Снежана Андреевна сидела за кухонным столом в доме свекрови Антонины Марковны Кашиной и то и дело мысленно возвращалась к событиям последних трех дней:
– Вот что значит не везет, – нарезая на мелкие кусочки свиную отбивную в своей тарелке, начала рассказ Снежана Андреевна, обращаясь к матери мужа, – с трудом достала два билета на поезд, – она попробовала мясо и, отойдя от темы повествования, сказала: – Вкусно! Так вот, – продолжила женщина, – я обрадовалась, думаю: купе, кондиционер, две нижние полки. Что, собственно, надо для счастья? И тут все начало рушиться! Жара, кондиционер не работает, входит в купе молодая мамаша с двухгодовалым ребенком и требует, не просит, заметьте, а требует от Алексея поменяться с ней местами. Естественно, Алексей без слов уступает ей свою нижнюю полку. Затем эта наглая особа достает из сумки детский горшок и усаживает на него ребенка. Жизнь есть жизнь, физиология берет свое, я все понимаю. Но всему же есть предел! Подумать только, ребенок сидел на горшке полдня! – женщина взяла паузу и, наколов на вилку молодой вареный картофель, продолжила: – Только мать хочет снять свое чадо с горшка, как тот тут же в крик и слезы! Попутчица на сутки обеспечила нас детским ревом, запахом мочи, фекалий и головной болью, – закончив первую часть рассказа, она промокнула губы салфеткой и перешла ко второй. – Сошли с поезда, сели в автобус и снова— здорово! Два ненормальных попутчика всю дорогу несли околесицу о вечности. Разговоры этих товарищей были, мягко сказать, странные, внешность не выдерживала никакой критики, и фамилия у одного из них Шалый! Чего можно ожидать от человека с такой фамилией? Ничего хорошего! Босой, с биркой на ноге…
– С чем? – переспросил Алексей.
– С ярлыком, таким, какой обычно прикреплен к новой одежде, с указанием на нем размера изделия, состава материала, названия фирмы производителя и цены, – пояснила мать.
– Круто! – усмехнулся Алексей. – Я проспал все самое интересное.
– Так, – растерянно произнесла Антонина Марковна, – Шалый помер вчера. Похороны на послезавтра назначены.
– Это, наверно, какой-то другой Шалый, родственник покойного или однофамилец, – предположила Снежана Андреевна. – Как полное имя покойника?
– Шалый Геннадий Васильевич.
– Странно, тот, что с биркой, тоже Геннадий Васильевич. Какое редкое совпадение. Чего только не бывает! Грибочки вкусные, – отметила женщина, нахваливая стряпню свекрови. – Сами солили?
– Сама, – Антонина Марковна подвинула тарелку с грибами поближе к невестке.
– А второй? – поинтересовался сын.
– Что второй?
– Который был с Шалым.
– Алексей, в твоем вопросе нет конкретики. Выражайся более точно, – попросила мать.
– Что представлял собой спутник Геннадия Васильевича Шалого? – перефразировал свой вопрос студент. – Так сойдет?
– Другое дело, – одобрила формулировку Снежана Андреевна. – Ряженый, одет в длинное льняное платье и сандалии, зовут Симон Петрович.
– Такого не знаю, – вставила Антонина Марковна Кашина. – Так они в Палашино вышли?
– Нет, они вышли посреди дороги и через луг направились в сторону Упыревки.
– Там никто не живет, – удивилась хозяйка дома.
– Я сказала, что они направились в сторону Упыревки, но куда они в итоге собирались прийти, я не знаю. Что там в той стороне еще есть?
– Леса да болота, – ответила свекровь.
– Они туристы, – предположил Алексей.
– Без туристического снаряжения? Они не туристы, – опровергла догадку сына мать. – Они сумасшедшие, поэтому, куда они шли и зачем, непонятно.
– Может, их лагерь уже разбит в лесу, поэтому они без снаряжения. А на вокзал поехали за хлебом и спичками, – развивал свою теорию парень. – Зря ты меня не разбудила, – обратился он к матери, – я бы с ними пообщался. Шалый с биркой на ноге – оригинально. Что значит эта бирка?
– Покойник, – еле слышно ответила хозяйка дома.
– Антонина Марковна, мертвые не ходят, – снисходительно сказала Снежана.
– Там, где проходят разломы земной коры, все невозможное возможно. Мой покойный муж, царствие ему небесное, в лесу случайно наткнулся на огромную глубиной трещину в земле, такую, что дна не видно…
– Может, сходим посмотрим? – оживился Алексей.
– Я дороги не знаю. Да и твой дед соваться туда запретил, опасно, проклятое место.
– Что там такого-то? – удивилась Снежана. – Эка невидаль – овраг, трещинка в земле!
– Возле этой трещины ход времени нарушается. Со слов мужа, он там пробыл минут двадцать, не больше, а на самом деле почти сутки. Усталость в этом месте на человека наваливается, состояние гнетущее, страх беспричинный, паника. Растительность вокруг оврага бедная, стволы деревьев кривые, узловатые – дурной знак. Самое плохое в таких местах то, что человека нечистый кругами водить начинает, с пути сбивает. Иван дорогу домой не сразу нашел. И не один он там петлял. Остановился Ваня, чтоб осмотреться по сторонам, собраться с мыслями, и вдруг слышит стук копыт, всадник к нему приближается. Глядь, и впрямь мужчина подъехал и спрашивает: «Эй, человек, знаешь ли ты, в какой стороне имение графа Палашина?» Муж удивился странному виду незнакомца, который был одет в короткие панталоны, чулки, туфли с пряжкой и камзол, а на боку его висела шпага. «Да не молчи, – вышел из себя чужой, – не стой как истукан, а отвечай на вопрос! У меня к вашему графу от нашего графа приглашение на бал, мне его вовремя доставить надо! Или ты и впрямь тугоух?! В какой стороне имение Палашиных? – что было сил, прокричал он. – В какой стороне?!» Иван от растерянности, сам не зная почему, махнул рукой влево. Только нарочный скрылся за кедром, как тут же из-за этого самого дерева выезжает рыцарь в латах и подъезжает к мужу. «Где, – говорит рыцарь, – дорога на Иерусалим?» Тут дед твой, Алеша, не то что дар речи потерял, он с мыслями собраться не мог, потому что рыцарь этот и нарочный – одно лицо, один человек. Места, подобные этому, старики петлей времени называли. В таких местах, говаривал мой дед, все далекое близко, прошлое, настоящее и будущее не друг за дружкой следуют, а параллельно идут и пересекаться умудряются.
– Ой, Антонина Марковна, – заколыхалась от смеха Снежана, – умеете вы страшные сказки рассказывать!
– Эврика! Я все понял! Меня вдруг осенило! – вернулся к предыдущей теме разговора молодой человек. – Эти странные мужики, которые ехали с нами в автобусе, – сталкеры, – Алексей посмотрел на недоумение родственниц. – Это такие люди, – пояснил он, – которые занимаются исследованием опасных территорий, разных там объектов и всем тем, что связано с риском для жизни. Они ищут, а возможно, уже нашли и исследуют эту самую трещину в земле. А то, что они странно выглядят и немного с пришибом, – это естественно, с аномалиями имеют дело, профзаболевания никто не отменял.
– Впечатлил! Фантазер, ты все о своем! Устное творчество тебе давалось всегда лучше, чем письменное. Я не понимаю, почему школьные сочинения вызывали у тебя сложности? – разговор об аномалиях мать Алексея начинал утомлять. – Помню как сейчас, тема сочинения: «Как я провел лето». Наш умник уложился в одно предложение: «Лето я провел у бабушки».
– Ба, – обратился Алексей к Марковне, – спасибо за обед, было вкусно. Пойду в свою комнату, вещи распакую.
– Алексею необходим отпуск, – оставшись наедине со свекровью, расхаживая взад и вперед по кухне, сказала Снежана Андреевна. – Ему надо больше отдыхать, дышать свежим воздухом, хорошо питаться. Лешенька должен как следует отоспаться. Врач сказал: «Мальчик переутомился», – женщина подошла к столу и, присмотрев в миске с клубникой самую большую ягоду, отправила ее себе в рот. – Поэтому я настояла на том, чтобы ребенок взял академический отпуск. Институт никуда не денется. Поживет годик у вас в Палашино, вдалеке от городской суеты. У него масса друзей. Дверь в квартиру не закрывается, к нам постоянно приходят однокурсники или бывшие одноклассники Алексея. Я не против общения, но каждый день, согласитесь, это слишком! Мальчик устал. В общем, я думаю, смена обстановки пойдет ему на пользу.
