что у меня закладывает уши, но я продолжаю его сжигать, пока не выходит время активации трезубца. Потому что или я, или он. Сам сказал.

Все резко стихает, обуглившийся труп воина света падает на пол, продолжая сжимать пистолет закостенелой рукой. В комнате стоит характерный запах гари. Скорее даже не так — смердит сгоревшей курицей.

«Задание: «Одолеть в поединке воина света» — Выполнено. Получена подсказка:

«Свет померк, огонь все сжег,

Спаси то, что ты сберег.

Жаждет враг в мир зло впустить

Должен ты предотвратить».

Подсказка, это хорошо, правда, ни черта непонятно. Как всегда — шарады и ребусы, с детства их терпеть не могу. Я решаю подумать над подсказкой после. Сейчас у меня и без того проблем хватает.

Я осматриваю тело подопечного: два пулевых, одно вы бок, другое в плечо. По всей видимости, ранения не смертельны, да и жирок Семена буквально спас его, послужив, как бронежилет. Ну или просто светляк — мазила.

Но помощь подопечному все равно нужна, футболка уже полностью намокла от крови. Чтобы зря не тратить время контроля разума, я останавливаю таймер. К тому же мне любопытно, как будет действовать Сема самостоятельно. А еще мне важно знать: видел ли он происходящее или вообще отсутствовал.

Как только я отпускаю контроль, Сему начинает колотить мелкой дрожью. Он довольно долго и безотрывно таращится на сгоревший труп, из ступора его выводит зазвонившее где-то у двери устройство. Оказалось, это звонит домофон.

Семен торопливо топает к нему, придерживая рану на боку, словно бы боится, что кишки начнут вываливаться, но прежде, чем ответить, судорожно запирает все еще распахнутую дверь.

На экране домофона возникает лицо молодого паренька в белой кепке:

— Доставка. Крылышки копченые четыре порции, — тараторит он.

— Н-не-не надо мне. Я ничего не заказывал, — сбивчиво говорит Сема, а затем чуть ли не орет в экран: — Вы ошиблись! Уходите!

И не дожидаясь, когда курьер ему ответит, он выключает домофон, а затем еще и выдергивает шнур питания.

Сема смотрит на свои раны, осторожно, дрожащими пальцами ощупывает рану на плече, идет вглубь квартиры, садится на диван, закрывает глаза и тяжело дышит.

Помирать, что ли, собрался?

Наверное, стоит забрать контроль и вызвать милицию и скорую. В конце концов, этот товарищ сам к нам ввалился и начал стрелять.

Но только я собираюсь забрать контроль, как Сема сам поднимает руку с пэку. Правда, звонит он не в милицию, и не в скорую.

— Вызвать. Отец, — говори он.

Довольно долго на экране мигает надпись вызова отца. В отличие от матери фото на вызове нет. Наконец с той стороны отвечают. Появляется строгое гладко выбритое лицо мужчины за пятьдесят, взгляд светлых глаз удивленный и одновременно жесткий.

— Семен? — он в недоумении вскидывает брови. — Не ожидал, что ты позвонишь. — Пауза. — А судя по тому, что ты мне не звонил уже два года, у тебя что-то произошло. Говори!

— Я бы не позвонил если бы..., — с досадой начинает Сема, — если бы на меня не напали только что.

— Кто?! — отец смотрит на него сердито, при этом становится крайне сосредоточенным и напряженным.

— Я не знаю, — мотает головой Сема, — я вообще не понимаю, что произошло. Все было как в тумане. Мне кажется, он был сверхом. Он пытался заставить меня покончить с собой, а потом я себя не контролировал, а он ворвался сюда...

— Где он сейчас? — жестко перебивает его отец и попутно подаёт рукой кому-то знак вне обзора пэку.

— Он мертв, он сгорел, — говорит Сема, судорожно сглатывая.

— Сгорел? — в изумлении вскидывает брови отец. — Как это произошло?

— Я не знаю, я вообще ничего не знаю, — путано отвечает он ему, мотает головой.

— Ты выглядишь неважно. Ты ранен?

Сема кивает и скорбно отвечает:

— Он выстрелил в меня дважды.

И без того строгое выражение лица отца становится в край жестоким:

— Ничего не делай, ничего не предпринимай! Я буду через пятнадцать минут, жди! — рявкает он на Семена и отключается.

Сема тяжело выдыхает, откидывается на спинку дивана и снова тяжело дышит. Я уже понял, что отец у него человек серьезный и решаю сейчас не вмешиваться. Наверняка папаня сам разрулит все наилучшим образом.

Теперь, главное, чтобы подопечный не помер за эти пятнадцать минут.

Пока подопечный лежит с закрытыми глазами, я думаю о задании. То, что Сему ранили, а еще то, что он расколотил системник, мне едва ли помогает в его выполнении. Боюсь, при таком раскладе я в этом одержимом застряну надолго. Во-первых, если его в больницу сейчас потащат, это как минимум неделю мы там проваляемся. А, во-вторых, еще неясно, сохранилась ли та программа, в которую я должен внести символы. Если он её сгоряча уничтожил, в таком случае вообще плохи мои дела.

Проходит не больше десяти минут, как раздается громкий грохот в дверь, от которого подопечный вздрагивает и открывает глаза.

Тихо, чуть ли не на цыпочках он идет к двери, старательно избегая смотреть на воняющий гарью труп.

Сема смотрит в глазок. Там несколько человек. Отец Семена в строгом деловом костюме, крепкий накаченный парень в черной футболке с кобурой через плечо, и разодетая в желтый с красными вставками обтягивающий комбинезон девица с голубыми волосами. Больше всего не вписывается в эту компанию и откровенно вызывает удивление именно девица.

Сема отпирает дверь, отец стремительно влетает в квартиру, окидывает его быстрым изучающим взглядом, потом шагает к трупу. Раны сына его, очевидно, не сильно беспокоят.