Стычки с заражёнными после того, как начали отдаляться от Черноты стали делом частым, но до "близкого" контакта не дошло ни разу, всё решалось стрельбой. Пару раз и Элитники встречались, но то ли возросшая "скребберность" отряда не давала этим тварям напасть втупую, то ли та самая Чуйка, что явно имеется у таких заражённых. Элитники, потеряв нескольких собратьев из своей стаи, отваливали. Но в тех случаях уже Охотники их не отпускали, отчего маленькая колонна тормозила, а Птаха с бойцами растворялись в лесных зарослях, нагоняя монстров. Лишь однажды бойня, а иначе происходящее не назвать, попала в радиус восприятия Медоеда. Боль, страх, чёрт побери, Элитник боится! И смерть. Два десятка тварей "погасли" меньше, чем за минуту. Ощущалось и использование Даров, каких именно, к сожалению, Дима не понимал, просто отмечал факт использования. Выглядело это, если грубо, Лис использовал Дары два раза, Птаха три, Шип четыре и так далее. Вот он минус эмпатии. В эмоциях же у Охотников царило спокойствие, словно они выполняют некую рутинную работу, никакого беспокойства, даже азарта битвы или того куража, который часто завладевал Медоедом, не ощущалось. Будто таракана тапком прихлопнули, ноль эмоций.
В городе на реке путникам пришлось проторчать почти сутки. Дожидались, пока более или менее рассосётся вал, ещё не Малая Орда даже, но всё равно слишком много тварей. Видимо разрозненные стаи где-то у Пекла начали соединяться под предводительством какой-нибудь "Альфы" в одну большую и таким составом добрели до этого многострадального стаба.
Когда, спустя больше двенадцати часов, заражённых стало в разы меньше, рейдеры посетили место сражения двух "пришлых", Птаха настояла. И вот тут Диме пришлось выкладывать свой очередной козырь, возможность "смотреть" кластер. Объяснить одним лишь любопытством желание выяснить, что в этом месте тогда произошло, Птахе оказалось абсолютно бесполезно. И когда Медоед рассказал об этом своём умении, глаза Охотницы нужно было видеть. Нет, они не стали размером с блюдце от удивления, наоборот, в них читалось удовлетворение, мол вот, я же говорила, а вы, дурачьё, не верили! В её эмоциях на тот момент разобраться было тяжело, довольно сложный образовался коктейль и опять же, по лицу совершенно ничего нельзя сказать, идеальнее покерфейс разве что у Зубра в Гвардейском. Поэтому понять, чем Охотница так оказалась удовлетворена, не удалось. А Анжелика в этот момент пылала желанием придушить сучку, неверно оценив реакцию Птахи.
Само место сражения двух иномирных воинов осталось без изменений. Трупы, разве что, хорошенько уже подгнили, показав местами массивные, жёлтые кости скелета. Кумар, спасибо ему, без команды "сдул" запахи и Охотники довольно долго изучали останки тварей и их Хозяина. Затем снова начались расспросы, но нового из Димы, к делу не относящегося, Птахе вытянуть не удалось.
По пути к мосту проехали и мимо памятных девятиэтажек, так и стоявших полуразрушенными. Трупов и обглоданных костяков здесь тоже прибавилось с прошлого раза и пришлось ехать осторожнее, но всё равно "намотали" гнилых "соплей" на колёса, ладно хоть осколками костей не порезали покрышки. Здесь тоже не обошлось без вопросов, при чём Птаха умудрялась задавать очень точные, а не в стиле "как вам удалось выжить". Но и в этом случае Охотницу снова ждал облом и нового о Диме ничего узнать не удалось. Про "позорный" побег Лексы рассказывать не стали, ограничились словами, мол, волной монстров группу разделило.
У девятиэтажек задерживаться не стали и довольно быстро переправились на другую сторону реки, по пути убив на мосту нескольких бегунов и лотерейщика, которые обгладывали костяки собратьев. На этой стороне реки тварей в городе оказалось не в пример меньше и рейдеры покинули мёртвый стаб довольно быстро и без стычек. Мелочь, вроде бегунов, боялись приблизиться, а более развитые решали не испытывать лишний раз судьбу и попытать счастье с более простой добычей.
Дальнейшие дни до Гвардейского прошли, в целом, спокойно, но пострелять всё же пришлось. Дары много не использовали, не на ком, так сказать, развитее одного единственного рубера, заражённых не встретили. В основном, Вожаками небольших стай, осмеливающихся напасть, были матёрые топтуны или кусачи, Элиту в этих краях уже встретишь реже, что и хорошо. Путникам уже осточертела эта дорога, хотелось побыстрее добраться до безопасности стаба. Плюс ко всему, Птаха, словно ощущала, что скоро приедут в Гвардейский и "насела" на Медоеда с Анжеликой ещё сильнее, даже в машину к ним переместилась в крайний день, мотивировав это тем, что про Гвардейский совсем ничего не знает и хотелось бы узнать о поселении побольше, что делать можно, что нет, какие там люди и вообще, чего ожидать. Медоед поначалу решил отделаться общими фразами и под каким-нибудь предлогом выпроводить Охотницу, но не вышло. Вопросов у Охотницы нашлось очень много и вопросы эти тоже не были глупыми, только чтобы беседу поддержать, всё по делу. При этом о чём-то секретном, чего нельзя рассказывать, она не спрашивала, пусть даже Дима и не знал ничего такого. Так что до самого Гвардейского пришлось "терпеть" её присутствие. И снова, как бы это не звучало, но сказать, что она мешала, нельзя, даже за пулемёт время от времени вставала. В эти моменты остальным в машине удавалось немного "передохнуть" от почти непрекращающихся разговоров. Что радовало, Птаха не только спрашивала, но и сама много о чём рассказывала, особенно о жизни и порядках в областях, где она с командой "работает". К слову, она как и Медоед спокойно относилась к разговорам об Иных и поведала несколько историй об охоте на скребберов. Рассказчицей Птаха оказалась не хуже Бесогона, так что слушали с интересом. Даже Кумар с Лексой, которые поначалу скрипели зубами, прониклись и, что называется, развесили уши. Всё-таки, даже они многого об Охотниках не знали. Удалось, наконец, узнать сколько лет Птаха находится в Улье. Пятьдесят три года! И это при том, что в Стикс она попала в возрасте около сорока лет. О прошлой жизни уже почти не помнила, кроме того, чем занималась. Работала завхозом в большом колхозе и была на очень хорошем счету. О своем "провале" в этот мир жалеть перестала уже давно, да и раскрыться полностью удалось ей именно здесь, "там", по её словам, ей всегда чего-то не хватало, потому и устраивала интрижки в коллективе, подворовывала на должности, иногда доходя и до грани. Делала она это не из желания хорошо жить, вернее, не только поэтому, а именно из-за нехватки "острых" ощущений. Ко всему прочему, Птаха ещё и заядлой охотницей оказалась, пусть это и "не женским" делом считалось в те времена. По большому счету, именно увлечённость охотой и стало основным мотиватором встать на этот же путь и здесь, в Стиксе. Разумеется, пришлось в первое время доказывать свою состоятельность, но уважение напарников, а затем и друзей, завоевала быстро. Затем и вообще, главной в группе стала после гибели прежнего командира. Своих она нежно называла "птенчиками" и на самом деле ощущала огромную за них ответственность, словно они её дети, хотя, к примеру, тот же Лис, как оказалось, старше её на десяток лет.
Дима, слушая всё это, даже поначалу проникся её историей, но затем осознал, что Птаха всё так же "играет", "расставила сети", что эти рассказы ни что иное, как очередная попытка сблизиться, всё ещё непонятно зачем. И это осознание в некотором роде отрезвило, Медоед снова "очертил" границу и Охотница каким-то образом это почти сразу поняла, "отступив" со всё той же милой улыбкой на шаг. И снова в её эмоциях читалось удовлетворение, словно она в очередной раз сыграла хорошую партию в шахматы или ещё какую-нибудь азартную игру, где нужно думать головой. Чего же она добивается, продолжал задаваться вопросом Дима. И ответа всё так и не находил.
