– Томочка, – окликнул женщину мужской голос, – доброе утро!

Тамара посмотрела налево и увидела высунувшегося из окна грузовика широко улыбающегося Александра Евгеньевича Близорукова:

– Доброе утро, – ответила женщина и, не останавливаясь, прошла мимо мужчины.

– Сегодня вечером в клубе дискотека, – крикнул вдогонку женщине Александр, удивленный отсутствием внимания к нему со стороны Черновой, громко, с выражением повторил: – Том, слышь, дискотека сегодня!

– Слышу, – с полным безразличием ответила продавщица и тихо добавила: – У нас каждую неделю дискотека.

– Леша, а ты на дискотеку в Санкт-Петербурге ходишь? – обратилась Антонина Марковна к внуку. – Или как там у вас называется, ночной клуб?

– Я не люблю ночные клубы.

– Почему? – поинтересовалась Тамара. – Вы не любите танцевать?

– Я не умею танцевать.

– Когда он был маленький, – вспомнила Марковна, только стоит мне запеть, он тут же начинал приседать, кружиться, прыгать, крутить фонарики.

– Бабуль, сейчас так уже не танцуют, – пошутил Алексей. Воспоминания родственников о его детстве в присутствии посторонних людей его смущали. – Я безнадежно устарел, – заметил он в надежде на то, что разговор сам собой переключится на более интересную тему.

– Вон машина с товаром едет, – заметила продавщица поселкового магазина. – Я пока буду принимать товар, вы подождите меня в подсобке. Разгрузка займет полчаса, не больше.

«Какие у Алексея Семеновича красивые глаза», – думала Тамара, сверяя количество разгружаемого товара, с накладной. «Он добрый и совершенно не жадный, решил купить Марковне платок. А ведь он дорогой, – рассматривая павлопосадские платки, продолжала размышлять продавщица. – Все-таки оставлю себе белую шаль, она освежает. Белый цвет подойдет к моему черному пальто. А что, если я пригашу Алешу на танцы? – пришла в голову женщины смелая мысль. – Нет, это неприлично, – она одернула сама себя. – Надо же было случиться такому несчастью – родиться раньше него! – сокрушалась Тамара. – Женщина должна быть младше мужчины или хотя бы одного с ним возраста. Если бы я была старше Алексея на год, ну на два, это было бы еще полбеды, а восемь-десять лет разницы – катастрофа. Почему я такая несчастная? – жалела себя Чернова. – Некоторые умные, прогрессивные женщины на разницу в возрасте не обращают внимания, – рассуждала она, стараясь найти подходящий выход из создавшегося положения, – и правильно делают. Разве можно отказывать себе в счастье? А я обращаю внимание… Дурацкое воспитание!» – заключила она.

– Тамара, – обратился к женщине водитель грузовика Григорий, – кажись, все разгрузили.

– А кардиганы? Я их не вижу. И в накладной они не отмечены.

– Забыл совсем. Кладовщик сказал: «Кардиганы на склад завезут на следующей неделе». Вот, значит, кардиганы прибудут следующим заходом.

– Хорошо, – Тамара подписала накладную и протянула ее Григорию Михайловичу. – Спасибо!

– Всегда пожалуйста, – подмигнул не молодой, но энергичный, близкий к пенсионному возрасту шофер.

– Сегодня во второй половине дня сильный дождь обещали. Дорогу развезет, – предупредила Тамара, зная о том, что Михалыч после разгрузки товара частенько заглядывает к местной вдове.

– Учту, – ответил шофер, надел на голову кепку, закурил и, сев в грузовик, добавил: – Счастливо. – Мотор старого железного коня заревел и, невзирая на прогнозы синоптиков, направился в сторону дома дамы сердца.

– Страсть – сильное чувство, его дождем не смоешь, – заметила Тамара, провожая взглядом машину.

По многочисленным просьбам наших слушателей мы запускаем новую рубрику «Любимый романс» и открываем ее песней из кинофильма «Собака на сене» – «Любовь, зачем ты мучаешь меня?». Слова Михаила Донского, музыка Геннадия Гладкого, исполняют Елена Дриацкая и Михаил Боярский. «Любовь, зачем ты мучаешь меня?» – повторила еще раз радиоведущая, и Дриацкая запела:

В голове Тамары стоял густой сладкий, как шоколад, туман любовного наваждения, она вошла в подсобку и положила на стол перед Марковной павлопасадские платки.

– Что-то я совсем растерялась, – перебирая шали, призналась Марковна. – Какой платок выбрать? Все хороши по-своему. – Леша, тебе какой больше глянется? – спросила она у внука.

– Не знаю, – ответил молодой человек и обратился к Тамаре: – Тамара, а вы как думаете, вроде синий к бабушкиным глазам.

– Да, – согласилась Тамара. – Синий к глазам очень даже… – пытаясь скрыть волнение и дрожь, она сцепила пальцы в замок и села на табурет. Щеки продавщицы продолжали гореть, глаза блестели, в горле пересохло, дыхание участилось.

– А красный – жизнеутверждающий, – продолжал рассуждать мужчина.

– Да, – снова поддержала мнение Алексея работница торговли.

– На черном фоне цветы очень выразительно смотрятся, – держа в руках черную шаль, добавил молодой человек.

– Черный изумительно смотрится, – теперь уже не в силах отвести взгляд от покупателя, Тамара приняла волевое решение выйти за периметр подсобки и отдышаться. – Я пойду лимонов вам хороших отберу. Килограмм или два? – прежде чем ретироваться, спросила она.

– Килограмм, не больше, – скоординировала действие продавщицы сосредоточенная на выборе шали пожилая дама. – Томочка, пожалуй, я возьму жизнеутверждающий. Да, он мне душу греет. Ты какой себе взяла?

– Белый.

– Белый – цвет невесты, – заметила женщина и добавила: – Лешенька, нам пора.

Алексей сделал необходимые покупки, расплатился, довольная подарком родственница взяла его под руку, и они направились к выходу.

– Я всю жизнь мечтала о таком платке, – светилась от радости Марковна. – Сбылась мечта.

– Надо было его раньше купить.

– Так их к нам не завозили.

– Я мог его купить в Петербурге.

– Леша, я ведь знаю, что денег у тебя не густо…

– Не густо, но и не пусто, – прервал рассуждения бабушки внук. – Кое-что могу себе позволить.

– Слова не мальчика, а мужчины. Ты чего там накупил? – старушка посмотрела на пакеты в руках внука.

– Конфеты, сливочное масло, карп, макароны, гречневая крупа, соль, сахар, пачка чая, лимоны, сыр. Кажется, все, – закончил перечисления внук.

– Ты как себя чувствуешь, – поинтересовалась любительница эзотерики, – после вчерашнего?

– Ничего необычного.

– Близоруков говорит Тамаре: «Привет. Сегодня танцы…» – многозначительно заметила Марковна и задумчиво добавила: – Она должным образом не отреагировала.

– Что значит должным образом?

– Она в него влюблена была.

– Значит разлюбила.

– Когда успела? – округлила глаза Марковна. – Вчера еще по нему сохла! А тут прошла, будто не заметила. – Она посмотрела на внука с надеждой, что его озарит внезапная догадка истинной причины резких перемен в настроении Черновой, но Алексей молчал. – Ну?! – протянула родственница. – Соображаешь?!

– Что?

– А то, что она с тебя глаз не сводила! – выпалила женщина.

– Я не заметил. Тебе показалось.

– Как же, показалось! Только ты отвернешься, она глаза поднимет и любуется тобой. Ты повернешься – она взгляд в пол. Явный признак – влюблена.

– Да ну, – отмахнулся Алексей. – Тебе показалось.

– Как же, показалось мне! – возмутилась родственница, готовясь привести массу аргументов в пользу своих наблюдений, но ее окликнули, не дав взять реванш.

– День добрый, Марковна, – поприветствовала гадалку Манаева Оксана.

– Добрый, – ответила Марковна.

– Добрый день, Алексей Семенович! – ласково сказала Оксана.

– Добрый день, – ответил молодой человек и смущенно отвел взгляд в сторону.

– Вижу, вы из магазина, – кокетливо продолжила женщина, всем своим видом выказывая особое расположение к собеседнику.