Но я – не добыча.

Я ощутила в себе некую силу, вытянула вперед обе руки, направила прямо на Хоука эту бушующую энергию… и из моих пальцев вырвались тонкие струйки воды.

Напор был такой слабый, что они даже до мужчины не достали – слабым фонтанчиком меня и обрызгали.

– Вот, блин… – я почувствовала себя полной дурой.

Хоук недоуменно вскинул брови.

Пару минут мы смотрели друг на друга с недоумением, а потом Хоук фыркнул, и расхохотался. Под моим возмущенным взглядом он надрывался минут пять.

– Да ты полна сюрпризов, Абгейл, – все еще фыркая от смеха, сказал Хоук. – Кто бы мог подумать! Ну что ж, судя по твоему лицу, это у тебя впервые. Ничего. Научишься. Так уж и быть – отложим брачную ночь. Поспи пока. Когда проснешься, тебе все объяснят.

С этими словами он ткнул мне пальцем в лоб. Чувство было такое, будто Хоук нажал на незримый переключатель – и я вырубилась, так и  не поняв, что произошло.

Кажется, мне удалось не попасться. Применив беспроигрышную тактику “ничего не говори, только вздыхай тяжело и кивай”, я добилась от Кеши сочувствия. Видимо, он решил, что из-за увольнения Яна очень расстроилась и начала чудить. Интересно, ее и правда уволили, или это я наврала?

На самом деле, играя из себя расстроенную жертву, я думала, что смогу ускользнуть от парня домой. Не тут то было. Кеша явно решил, что испорченное настроение нужно обязательно поднять, и начал развлекать меня всякими шутками и подколками. Несмотря на то, что половину из них я не понимала толком, я все же старательно улыбалась.

–  Кеша, извини,  –  в конце-концов решила попытаться удрать от него я,  –  у меня правда очень сильно голова болит. Можно я домой пойду?

–  Нет, нет и еще раз нет,  – скрестил руки на груди парень.  –  И не ври мне. Когда у тебя голова болит  –  ты вечно переносицу трешь. Нельзя одной в таком состоянии оставаться, так и до депрессии недалеко!

Я тяжело вздохнула, не зная, что на это сказать.

–  Давай вот как поступим,  –  уверенно предложил рыжий. – Сейчас мы пойдем к тебе домой, и ты снимешь уже этот... странный наряд.

Щеки у меня вспыхнули. Неужели в мире Яны настолько развратные нравы?

–  Что-то я как-то не так выразился,  –  спохватился парень.  –  Я имею в виду, что ты переоденешься, а я у подъезда подожду. А потом мы пойдем поднимать тебе настроение.

–  А… как поднимать будем?  –  осторожно осведомилась я, чтобы знать, к чему готовиться.

–  Это у тебя спрашивать надо, артистка,  –  улыбнулся мне Кеша.  –  Можем в кино пойти. Или в бар. Или… помнишь, ты давно мечтала в аквапарк сходить? Я плачу.

Что такое кино и бар я понятия не имела. Аквапарк тоже был чем-то непонятным, но в этом слове хотя бы одна знакомая часть имелась - «парк». Решив, что это какой-нибудь особенный, иномирный вид парка, я заинтересовалась.

–  Пошли в аквапарк,  –  решительно кивнула я.

–  Тогда купальник не забудь с собой прихватить,  –  попросил Кеша.

Это поставило меня в тупик. Купальник, он, видимо, чтобы купаться? Парк в котором купаются? Звучит здорово. Однако вот я понятия не имела, как этот самый купальник может выглядеть. Все, что я смогла придумать, чтобы хоть как-то отовраться, было короткое:

–  А у меня его нету.

–  Ну вот,  –  тяжело вздохнул Кеша.  –  Куда же он у тебя делся, артистка?

–  Потеряла,  –  решила сочинять до победного я.

–  Ну ты даешь,  –  подозрительно посмотрел на меня парень.  –  Странная ты сегодня какая-то, Янка. Ну да ладно. Раз аквапарк отпадает, то, может, в парк с аттракционами? Вспомним детство.

Что такое аттракционы я тоже понятия не имела, но мне уже было все равно, только бы не попасться. Потому я согласилась. С аттракционами, без аттракционов, главное парк.

Кеша проводил меня до дома. Пришлось подниматься, мучиться с замком Яниной квартиры и переодеваться в другую одежду. Благо, теперь я уже насмотрелась на местных девушек и поняла, что выгляжу на их фоне как монашка. Потому мой выбор, подогретый опьяняющим чувством полной свободы, пал на черно-красную клетчатую рубашку и эти странные рваные брюки. Брюки я натягивала одновременно и с брезгливостью, и со злорадством. Интересно, что бы матушка сказала, увидь она меня в таком виде? Наверняка рухнула бы в обморок от ужаса.

По моему скромному мнению из зеркала на меня смотрела вполне обычная Яна. Для пущей убедительности я чуть взъерошила короткие черные волосы и решила изо всех сил постараться, чтобы Кеша меня не раскусил. А то вдруг завтра я проснусь в собственном теле? Неудобно выйдет, если Яну из-за меня посчитают странной, или и того хуже  –  сумасшедшей. Интересно, как она там? Наверняка наслаждается занятиями музыкой и танцами, как и мечтала. Ну, по крайней мере я на это искренне надеялась.

На всякий случай насыпав собаке еще еды, я направилась на улицу.

Ой, а в дырки в брюках приятно задувает ветерок. Удобно!

***

Парк аттракционов привел меня сначала в ужас, и только потом в восторг.

Людей здесь оказалось немного  –  как я поняла из болтовни Кеши, сегодня был “будний день”. Что это за таинственный такой день я не знала, но поняла  –  все просто напросто работают, вот и все. Припомнила еще, что Яна рассказывала мне про какие-то особые дни, в которые все отдыхают. Странные у них здесь в мире порядки. Если бы наши рабочие попытались устроить себе такой день, то их бы лишили жалования.

Одним словом  –  другой мир.

Сначала все эти пестро раскрашенные железные штуковины вызвали у меня здоровые опасения  –  и что в этом веселого? Пытаясь не болтать лишнего и делать то же, что и Кеша, я получила первый билетик. К слову, заплатил за меня парень, отчего мне стало даже как-то неудобно.

Билетик был отдан улыбчивой девушке у какого-то странного агрегата, похожего на очень маленький поезд, установленный на рельсы. Пытаясь повторять все за моим рыжим провожатым, я села, меня пристегнули ремнями, потом еще опустили железную планку. Я занервничала  –  зачем они это делают? Я что, могу свалиться с этого поезда?

А потом мы поехали.

Я думала, что охрипну от собственного крика, однако пронесло. Первый круг я еле-еле пережила, на втором мне начало это нравится, а на третьем я уже визжала от восторга, а не от ужаса. Это было как нестись галопом на лошади по полю в очень ветреную погоду, только еще круче.

Выползла я с этой штуки, которую Кеша окрестил американскими горками, еле живая от счастья, и тут же потащила своего провожатого на следующий аттракцион. Благо, Кеша не возражал, только посмеивался надо мной, говоря, что такой я ему больше нравлюсь.

Катались мы до самого вечера. Голова у меня к концу кружилась, ноги заплетались, а в теле поселилась непривычная слабость. Вроде шла по твердой земле, а мне все казалось, что я куда-то несусь. Поняв, что я накаталась до одурения, Кеша потащил меня в своей чуть беспардонной манере в ближайшую палатку-кафе, расположившуюся под полосатым бело-красным навесом. На навесе блестели маленькие разноцветные светлячки в крошечных стеклянных банках, и я невольно залюбовалась. Поймав мой взгляд, Кеша улыбнулся.

–  Да, милая гирлянда,   –   сказал он.   –   Прямо как на новый год.

–  Ага, – улыбнулась ему я.

–  Я рад, что мне хоть немного удалось тебя расшевелить,   –   улыбнулся Кеша.   –   А то ты совсем какая-то расстроенная с утра была.

–  Спасибо тебе за это,   –   смущенно сказала я.   –   Я в жизни так не веселилась.

–  Да ладно, тебе!   –   засмеялся Кеша.   –   Какие благодарности! Друг никогда не бросит в беде. Если вдруг опять что случится   –   зови. Скорая эмоциональная помощь к твоим услугам.

–   Угу,   –   кивнула я, пытаясь не думать о том, что, возможно, с этим замечательным парнем я больше никогда не увижусь.

Нам принесли напитки и закуски. Сделав первый глоток, я удивилась   –   вкус оказался какой-то неприятный, и запах странный. Что-то он мне напоминал, но я никак не могла вспомнить, что именно. Решив, что раз Яна это пьет, то и я должна, я выпила полный стакан. И только тогда до меня дошло, что это было нечто алкогольное.