В сентябре 1656 года созван был новый парламент. Выборы производились под строгим надзором правительства, все подозрительные люди, ревностные республиканцы, приверженцы Стюартов, католики были под разными предлогами лишены права быть избранными, и после выборов около сотни депутатов было вычеркнуто по неблагонадежности. Кромвель надеялся, что этот парламент провозгласит его наконец королем; для этого он дал ход жалобам и выходкам против генерал-майоров, которые в начале 1657 года должны были отказаться от своих должностей. Предложение депутата Пака о восстановлении двух палат парламента и короля, которым должен был быть Кромвель, прошло, хотя с большим трудом, в парламенте; но офицеры, которые большею частью были республиканцы, подали парламенту прошение, в котором вооружились против восстановления королевского достоинства; близкие родственники Кромвеля были против принятия им короны, представляли ему, что если он это сделает, то погубит себя и своих. Кромвель, видя такое сильное сопротивление, объявил парламенту, что он никогда и не думал о короне.
Кромвель не получил королевского титула, но протектор-(кое значение было усилено: протектору присягали как королю, он получил право назначить себе преемника, назначена была ежегодная сумма для содержания его двора; наконец, он получил право назначить членов другой палаты, так назвали восстановленную Верховную палату парламента; но в то же время было постановлено, что протектор не может исключать членов парламента и ставить стражу у парламентского здания, не может между заседаниями парламента издавать законов.
В январе 1658 года созван был новый парламент: в него вошло сто членов, прежде исключенных Кромвелем. Немедленно поднялся вопрос о незаконности новой палаты лордов, о незаконности и прежней палаты депутатов, потому что она была неполна вследствие исключения ста членов, поэтому и все действия ее, усиление власти протектора, были незаконны; большинство членов палаты обнаружило себя против правительства. Едва прошел месяц, как Кромвель насильственным образом закрыл палату. «Да судит Бог между мною и вами!» — сказал Кромвель ее членам при закрытии. В сентябре того же года Кромвель умер, назначивши преемником себе сына своего Ричарда; другой сын его, Генрих, управлял Ирландиею.
Оливер Кромвель достиг власти личными средствами и отношениями своими к войску, которое хотя по своим религиозно-политическим, республиканским убеждениям и воспротивилось восстановлению королевского достоинства в особе Кромвеля, но поддерживало своего знаменитого вождя, искусством которого само поддерживалось при всеобщем к себе нерасположении народа. Новый протектор, Ричард Кромвель, был добрый и честный человек, но без силы характера, без правительственных привычек и способностей; никто не имел ничего против него, но никто не имел побуждений поддерживать его, ибо никому нельзя было за него держаться по причине его слабости; никто не признавал его своим по бесцветности его природы; наконец, к отсутствию личных средств у Ричарда присоединялось и отсутствие материальных средств: у него не было денег.
Нужда в деньгах заставила нового протектора созвать парламент, который и открылся в январе 1659 года. Как при Оливере Кромвеле, так и теперь началась борьба между двумя силами, войском и парламентом, которые никак не могли ужиться вместе: большинство народа и его представители считали войско бесполезною тяжестью для страны. Офицеры и солдаты, не получая от парламента удовлетворения своим требованиям, начали по-прежнему собираться и толковать о распущении парламента. Один из главных вожаков их, Десбара, объявил протектору от имени своих товарищей, что парламент должен быть распущен или им, Ричардом, как гражданскою властью, или мечом. «Выбирайте, — говорил Десбара, — если вы решитесь на первое, то войско позаботится о средствах дать вам приличное содержание; если вы предпочтете последнее, то будете предоставлены своей судьбе, и никто не пожалеет о вашем падении». Испугавшись этой угрозы, Ричард только ускорил свое падение, ибо после распущения парламента вся власть перешла к войску, к военному совету, а так как Ричард не имел никакого значения при войске, то и лишился всякой власти. Но и военный совет не мог долго управлять страною, ибо не было человека, который бы, подобно старому Кромвелю; стал в челе его; надобно было созвать парламент, но как это сделать?
За Ричардом Кромвелем уже никто не признавал никакой власти, а военный совет не имел никакого права созывать парламент; обратились к Ленталю, оратору или президенту Долгого парламента, чтоб он снова созвал членов этого незаконно распущенного парламента, и Долгий парламент снова явился в числе 160 членов. Парламент формально отставил протектора Ричарда Кромвеля, положив ему пенсию в 10 000 фунтов стерлингов; брат Ричарда, Генрих, также должен был отказаться от управления Ирландиею.
Борьба между парламентом и войском не замедлила открыться. Явились занять свои места в парламенте те пресвитерианские члены его, которые были исключены войском в 1648 году; но войско и теперь не пустило их в парламент, в коридорах парламентского здания произошли шум и драка. Оттолкнутые депутаты возвратились в свои округи и поджигали жителей против существующего порядка; подняли головы и роялисты, почуяв усобицу между врагами, почуяв, что нет больше сильной руки, которая бы сдерживала эту усобицу. И оставшиеся в парламенте депутаты не замедлили поссориться с войском; они отвергли требования последнего, объявив, что считают ненужным, тяжким и опасным умножение числа генералов.
Генерал Ламберт явился в Лондон с войском, оцепил здание парламента и не пустил туда ни одного депутата. Войско опять захватило всю власть, провозгласило генерала Флитвуда главнокомандующим всеми войсками с неограниченною властью, Ламберта — генерал-майором Великобританского войска; исполнительную власть поручило комитету безопасности. По-видимому, возобновились времена Кромвеля, но Флитвуд нисколько не был похож на Кромвеля: у него не было ни ясной мысли, ни твердой воли. Способнее всех военных начальников был Монк, стоявший с войском в Шотландии и управлявший этою страною. Монк охотно подчинялся Кромвелю, признавал его превосходство, но не хотел подчиняться какому-нибудь Флитвуду, которого считал ниже себя.
Таким образом, усобица между генералами была необходима. Но чем же она должна была окончиться? Победит ли Монк своих соперников и станет в положение Кромвеля? Но судьба старого Оливера не могла прельстить Монка: столько талантов первоклассных, столько трудов и усилий — и цель нс была достигнута; постоянно должен был он опираться на фанатическую часть войска и в ней же находил сильное препятствие к осуществлению своих замыслов. Монк ясно видел, что Англия недолго уживется с войском, что она неодолимо стремится к восстановлению старины, и потому решился приобрести важное значение, служа этому стремлению, удовлетворяя общему желанию. Монк двинулся из Шотландии с войском к Лондону для освобождения столицы от военного деспотизма. Титул, принятый Монком, титул «защитника старых законов и свобод земских», возбуждал радостные надежды народа и доставил Монку всюду восторженный прием. Сопротивления не было; в Лондоне царствовала смута: горожане ссорились с солдатами, солдаты — с своими офицерами, власть не имела силы и значения.
В феврале 1660 года Монк вступил в Лондон и объявил, что созывает свободный парламент. При открытии этого парламента Монк держал речь, где говорил, что для Английского государства всего приличнее республиканское, а для Английской Церкви — пресвитерианское устройство; но в то же время дал знать королю Карлу II, чтоб он из Испании переехал в Голландию. Назначенный главнокомандующим всеми войсками в Англии, Шотландии и Ирландии, Монк распорядился таким образом, что роялисты здесь получили наибольшее влияние; полки, отличавшиеся республиканским духом, он разбросал на дальнее друг от друга расстояние, взял под свое начальство лондонскую милицию, которая особенно отличалась враждою к республике; в Верхнюю палату допущены были все старые лорды. Когда все было готово, король Карл прислал письма, адресованные к обеим палатам парламента, к войску, флоту и городовому совету; в письмах обещалось забвение прошедших неприятностей и полное восстановление старых прав и вольностей. Обе палаты издали объявление, что по старым фундаментальным законам Англии правление принадлежит королю и парламенту, потом прислали Карлу приглашение приехать в Англию и принять корону, принадлежащую ему по праву рождения.
