– А Семен что думает? – поинтересовалась у невестки Антонина Марковна.

– Семушка во всем со мной согласен. Я жена, я мать его сына, – с гордостью заявила Снежана. – Если я что решила, так это на благо семьи.

– Семен сам-то когда приедет?

– Он к вам собирается заглянуть в следующем году. Заодно и Алексея заберет. Сема много работает, – пожаловалась невестка.

– Тоже устал?

– У него на работе бесконечно отчеты, то квартальный, то годовой, – сплошная головная боль. Я купила нам с ним путевку на двоих в Египет. На следующей неделе в отпуск, к морю, солнцу. Да и мне нужно оздоровиться. В Санкт-Петербурге климат, сами понимаете, дожди, – женщина посмотрела в окно. По двору спокойно разгуливали упитанные куры. Два задиристых красавца петуха, черный и красный, тряся головами и хлопая крыльями, затеяли потасовку. – И не надоело вам с птицей возиться? – с нескрываемой брезгливостью спросила женщина. Грязи от нее много. Всю траву выклевали. И петухи… они ж ни свет ни заря голосят.

– Мне не мешают.

– С вами все понятно, а вот Лешеньке нужен покой, – напомнила невестка.

– Я внуку утречком на завтрак омлет из домашних яиц приготовлю, укропа свежего сверху покрошу. Это ж красота! Покупные яйца, – Марковна скривила недовольную гримасу, – не то, желток бледный.

– Тогда ладно, – согласилась невестка, – пусть ходят, щиплют травку. Но грязи все-таки от них… – многозначительно пожав плечами, Снежана закатила глаза и отвернулась от окна.

– Грязи ото всех много. Куры не исключение.

– Не буду с вами спорить. Пора. У меня сегодня вечером поезд. По вашим дорогам ездить быстро нельзя, колеса можно потерять. Одни колдобины! – укоризненно заявила мать Алексея. – Мы к вам на автобусе ели доплелись. Дороги когда собираетесь прокладывать?

– Я-то что могу? – развела руками старушка. – Это не от меня зависит.

– Надо писать, жаловаться! – возмутилась невестка. – Сидите молча, в ус не дуете! – она подошла к висевшему на стене зеркалу, достала из маленькой сумочки розовую помаду и подвела ей губы. – Все вас устраивает, – выговаривала свекрови женщина, рассматривая свое отражение. – Сами знаете, под лежачий камень вода не течет!

– Так может, ты напишешь куда следует? Пусть дорогу проложат.

– Можно подумать, мне это надо, а не вам. Пишите, требуйте, добивайтесь! Не сидите сиднем, – посоветовала Снежана. – Леша, – позвала она сына, – Алексей, я уезжаю, проводи меня до остановки.

По неспешной, но твердой походке Снежаны Андреевны можно было заключить, что идет деловая, знающая себе цену женщина. Подбородок ее был поднят вверх, смотрела она на местных обывателей снисходительно, с высоты уроженки Санкт-Петербурга – культурной столицы матушки России. Ее упитанное, рыхлое тело указывало на отсутствие в жизни женщины места изнурительному физическому труду, а выгнутые дугой нарисованные черные брови – о желании себя приукрасить, сделать более выразительной и заметной.

– Алексей, ты не очень-то бабушку слушай, – наставляла она сына. – Антонина Марковна у нас женщина добрая, но дремучая. Не забывай, тебе надо за год сил набраться, отдохнуть как следует. Телевизором не увлекайся. Там смотреть нечего, сплошной негатив, одно расстройство. Лучше книги читай. Я узнала, в этом захолустье, как ни странно, есть библиотека. За интернет я спокойна, в Полашино он почти не ловит. Ну, это и к лучшему. В доме целыми днями не сиди, иди во двор, там гамак, скамейка. Одним словом, чаще бывай на воздухе. И не надо заводить дружбу с местными парнями и девицами, они тебе не ровня.

– С кем же общаться?! – недовольно фыркнул сын.

– В городе не наобщался? Человеку иногда полезно побыть наедине с самим собой, – она погладила сына по вихрастой голове. – Надо все осмыслить, обдумать, составить планы на будущее и…

– Но не целый же год в полной изоляции?! – прервал рассуждения матери Алексей.

– Год, уверяю тебя, – это такая малость, – задумчиво произнесла Снежана Андреевна, – миг, раз – и пролетел. Не успеешь оглянуться, как закончится лето, наступит осень, а там… – она махнула рукой. – Когда окунешься в свой университетский улей, будешь вспоминать дни уединения как сладкий сон. Тогда ты оценишь слова своей заботливой матери. Запомни, умные мысли приходят в голову человека тогда, когда его никто не отвлекает. Так мне подсказывает мой жизненный опыт. Мудрецы, мыслители, гении в массе своей всегда вели себя скромно и замкнуто. Вот пример для подражания.

– Мама, я не мудрец.

– Стань им. Тебе для этого все условия предоставлены.

– Ма-а-а… – устало протянул сын.

– Не спорь! Ты завалил сессию! А все твои друзья, подруги…

– Они нормальные ребята.

– Они нормальные, – согласилась мать, – потому что у них все в порядке. А у тебя?! Чуть ли из института не вылетел! – возмущенно сдавленным голосом, полушепотом, чтобы никто не услышал, сквозь зубы процедила женщина. – Если бы не я, тебя бы отчислили. Хочешь свести меня в могилу, – она приложила ладонь к груди и скривилась так, как будто съела что-то очень кислое, такое, что при попадании в рот необходимо немедленно выплюнуть.

– Мама…

– Что, не хочешь?

– Нет, конечно. Живи долго.

– Тогда обещай, что окончишь учебу и принесешь мне диплом об окончании института, – потребовала женщина.

– Обещаю. Но работать по специальности я не стану.

– Юрист – прекрасная специальность!

– Для тех, кто хочет быть юристом, – уточнил молодой человек.

– Прекрасная профессия для тех, кто в этой жизни знает толк! – чтобы спастись от жары, женщина достала из сумочки пластиковый веер и, развернув его, сделала пару движений, разгоняя воздух возле лица. Она хотела что-то добавить, но споткнулась о камень и, боясь упасть, схватилась за сына. – Черт бы побрал эти глубинки с их ухабами! – выругалась она. – Двадцать первый век на дворе, а здесь?!.. Дыра! И это цивилизация?! Это парк юрского периода! Вот, смотри, каблук поцарапала, – пожаловалась она Алексею. – А ведь могла ногу сломать.

– В этом мире есть масса профессий, и все они востребованы, – вернулся к предыдущей теме Алексей.

– Но не все хорошо оплачиваемые.

– Знаешь, мам, – усмехнулся Леша, – юристом, конечно, хорошо,

– Ты что, с ума сошел?! – Снежана Андреевна приложила к его лбу руку. – Температура нормальная. Я говорила, я просила Антонину Марковну, чтобы она тебе в детстве не читала вредную литературу! Вот плоды!

– Это стихи Маяковского.

– Он плохо кончил! И потом, сам он дрова не рубил, сталь не варил, а других на это неблагодарное дело вдохновлял!

– Да он не только к этому призывал! Ты послушай:

– Или вот еще, – вошел в азарт Алексей:

– Тебе жить, – махнула рукой мать. – Может, в твоем случае полезно начать с кондуктора, так, чтоб впроголодь… Если ты свое будущее так видишь!.. На меня не рассчитывай, копейки не дам! Будешь жить на одну кондукторскую зарплату. Вот тебе, – она скрутила фигу и показала родному чаду, – мобильный телефон с наворотами.

– Ма, в утешение специально для тебя:

…Быть шофером хорошо, а летчиком – лучше, я бы в летчики пошел, пусть меня научат. Наливаю в бак бензин, завожу пропеллер. «В небеса, мотор, вези, чтобы птицы пели». Бояться не надони дождя, ни града…