– И нет никаких сомнений, что бюро все это время было заперто?

– Никаких. Я спрашивал у мисс Гарт об этом, как и о многом другом, не уточняя, зачем я задаю все эти вопросы.

– Как мистер Меллис и мисс Гарт относились друг к другу? Хорошо?

– О, да. На самом деле какое-то время назад я думал, что у мистера Меллиса серьёзные намерения. Возможно, она ему нравилась, или же его привлекало ожидаемое наследство молодой леди. В любом случае, ничего определенного из этого не вышло. Но я должен сказать, конечно, между нами, я не раз замечал, что в присутствии мистера Меллиса она проявляла то ли волнение, то ли робость. Но, в любом случае, вряд ли это имеет значение. Сейчас ей двадцать четыре, и она вольна поступать, как хочет. Хотя, если бы кого-то интересовало мое мнение… ладно, забудьте.

– Насколько я понял, вы давно знакомы с мисс Гарт?

– Да. Двадцать лет назад она сидела на моих коленях. Всю ее жизнь я был для нее «дядей Леонардом».

– Итак, думаю, мы по меньшей мере должны известить мисс Гарт о пропаже завещания. Может, когда с трапезой будет покончено, она заглянет сюда на несколько минут.

– Пойду и попрошу ее, – ответил мистер Креллан и, позвонив в колокольчик, отправился на поиски мисс Гарт.

Он тут же вернулся с леди. Она была миниатюрной и очень бледной девушкой; вне сомнений, в обычной жизни она была хорошенькой, но сейчас выглядела не лучшим образом. Явно измученная, она явно страдала от беспокойства и недосыпания, а ее глаза яростно горели. Когда ветер захлопнул неплотно прикрытую дверь, она нервно вздрогнула и поднесла руку к голове.

– Присядьте, мое дитя, – велел мистер Креллан, – присядьте. Это – мистер Мартин Хьюитт, которого я взял смелость пригласить сюда для помощи в одном важном вопросе. Дело в том, – добавил серьёзно мистер Креллан, – что я не могу найти завещание вашего бедного отца.

Мисс Гарт не удивилась:

– Я подумала об этом, когда вы расспрашивали меня о бюро, – мягко ответила она.

– Конечно, нет нужды говорить, насколько это важно, и чем это тебе грозит, если завещание не найдется. Я надеюсь, что ты постараешься рассказать мистеру Хьюитту все, о чем он попросит, не забыв ни единой мелочи. Я совершенно уверен – он отыщет завещание, если его только можно найти.

– Мисс Гарт, – начал Мартин Хьюитт, – насколько я понимаю, во время последней болезни мистера Холфорда ключи от этого бюро постоянно находились у вас, а бюро было заперто?

– Да, это так.

– Вам не приходилось самой пользоваться бюро?

– Нет, я даже не дотрагивалась до него.

– Тогда, полагаю, вы можете подтвердить, что это бюро никем не открывалось с тех пор, как мистер Холфорд вручил вам ключи от него, и до тех пор, пока вы не передали их мистеру Креллану?

– Да, я в этом уверена.

– Очень хорошо. Скажите, есть ли в доме место, где может быть спрятано завещание?

– Я уверена – здесь нет таких мест, о которых не знал бы мистер Креллан.

– Как вижу, это старинный дом, – заметил Хьюитт. – Есть ли здесь какие-либо тайники – я имею в виду потайные двери, сдвижные панели, скрытые ниши и тому подобное?

– Я прожила здесь почти всю жизнь, но, насколько я знаю, во всем доме нет ничего подобного, – покачала головой мисс Гарт.

– Насколько я понял, вы знаете о содержании завещания и понимаете, что для вас значит его пропажа?

– Прекрасно понимаю.

– Теперь я должен попросить вас хорошо подумать. Мысленно вернитесь на два-три дня до начала болезни мистера Холфорда и скажите: можете ли вы припомнить хоть один факт, происшествие, слово или намек, имеющие отношение к завещанию или хоть как-то связанные с ним?

Мисс Гарт задумчиво покачала головой.

– Я не могу вспомнить, чтобы о нем упоминал хоть кто-то, кроме разве что сиделки – ворчливой женщины, которая раз или два намекала, что я беспокоюсь главным образом о папиных деньгах. Я сделала что-то для него, и папа (понимаете, я всегда называла его папой), он сказал, что не забудет этого, и что я буду вознаграждена, или что-то в этом духе. Больше я не могу припомнить ничего, что хоть в малейшей степени касалось бы завещания.

– Значит мистер Меллис ничего о нем не говорил?

Мисс Гарт слегка покраснела и ответила:

– Нет, я лишь проводила его к выходу.

– Спасибо, мисс Гарт, пока я больше не буду вас беспокоить. Но если на протяжении нескольких часов вы сможете вспомнить что-то еще, то это может принести большую пользу.

Мисс Гарт поклонилась и удалилась. Мистер Креллан запер за ней дверь и вернулся к Хьюитту.

– Мы ничуть не продвинулись, – сказал он. – Чем недоступнее завещание, тем труднее наше положение с юридической точки зрения. Что же делать?

– Сиделка все еще в доме?

– Да, думаю да.

– Тогда я поговорю с ней.

Мистер Креллан вызвал сиделку. Это была сорокапятилетняя прагматичная женщина с резкими чертами лица. Она села на предложенный ей стул и ждала вопросов Хьюитта.

– Мисс Тертон, насколько я знаю, вы ухаживали за мистером Холфордом с самого начала его последней болезни?

– С 24-го октября.

– Вы присутствовали, когда мистер Меллис приходил повидать дядю в прошлую субботу?

– Да.

– Можете рассказать, как это происходило?

– Что касается разговора джентльмена с мистером Холфордом, то я, конечно, ничего не знаю, – несколько возмутилась женщина. – Это не мое дело, и для моих ушей разговор не предназначался. Мистер Креллан был здесь и знает то же, что и я, то же касается и мисс Гарт. Я знаю лишь, что мистер Меллис оставался здесь несколько минут, а затем вышел из комнаты вместе с мисс Гарт.

– Как долго отсутствовала мисс Гарт?

– Не знаю, наверное, минут десять, а может четверть часа.

– Теперь, миссис Тертон, я хочу, чтобы вы рассказали (это очень важно), слышали ли вы, чтобы в течение болезни мистер Холфорд говорил что-либо о своей воле в отношении того, кому достанется имущество, если он умрет?

Сиделка перевела пристальный взгляд с Хьюитта на мистера Креллана и обратно.

– Вы имеете в виду завещание? – резко спросила она.

– Да. Он упоминал его?

– То есть вы не можете найти завещание, так?

– Предположим, это так, что тогда?

– «Предположим» не годится, – отрезала сиделка. – Я знаю кое-что о завещании и считаю, что вы не сможете отыскать его.

– Мисс Тертон, я уверен – если вы что-то знаете о завещании, то в интересах закона и порядка расскажете это мистеру Креллану.

– А кто защитит меня от тех, о ком я расскажу?

– Мисс Тертон, все, что вы скажете, – вмешался мистер Креллан, – будет храниться в абсолютной тайне, а источник нашей информации не будет разглашен. Даю вам слово чести. Едва ли требуется добавлять, что я позабочусь о том, чтобы никакие ваши слова не причинили вам вреда.

– Завещание утеряно. Это так?

Хьюитт был бесстрастен и непроницаем. Но по беспокойному лицу мистера Креллана сиделка безошибочно определила верный ответ.

– Да, – сказала она. – Я понимаю, что это проблема. Ну, я знаю, кто его взял.

– И кто же?

– Мисс Гарт!

– Мисс Гарт! Чепуха! – выкрикнул мистер Креллан. – Чепуха!

– Может, это и чепуха, – медленно ответила сиделка, подчеркивая каждое слово. – Может, это и чепуха, но это факт. Я видела, как она взяла его.

Мистер Креллан просто ахнул. Хьюитт пододвинул свой стул поближе.

– Если вы говорите, что это факт, тогда, конечно, сомнений быть не может, – мягко сказал он, вглядываясь в лицо женщины.

– Говорю, я видела, как она взяла его, – повторила сиделка. – Я не знаю, что это было, и зачем она его взяла. Но ведь завещание лежало в бюро, не так ли?

– Да, вероятно.

– В верхнем правом ящике?

– Да.

– Белая бумага в голубом конверте?

– Да.

– Тогда, как я уже говорила, я видела, как она взяла его. Она отперла ящик, вынула его и снова заперла ящик.

Мистер Креллан обернулся к Хьюитту, но тот не отводил глаз от лица женщины.