– Нет-нет, не стоит ее беспокоить по пустякам, – голос казался совсем чужим, словно хрустальные колокольчики звенели. Эби всегда говорила очень тихо и вежливо, надо и мне постараться. – Я не очень хорошо себя чувствую. Дышать как-то тяжело. Приснился страшный, очень страшный сон, и… мне бы очень хотелось перед занятиями прогуляться на свежем воздухе.

Горе-оправдание всех удовлетворило.

Девицы, охая и ахая, побежали открывать окна, а дворецкий даже сочувственно покачал головой.

– Должно быть, вчерашний визит господина Хоука растревожил ваш сон.

Будто бы я знаю, кто такой этот Хоук! Но на всякий случай все же печально кивнула.

Принесенное платье удобным не выглядело хотя бы потому, что было светло-голубым и кружевным. Такое страшно носить – вдруг измажешь или порвешь, чуть зацепившись за что. Благо, никаких кринолинов – лишь легкая юбка в пол. Тонкая ткань красиво и невинно облегала стройное тело – я даже залюбовалась. Эби выглядела словно очаровательная юная леди с картины девятнадцатого века..

Одна из служанок повела меня, чуть ли не под руку, на улицу. Я изо всех сил имитировала слабость и жаждала вырваться, наконец, из душных комнат. Краем уха я услышала что-то про доктора и забеспокоилась – не переборщила ли? Эти слуги тревожатся на ровном месте.

По дороге я украдкой рассматривала поместье. Такую красоту только в фильмах и музеях видела. Хотя на мой вкус дом был слишком вычурным и неудобным, жить бы здесь мне не хотелось, но старинность и богатство интерьера впечатляло. А вот сад я уже не рассматривала – сад как сад: зеленые лужайки, старое кряжистое дерево у дома да чахлые розовые кустики. Я больше думала о том, что делать дальше.

Жить жизнью Эби?

Хах, да ведь этого я и хотела. Безделье, всякие увлечения – танцы, на которые вечно не хватало времени дома, рисование, скрипка. Да, забавно было бы научиться играть на скрипке. Вот только Эби давно должна была уметь это делать. И всякие кникенсы-реверансы, о которых я имела смутное представление. Тут полный дом народу: и слуги, и учителя, и родители, в конце концов. Сразу раскусят.

А еще Эби говорила о женихе. Замуж я точно не хотела – плавали, знаем. К тому же в обществе, где о равноправии полов и не слышали, такая перспектива выглядела вообще безрадостно. Нет, чтобы я не говорила, мирно попивая чай в облаках, но уготованная Абигейл жизнь меня совсем не прельщала.

Как и саму Эби.

Хм, а ведь она вроде мечтала сбежать из дома…

Однако я не была четко уверена в том, что именно со мной сейчас происходит.

Допустим, я просто сплю и просто проснусь, и что не делай – последствий иметь не будет. Звучит заманчиво, но лучше не рисковать. Уж слишком реальным ощущалось все вокруг.

Вдруг я с концами переместилась в другой мир, и мне теперь нужно здесь обустраивать свою жизнь в новом теле – как самой настоящей попаданке из глупых книжек, что читали девчонки из отдела. О, а если меня вообще сюда переместили высшие силы мир спасать?! А все эти сны – подготовка, чтобы легче ориентироваться было на новом месте. Ну а что, прикольно.

Но нет, все же в свою избранность мне не верилось… Зато верилось теперь в реальность Эби – настоящей живой девушки, больше всего желавшей вырваться из отчего дома. И я тоже хотела сбежать от бытовых забот родного мира. И вот – получите, распишитесь! Вдруг мы и правда просто поменялись телами – не самый невероятный вариант.

Как бы там не было, надежнее всего вести себя так, будто бы я застряла в этом месте надолго.

Только что мне тут, в этом отсталом мире, делать? Будь я парнем, замутила бы какой бизнес – человек из двадцать первого века массу преимуществ имеет. Но с личиком Эби это сложно. Кто станет воспринимать всерьез такую куколку?

И все-таки я размечталась о прекрасном будущем в новом мире. Как стану той, что перевернет представление о женщинах… Да уж, не зря Кеша ласково называл меня феминисткой.

Погрузившись в свои мысли, я не заметила приближения высокой, красивой женщины в белоснежном платье. Она явно была здесь хозяйкой – это читалось во всем ее облике.

– Абигейл, – холодно поприветствовала она меня. – Арчи сказал, что тебе дурно. И вижу он был прав. Ты сама на себя не похожа. Ты леди на утренней прогулке и держись соответственно: что за осанка, что за шаг? Еще и гримасничаешь. Ты чем-то отравилась? А я так надеялась, что то злосчастное пирожное обойдется без последствий! Что подумает о тебе Уильям Хоук?

Я опешила от такого наезда.

Ничего себе мамочка у Эби! Да она хуже Лысого! Тут что, даже сладкого попробовать нельзя? Неудивительно, что бедная девушка так мечтала все изменить. Навязчивые слуги и корсеты – это еще были цветочки.

– Ах, матушка, – процедила я. – Ничем я не отравилась. Это все головная боль.

Женщина смерила меня подозрительным взглядом, и я попыталась отрешиться от возмущения, притвориться милой невинной девчушкой.

– Врач уже ждет тебя, дорогая, – сказала она и развернулась, ничуть не сомневаясь, что я покорной овечкой пойду следом.

Ну я и пошла. Пока я просто изучаю обстановку, рано бастовать.

Нет, в этом доме оставаться я точно не намерена! Танцы и прочие занятия для души, а не для денег – это, конечно, заманчиво… Но не стоят они того, чтобы терпеть такое свинское отношение к себе. И кто этот Хоук, про которого все твердят? А не жених ли нежеланный?.. Судя по всему вчера у Эби была с ним встреча.

Хах, а она ведь говорила, что ее за долги отдают, чтобы этот Хоук мог влиться в аристократию. Лучше бы родители Эби продали мебель и картины, которыми заставлен весь дом, и меньше тратились на наряды да учителей. Красивая жизнь дороже родной дочери!

Я невольно вспомнила свою маму, как она работала ради нас с братьями целыми днями… Вот, черт, как же она там теперь без меня? И Фрай? Вдруг я вообще умерла, и мой холодный труп лежит в квартире и…

Ну нафиг такие мысли!

Это просто сон.

Или просто временное попаданство – и я в любой момент могу вернуться в свое тело.

Жажда приключений в другом мире несколько поутихла, после того, как я вспомнила о всех заботах в реальном. Но нет смысла беспокоиться о том, что не можешь контролировать – нужно жить и двигаться вперед.

И я просто сделаю то, на что Эби не решалась. Убегу из дому. И если… нет, когда! Когда мы вернемся на свои места, то и подруге ничего иного и не останется, как взять, наконец, судьбу в свои собственные руки.

Врач оказался сухоньким плешивый старичком. Он задавал мне вопросы о самочувствии, я абстрактно отвечала и тяжело вздыхала. Получив диагноз «обычное женское недомогание от излишнего волнения» я была опоена какими-то горькими микстурами и отправлена в комнату почивать. Отмену занятий мамочка Эби приняла со скрипом. Посетовала, что ее доченька не успеет подготовиться к новой встрече с женихом через три дня.

Вот уж интересно, как это я должна была готовиться? Какими вообще должны быть правильные благородные жены в этом мире? Мужа всячески обхаживать, быть тише воды, ниже травы и послушным поленом в постели, чтобы, не дай бог, не заподозрили в развратности?

Ну-ну. Не для меня судьба. И Эби достойна большего.

Оставшись в одиночестве, я первым делом обыскала комнату. Мне были нужны деньги и одежда, удобная в путешествии. Но ни того, ни другого не нашлось. В шкатулках лежали одни только девичьи безделушки, в шкафу висели длинные светлые платья. Правда, нашлось немного драгоценностей. Я собрала все, что можно было продать, плюс кое-какую примитивную косметику – так, на всякий случай. Сложила все в шкатулку и завернула в самую блеклую шаль – сделала себе узелок на пояс для удобства. Нужен был хотя бы плащ, чтобы не бросаться в глаза, но в шкафу не нашлось ни одного.

Да уж, в таком виде во мне только дурак не признает сбежавшую из родительского дома благородную девицу.

Как по заказу я вспомнила, что во время хождений по особняку, видела выходящего из комнаты, похожей на хозяйский кабинет, мужчину. Пухлолицего, седеющего, в искусно сшитом синем камзоле. Обряди его в военную форму – был бы вылитый Кутузов, только с пышными усами и сытым, вываливающимся из-под ремня, животом. Он ведь даже со мной поздоровался – торопливо так, будто куда-то спешил. Наверняка, отец Эби. Кажется, она рассказывала, что в поместье он не частый гость – наверное, вернулся из-за грядущего брака дочери. Быть может среди его вещей найдется что-то полезное?