Бесогон и Анжелика покосились на парня, но ничего не сказали. Кумар только кивнул.

Остановил рейдер машину метрах в двадцати от границы кластеров и все вышли наружу, потягиваясь.

Первое, на что сразу обратили внимание, это тишина. Здесь, около Черноты, казалось, что сам воздух застыл, не было никакого движения вообще, словно мир находился в неком пограничном состоянии не-жизни или не-смерти, даже краски поблёкли, уйдя в сероватые оттенки.

Рейдеры собрались возле машины, оглядываясь по сторонам и ёжась от дискомфорта. Всё же нечасто в таких местах находиться приходится.

— Привал пока, тут нас точно никто не побеспокоит. Тачку дозаправим, поедим, передохнём и в путь, — сказал Бесогон.

Отвечать ему не стали, лишь обозначили согласие кивками.

— Пройдусь до Черноты, — сказал Дима.

— Я с тобой, — Анжелика.

— Все тогда пойдёмте, тоже интересно, хоть и бывал тут не раз, — подытожил Кумар и рейдеры всей компанией двинулись к мёртвому кластеру.

Встали в метре от границы. Дорога упиралась сразу в Черноту, без перехода. Вон он асфальт и тут же, без перехода, уже абсолютно иная материя.

Дима прислушивался к себе и понимал, что ничего особенного не ощущает. Да, чувствовалась рядом не просто пропасть, а провал, сквозная "дыра" в мироздании. И это захватывало дух. Но никакой тяги или чего-то ещё не было. С другой стороны, притягивать пропасть может только самоубийц, кем Медоед не являлся от слова совсем. Ему же было интересно, как изменилось его восприятие Черноты с последнего раза на ней пребывания ещё там, Дома и после всех изменений, произошедших с ним за это время.

И никого не предупреждая, Дима шагнул, захрустев битым "стеклом" под подошвами берцев. Немного качнуло, но не более того. Остальные же, кроме Анжелики, напряглись, ожидая, что парень сейчас рухнет наземь и его начнёт колбасить, как это и должно происходить со всеми нормальными иммунными. Медоед развернулся к удивлённым товарищам. Только Анжелика выглядела по-другому. Она "спрашивала". И Дима "отвечал".

Он "сказал", что прекрасно ощущает переход и может хоть сейчас "провалиться" в иномерность изнанки Стикса. И даже, скорее всего, останется жив, "вынырнув" обратно в Улей, правда, хрен знает где и, главное, "кем". Как ориентироваться "там", как искать нужную точку выхода, он не представлял. Как и не знал точно, каким образом "сохранять" себя, своё Я и не раствориться сознанием в том пространстве.

А ещё, ступив на Черноту, Медоед понял, насколько, оказывается, хрупка "мембрана" и что произойдёт, если её разрушить. И нет, никаких его сил не хватит на это, как и не хватило бы и у всех иммунных вместе взятых. Парадокс. Знать, что эта преграда эфемерна и одновременно с этим ощущать её незыблемость по эту сторону мира.

— Ну и? — спросила Лекса.

— Всё, — усмехнулся Дима. — Я, что хотел, выяснил. Можно возвращаться.

— В смысле… и всё? — поразилась она снова. Тут уже Медоед не выдержал и хохотнул.

— А вы чего ожидали-то? Салюта с музыкой? Или что я паду здесь и меня вытаскивать придётся? Говорил же, привычный я к Черноте.

— Ну, как то всё… обычно… — на секунду смутилась Олеся. — Идёмте, что ли. И правда, жрать охота.

Рейдеры с улыбками переглянулись и дождавшись, пока Дима не сойдёт с Черноты, двинулись обратно к машине. Кумар же запулил окурок на Черноту. Пройдёт час, может чуть больше и скуренная наполовину сигарета превратится в то самое чёрное стекло, сейчас же только уголёк потух почти сразу.

Дальше путники занялись обедом. Чего-то особенного придумывать не стали, распотрошили сухпайки и воду на чай поставили. Переговаривались, вспоминая недавнюю стычку и другие, не столь впечатлившие моменты пройденного сегодня пути, обсуждали дальнейший путь.

Удивила Анжелика, послав Диме мысле-образ, который означал, что она вспомнила, наконец, каким образом ей удалось спастись, когда её выбросили через портал в этот мир. До этого всё как в тумане было, отдельными обрывками.

2018 год.

Неизвестный Внешний мир.

Страх. И ничего кроме животного страха. Она почти не воспринимала происходящее вокруг, не ощущала холод металлического пола босыми ногами. Не осознавала слова людей, которые находились рядом. В голове билась лишь одна мысль. Она скоро умрёт. И умрёт ужасной смертью, в ужасном мире, в эонах километров, а может и лет от родного. Её трясло так, что двум бойцам в лёгкой карбопластовой броне приходилось не просто сопровождать, а держать девушку под плечи, чтобы она не рухнула на пол.

— Джош, ты, случаем, не в курсе, кто она?

— Не-а. Мне насрать, я вопросов не задаю. И тебе не советую, Клод.

— Красивая просто… за что её…

Собеседник издал смешок и ответил:

— Красивая… молодой ты ещё, Клод… — прочистив горло, продолжил:

— Слышал хоть, что в мире происходит из-за этого сраного портала?

— Ну да, об этом только унитазы, наверное, не вещают и то, если в них нет смарт-системы, — усмехнулся боец справа от девушки. — Ка-ак же? Первый в мире портал в другой мир, открытие века, и скрыли от общественности?! Ур-роды, мать их… журналюги хреновы, всё ведь не так, как они преподносят!

— Во-от! И я про это! — протянул боец слева. — Последняя группа смертников и вот эта красотка в частности, как раз из тех, кто всю кашу заварил. Предатели Корпорации, короче.

Хватка правого сопровождающего усилилась и в голосе появились стальные нотки с примесью ненависти:

— Это, значит, из-за этой шлюхи нас всех во Внешний Сектор переводят?

— Уже разонравилась девка, да? — снова хохотнул Джош. — Точно, Клод! Сраные борцы за справедливость, мать их!

— Туда им и дорога, мразям…

Этот диалог для Анжелики Грэй-Селион, эмпата IV Ранга, работницы Отдела Кибербезопасности и Разработок Сектора Научных Изысканий Корпорации "EОТech" и да, предательницы, прошёл фоном, никак не отложившись в памяти. Страх. Вот что полностью владело сейчас её существом.

Ещё какое-то время девушку вели куда-то, затем был лифт на неведомо минус какой этаж. Здесь пол оказался уже не металлический и не такой холодный. Он стал колючим и в мелкую щербинку, но теплее металла. Бетон, наверное. Почему это так важно для Анжелики? От страха она туго воспринимала даже зрительную информацию, всё плыло в глазах.

Остановка. Резкий и звонкий щелчок отпираемых запоров броне-двери прозвучал словно передёрнули затвор винтовки палача. Анжелика вздрогнула всем телом. Могла бы описаться, сделала бы это. Но уже давно нечем.

— Это последняя, — буркнул боец слева.

Пауза. И новый голос, уставший и безразличный, произнёс:

— Наконец-то эти ублюдки закончились… кто тут у нас… Анжелика Грей, значит… эмпат… красный статус… м-да… хуже маньяка-педофила… шпионаж… измена, — дальше голос стал совсем неразборчивым. — Всё верно. Ведите её на площадку. И пистолет дать не забудьте, один патрон. Всё-же мы не изверги какие-то, может и успеет застрелиться.

— Она же предательница! — возразил Клод.

Снова пауза.

— Мы, не звери, повторяю для тупых. Исполнять!

— Есть…

Её снова куда-то повели. Потом была железная лестница, о которую Анжелика сбила пальцы ног, помогать ей никто не стал, затащили как есть. И снова металлический пол. Вот он оказался до того холодным, что девушка на несколько мгновений "очнулась". Вокруг яркий свет, огромное сферическое помещение и она в центре, на широком постаменте с круглой площадкой. Анжелика узнала это место. Портальный зал. И её снова затопил ужас, она рванулась, но сильные руки бойцов удержали на месте.

— Замри, тварь! — рявкнул тот, что слева.

Её трясло.

"ДВУХМИНУТНАЯ ГОТОВНОСТЬ", возвестил безэмоциональный женский голос.

— Пистолет, Клод.

Ей в руку вложили что-то тяжёлое и Анжелика вцепилась так, будто этот предмет способен удержать её в этом мире.