Следом заходит качок, тоже оценивает обстановку, а потом чуть ли не вприпрыжку заходит девица в комбинезоне.

— Здрасте, — смущенно здоровается с ней Сема.

— Привет-привет, — весело и звонко здоровается она и ногой, не оборачиваясь, ловко прикрывает за собой дверь.

Сема спешит закрыть замок, а девица не сводит с него изучающего взгляда, точнее, смотрит она на раны Семы.

Мой подопечный тянет ей руку:

— Всегда хотел с вами познакомиться, Алиса, — затем он замечает, что рука у него испачкана в крови и смущенно убирает ее за спину. — Простите.

— Да ничего, мне привычно, — усмехается Алиса, затем указывает взглядом вглубь квартиры. — Нужно прилечь. И футболку снять.

— Ага, — послушно кивает Сема и даже порывается снять футболку, но тут же от боли простреливает плечо, и он бросает эту затею.

— Ничего, мы её разрежем, — заметив, что Сема кривится, говорит Алиса. — Где ножницы?

— На кухне, во втором ящике возле раковины.

Алиса коротко кивает и уходит на кухню.

Тем временем отец Семы сканирует труп с помощью пэку, точнее, не труп, а уцелевшее персональное устройство на его руке. Осмотрев его, отец поджимает губы, качает головой.

— Он из нашей партии, — задумчиво тянет он. — Проксима, уровень лояльности в партии был довольно высокий, занимался партийным снабжением.

— И зачем он на меня напал? — мрачно спрашивает Семен.

— Это мне и самому интересно, — задумчиво тянет отец, затем косится на качка, которого я уже записал в его телохранители.

— Возможно, хотели ударить по вам, Семен Семенович? — предполагает он. — Может, хотели похитить вашего сына и шантажировать? — он резко переключается на Сему и теперь обращается к нему: — Ты уверен, что он хотел тебя убить, а не просто напугать и похитить?

— Нет, — мотает головой Сема. — Он ясно выразился и сказал: или я, или ты. И стрелял он не просто, чтобы напугать меня.

— Или ты, или он... — произносит отец, на несколько секунд уходит в себя, глубоко призадумавшись, затем вдруг восклицает: — А как тебе удалось его так зажарить?!

Отец сверлит Сему пристальным и одновременно каким-то довольным взглядом, Семен не отвечает, лишь пожимает плечами. Отец не выдерживает и отвечает вместо него:

— Неужели в тебе сверхспособности проснулись?

— Очевидно же, что — да, тут и думать нечего, — тут же поддерживает его телохранитель, или кто он там ему.

В коридор возвращается Алиса с большими ножницами, поджимает губы и морщит нос при виде трупа, затем резко переключается и весело интересуется у Семы:

— Ну что? Пойдем?

— Да, конечно, — кивает Сема и спешит в гостиную.

Там Алиса срезает с него окровавленную футболку и осматривает раны. Подопечный смущается, сутулится, я прямо чувствую, как он стыдится своей нагой полноты.

Алиса начинает водить рукой возле ранений, сначала у живота, после у плеча. Каждый раз я ощущаю приятно тепло и необычное щекотное покалывание.

Я уже догадался, что эта Алиса из сверхов, и кажется, даже понял, что именно у неё за способность.

— Тебе повезло, — задорно улыбается она, отнимая руку от Семы. — Раны неглубокие, ничего важного не задето. Сейчас мы достанем пули и затянем, поболит еще недельку — две, но уже скоро будешь как новенький.

Она подбадривающе улыбается и указывает взглядом на диван:

— Ну, приступим?

Семен без лишних слов шагает и ложиться.

Алиса снимает с плеч лаковый желтый рюкзачок и достает оттуда ящик. Внутри оказывается хирургические инструменты.

Она их быстро обрабатывает каким-то резко пахнущим раствором, затем надевает стерильные перчатки и велит Семе:

— Лучше не смотри. Будет много крови и еще будет немножко больно.

Сема зажмуривается и отворачивается. Больно и впрямь совсем немного. Я ощущаю, как Алиса надрезает плоть, извлекает щипцами пулю, но при этом то приятное тепло и покалывание усиливается и действует в разы лучше любого обезболивающего.

В какой-то миг Сема открывает глаза и поворачивается посмотреть, что делает Алиса.

Пули она уже вытащила и теперь они покоятся на бинте. Алиса водит рукой у плеча и тут происходит воистину удивительное — перестает течь кровь и начинает затягиваться рана, словно бы я смотрю заживление в быстрой перемотке.

Я отбираю у Семена контроль. Трачу я время не просто так, и решаю использовать совсем немного, чтобы хоть немного удовлетворить свое любопытство:

— Как ты это делаешь? — спрашиваю я.

Алиса усмехается, поднимет насмешливый взгляд:

— А как ты сжег того человека в коридоре?

— Не знаю, я сам ничего не понял, — придерживаюсь я легенды Семена.

— Вот и я в первый раз ничего не поняла. Мне просто очень хотелось вылечить маму, у нее был рак горла — последняя стадия. Она лежала с горячкой, бредила, а мне так сильно хотелось ей помочь. Я просто вдруг почувствовала тепло в руках и покалывание. И не знаю откуда, но я поняла, словно бы всегда знала, что мне делать. Я потянула к ней руки, ей стало легче...

Алиса резко затихает, на миг в озорных глазах мелькает печаль, он так и недоговаривает, а я и без слов все понимаю.

— Тебе не удалось ее исцелить?

Алиса поджимает губы:

— Чтобы исцелять, нужно знать анатомию, разбираться в медицине, понимать, что ты делаешь. Мне было восемь, а у матери была неоперабельная опухоль. Моя попытка помочь, убила ее.

— Прости, — говорю я, кляня себя за то, что вообще полез с такими вопросами, знал же, что там все плохо закончилось.

— Да ничего, — вздыхает Алиса, стягивает резиновые перчатки, — она бы все равно умерла. Но зато теперь я могу спасать тысячи жизней.

Она резко отнимает руки, весело улыбается, подмигивает и говорит:

— Все, готово!

Я осматриваю раны. Просто удивительно. Там, откуда еще несколько минут назад хлестала кровь, остались только небольшие розовые шрамы.

— Спасибо, — говорю я, но отпускать Алису все еще не собираюсь. Мало ли когда еще выпадет такая возможность узнать о сверхах непосредственно от самой представительницы этих сверхлюдей.

— А твои способности имеют какой-нибудь побочный эффект? — спрашиваю я.

Алиса удивленно улыбается и вопросительно округляет глаза.

— Ну, существует ведь закон сохранения энергии, — поясняю я, — значит, если твое целительство имеет положительный эффект, должен быть отрицательный. Например, исцеляя других, ты начинаешь сама болеть. Или там, к примеру, испытываешь такую же боль, что и пациент.

— Ты, наверное, и головой еще приложился? — улыбается она и тянет руку к моей голове.

Я отрицательно качаю головой. Хотя, в том, что несу чушь, я с ней согласен. Но нужно же что-то говорить.

— Просто ответь, — улыбаюсь я ей.

Конечно, я отдаю себе отчет, что, задавая такие вопросы, подставляю Семена и выставляю нас далеко не в лучшем свете. Но мне нужна информация, которую и так приходится добывать по крупицам.

— Ты шутишь? — улыбается Алиса. — Я думала, все в республике знают о свойствах моей сверхспособности.

Ну надо же, прямо-таки все! А я и не знал, что передо мной такая важная персона.

Мое замешательство Алиса расценивает по-своему и принимается объяснять:

— В моем случае, как ты выразился, закон сохранения энергии работает. Я могу, как исцелять эти самые болезни, так могу их и вызывать. Но ведь не у всех сверхов способности работают по такому же принципу. Странно, что ты об этом не знаешь. Кто-то умеет преодолевать гравитацию и взмывать в небеса, но его не прибивает после этого к земле на несколько дней, не вырастает реактивный хвост или еще какая-нибудь отрицательная ерунда.

Я смотрю на таймер, понимаю, что слишком уж заболтался и отключаю контроль. Замечаю, что Алиса зачем-то забирает бинт с пулями и складывает в пластиковый контейнер.

— Прости, вообще не понимаю, зачем спросил тебя об этом, и зачем вообще это все говорю, — растерянно говорит уже Семен.

— Да ничего, после шока и не такое бывает, — беззаботно отвечает Алиса, легонько хлопает Семена по плечу, потом строго добавляет: — Тебе обязательно нужно научиться владеть своей способностью, хоть есть у неё минусы, хоть нет. Ты ведь не хочешь сжечь вот так, как того человека, кого-нибудь из своих близких?