Саня пересказывает все Мишане, и мы начинаем спускаться.

Затем мы оставляем Мишаню на третьем этаже, а Саня продолжает идти дальше. Выходит, Вовчика москвич стоит в метрах пяти от подъезда на парковке. Он его подогнал к подъезду, а просто поменял место стоянки.

«Какого хрена так далеко?!» — возмущаюсь я.

— У подъезда нельзя парковаться, — тихо говорит Саня.

«Да вашу мать!»

Саня косится на чёрный мини-вен, затем на безопасников у Семкиного подъезда. Быстрым шагом она проходит через двор и садится к Вовчику на переднее сидение.

— Сейчас тронемся и на три секунды подъедем к подъезду, — говорит Саня Вовчику. — Тогда Мишка и заскочит.

Вова издаёт тяжелый вздох:

— Ты же понимаешь, что если нас с ним поймают, у нас тоже будут проблемы.

— И что предлагаешь, бросить его? — зло интересуется она.

— Нет, — мотает головой Вовчик, — но если что, сразу предупреждаю — я лезть в задницу ни за кого не собираюсь. Если что-то пойдет не так, я умываю рук, скажу, что просто водитель, а вы выкручивайтесь как хотите.

«Вот же засранец!» — возмущаюсь я, жаль, что это слышит только Саня, она же говорит другое:

— Ну ты и козел, Вова. Леня тебе вообще-то жизнь спас.

— Я все сказал, — безразлично пожимает плечами Вова и заводит двигатель.

Я перемещаюсь в Мишаню, не жду, когда восстановятся все чувства, а сразу использую способность сопряжения и несколько раз машу рукой.

Мишка тут же начинает спускаться, слышится звук двигателя внизу, проясняется зрение и теперь я вижу подъезд. Торопливо Миша выходит на улицу, делает все как надо: идет быстро с опущенной головой, по сторонам не смотрит. Слышу, как открывается дверь авто, еще несколько метров и мы сядем в машину.

— Эй, парень, стоять! — слышится громкий оклик с другой стороны двора.

Мишка вздрагивает, но голову не поднимает, а ускоряет шаг.

— Я сказал — стоять! Берите его! — снова кричат.

Мишаня почти у дверей, но внезапно прямо перед его носом захлопывается двер, Вовчик резко бьет по газам, и на всей скорости москвич уносится прочь.

Гребаный придурок! Иуда проклятый! Какого хрена он творит?!

Мишка растерянно таращится на быстро приближающихся к нему людей в форме.

— Я ни в чем не виноват! — отчаянно кричит Мишка.

Я только было собираюсь активировать трезубец, но не успеваю. Чувствуется легкая боль в плече, затем в шее. Мишка пытается сделать шаг, но заваливается, в глазах мутнеет, он что-то бормочет невнятно.

Все, что я успеваю разобрать:

— Леня, помоги!

А после Мишка резко вырубается.

Я уже активировал трезубец, но теперь из-за того, что Мишаня отключился, без зрения и ориентации в пространстве не понимаю, куда его направлять.

— Готов! — слышу чей-то мужской голос, пытаюсь наслать на него пламя, но врубаю не на всю мощь. Убивать я их не собираюсь, а лишь хочу отпугнуть.

— Ах ты дрянь! — ругается кто-то, но это явно не тот звук, который должен издавать поджаренный трезубцем.

Без разбора вслепую я начинаю жечь. Активирую «Контроль зрения», хотя едва ли уверен, что смогу его использовать с закрытыми глазами. Но у меня получается — открываю глаза.

— Он еще не отключился, — сообщает один из безопасников, нависший надо мной и тут же натягивает Мишане на голову мешок.

Но я его уже видел, вот он, стоит рядом. Жгу его, безопасник орет и отскакивает.

Неподалеку шуршит рация, слышу, как спрашивают:

— Что у вас случилось?

— Мальчишка дерево поджег, скамейку и в Кабакова попал.

— Вызовите пожарных и вколите ему больше транквилизатора, — отвечают ему по рации. — Кабаков живой?

— Да живой, живой, уже оказываем помощь, — отвечает кто-то.

Пытаюсь ориентироваться по голосу и поджечь говорящего. У активации трезубца осталось пять секунд. Я продолжаю жечь, в надежде попасть хоть в кого-нибудь, но понимаю, что все это бесполезно. Без зрения я ничего не могу сделать. А затем и время активации подходит к концу.

Снова чувствуется укол, но уже отдаленно, почти неощутимо — тело онемело.

Я чувствую, как Мишку поднимают на руки и несут. Слышу, как открывается дверь авто, а после Мишаню без всяких церемоний грубо швыряют на пол.

Нужно срочно что-то делать. У меня еще есть «Кошмарные видения», но их можно использовать только на одного человека, а тут целая толпа. И еще одна активация трезубца, вот только теперь в машине его опасно использовать.

Я так зол, что меня буквально распирает от ярости. Но больше всего меня злит, что я ничего не могу сделать. Не могу помочь Мишане, пока он в отключке!

В порыве гнева перехожу в Вову с единственной мыслью — приказать ему врезать себе пару раз по морде да посильнее. Но слышу перепуганный голос Санька и вовремя сдерживаюсь. Беру себя в руки, мысленный приказ нужно сейчас использовать по назначению. А по морде я ему еще успею надавать.

Переключаюсь на Саню.

«Что он творит, идолище поганое?!» — зло интересуюсь я.

Но Санька, кажется, и не слышит меня вовсе, она в полнейшем ступоре бормочет:

— Ты же мог его забрать, он бы успел, ты же мог. Зачем ты так сделал?! — Санька срывается на него в истерическом крике, — Останови! — орет на него Саня. — Останови, я сказала, козел!

— У меня не было выбора, — отстраненным тоном отвечает Вова, и сам вдруг срывается на крик: — Ты что не видела, что они на него со всех сторон бежали! Не видела, сколько там эсбэшников Света? Ты думаешь, нам бы дали спокойно выехать с территории жилого комплекса? Или ты хотела попасться, как соучастница? Его объявили преступником! За нами охотится партия Света, нужно было вот так по тупому сдаться им?

Санька утыкается взглядом перед собой. Москвич несется на такой скорости, что вот-вот и мы врежемся в передиидущие машины.

«Пусть не гонит! — чеканю я. — Пусть остановится! Поговорить нужно!»

— Лене вернулся, просит остановиться, — говорит Саня.

— Пусть идет в задницу этот Леня, — грубо отвечает Вова. — Ты что? Не понимаешь, что происходит? Оно тебе нужно? Этот Леня пытается нас втянуть в какой-то жопорез. Нет... — тянет Вова и зло усмехается, — я в этом участвовать не собираюсь. А вы как хотите!

— Мишка — он же совсем ребенок! Как ты мог так с ним поступить?! У тебя что?! Вообще, сердца нет! — кричит на него Саня.

— Будешь верещать — высажу, — холодно отвечает Вова.

Я перемещаюсь в него. Ну сейчас ты у меня получишь, Иуда!

Пока происходит перемещение, злюсь на систему, которая дала мне нормальные способности сопряжения со всем подопечными, кроме самого непослушного идиота Вовчика.

Не дожидаюсь, когда восстановятся все чувства, а сразу же мысленно приказываю:

«Разворачивайся! Езжай обратно».

Несколько секунд ничего не происходит, но после Вован начинает снижать скорость. Затем съезжает на обочину, ждет, когда иссякнет поток машин, и начинает разворот.

— Ты что делаешь? — потрясенно спрашивает Саня.

— Разворачиваюсь, — спокойно отвечает он.

— Зачем?!

Вова молчит, машет головой, отвечает, медленно растягивая слова:

— Я... я не знаю.

Так, нельзя чтобы Санька вмешивалась. Заставит его думать — собьёт мне весь приказ. Перескакиваю на нее:

«Не мешай, это я его развернул, — говорю Сане, — попробуем догнать светляков и узнать, куда Мишку повезли. Они не могли уехать далеко».

— А если они нас засекут? — растеряно бормочет она. — У нас ведь могут быть проблемы.

Она косится на Вовчика. Видимо, его речи и на неё подействовали.

«У нас и так проблемы. И сейчас самая важная — как можно скорее вытащить Мишаню».

— Мы же не сверхи, Лёнь, — жалобно тянет она. — Как мы его вытащим? Его наверняка отвезут в милицию или еще куда. Там будет охрана...

— Что он там говорит? — раздраженно спрашивает Вовчик, хоть и продолжает ехать обратно к дому Семена.

— Говорит, что нужно узнать, куда повезут Мишу.