— Прямо сейчас?

— Да. А нам с Анастасией Семеновной нужно заняться более важными делами… рабочими. — я дождался пока парень попрощается и уйдёт, и обратился к Насте. — Сегодня нужно сделать анализ доходности нового проекта, вот исходные данные. Дело срочное. К вечеру отчёт должен быть готов.

Девушка слушала, избегая смотреть мне в глаза. Лишь бьющаяся жилка на шее выдавала её напряжение. Захотелось приникнуть к ней губами и почувствовать бешеный ритм её пульса. Наконец Настя подняла глаза и столько растерянности и боли промелькнуло в них, что я едва не задохнулся.

— Насть, я бы хотел тебе всё объяснить… — прошептал едва слышно, качнувшись вперёд.

— Мне всё предельно ясно, Матвей Ти… тьфу ты… Александрович. Можете быть спокойны, свою работу я сделаю. — ответила Настя холодно слегка охрипшим голосом. — Если это всё, то не смею вас больше задерживать. А то не успею сдать отчёт в срок и высокое начальство меня тоже захочет перевести… в другой отдел.

Только я открыл рот, чтобы ответить, как рядом возникла Лиля. Перевела внимательный взгляд с Насти на меня и лукаво улыбнулась.

— О, Матвей, как хорошо, что ты пришёл. У меня накопились вопросы по стажерам. Как ты смотришь на то чтобы…

Мне ничего не оставалось делать, как оставить Настю заниматься своими прямыми обязанностями. Я не сомневался, что разговор по душам у нас рано или поздно состоится. А пока мне нужно проследить, чтобы приманка в виде нового проекта прошла все стадии и тогда мы, наконец, выясним проблему с утечкой данных. То, что она будет я практически не сомневался, уж слишком лакомым был подставной кусочек.

Весь день Настя неукоснительно выполняла возложенную на неё работу. Почему я это знаю? Да потому что где бы ни находился в огромном помещении отдела мой взгляд всё время стремился в её сторону, выхватывая желанную фигуру. Не думал, что настолько на ней помешаюсь. Мне было крайне мало нашей близости, я лишь попробовал её сладость и как самый ярый диабетик хотел ещё и ещё, пока не потеряю сознание от передозировки глюкозы. Но даже тогда мне будет мало…

Мне захотелось сделать девушке приятное. Цветы неизвестно дошли ли к ней, да и как она их приняла я не видел. Зато я знаю, что может вызвать её реакцию: положительную или отрицательную уже без разницы. Поднялся наверх и достал из ящика стола небольшую коробку конфет. Тех самых эксклюзивных, из Германии. Прикрыл их пустой папкой и вновь спустился вниз. Насти за столом не было, а потому я беспрепятственно положил коробку на стол и прикрыл её бумагами, чтобы не бросалась в глаза.

— А что это вы делаете на моём столе своими загребущими руками, Матвей… эммм… Александрович? — спросила подошедшая сзади Настя, глядя на меня подозрительным взглядом. Я ослепительно улыбнулся, понимая, что должного пиетета перед высоким начальством в моем лице она по-прежнему не испытывает, а значит не все ещё потеряно. Пусть мы вернулись в самое начало наших отношений, но теперь мы пройдем этот путь по-другому.

— Хотел забрать у вас отчёт, Анастасия Семёновна, — повернулся к ней и сделал шаг вперёд, заставляя её поднять выше голову. — Да вот не нашел его на столе.

— А его там и нет. Я как раз его распечатала у Светланы, так как у меня сломался принтер, и собиралась отнести его к Сергею Евгеньевичу на подпись.

— Это он? — кивнул я на папку, которую прижимала к своей груди Настя.

— Да.

— Давай я отнесу. — схватился за край папки и не удержался, повел пальцем по груди, которая оказалась в приятной близости. Глаза Насти вспыхнули и она ещё сильнее прижала к себе пластик отгораживаясь.

— Нет уж, я сама.

Неужели ей есть что скрывать? Я почувствовал, как меня накрывает ледяным страхом от того, что это может быть правдой. Мне тоже надоели эти игры. Меня она считает обманщиком, а сама? Я нахмурился и процедил:

— Я настаиваю. Матвей Тимурович отдал мне распоряжение лично заняться этим делом.

Видимо мой грозный вид, который я нечасто перед ней демонстрировал, подействовал на Настю: она растерянно моргнула и протянула мне злополучную папку со словами:

— Ну раз лично… Не стоит злить начальство.

— Вот именно. — подтвердил я и пошёл к кабинету Захарова, чувствуя на спине сканирующий Настин взгляд. Может быть надо было помягче, но мои нервы тоже не железные.

Я завернул за угол и открыл папку. Пробежался глазами по маркерам и с огромным облегчением выдохнул: всё было на месте, дубликат в электронном виде не может не соответствовать. Значит Настя из цепочки выбывает. Что и требовалось доказать. Я сделал для себя самое важное открытие, осталось мне проверить Захарова и Лилю, которых также нельзя исключать. А дальше бумаги уйдут в другой отдел и начнется работа безопасников. Скоро этот маскарад закончится.

Уже поздно вечером, сидя дома перед телевизором и вспоминая, как уютно мне было на этом диване с Настей, я неожиданно остро ощутил своё одиночество, чего очень давно со мной не происходило. Домработница и её муж садовник-разнорабочий уехали домой. Я мог бы содержать штат прислуги круглосуточно, но не видел в этом смысла. Я хотел чувствовать себя свободно в своем собственном доме без оглядки на чужой взгляд, каким бы преданным и проверенным он не был.

А ещё я хотел, чтобы сюда вернулась Настя, которой очень подходил мой дом. Мысли о том, как вернуть её расположение не покидали моей головы, я анализировал и прокручивал разные варианты. Наконец, я вспомнил, что у меня в запасе есть собственный джин и позвонил Морозову.

— Матвей, ты видел который час? — недовольно прошипел в трубку друг. — Если тебе нечем заняться, можешь лечь спать. В отличие от тебя у меня есть личная жизнь!

— Извини, но мне нужно с тобой поговорить. Я тоже хочу, чтобы у меня была эта личная жизнь. — ответил я, чувствуя, как просыпается зависть к другу и даже немного злорадство от того, что оторвал Мороза от Маши. — И вообще, ты должен мне желание!

— Вспомнил-таки… И что ты хочешь? — обречённо спросил Миша и я услышал, как хлопнула дверь. Судя по всему, он вышел из комнаты.

— Хочу, чтобы ты организовал мне встречу с Настей вне работы.

Напыщенный индюк!

Он что, теперь все время будет пользоваться моим знанием его истинной личности, чтобы давить?

«Матвей Тимурович отдал мне распоряжение лично заняться этим делом». Тоже мне, важнюк нашелся! И вообще, говорить о себе в третьем лице разве не признак инфантилизма на пополам с нарциссизмом?

Невольно фыркнула в такт своим мыслям. Искать новые и новые минусы в не-Барановском было может и малодушно, но очень приятно. Хоть какая-то компенсация за истерзанную душу.

Однако, я все же слегка лукавила. Потому что властные нотки в голосе Матвея, его вмиг меняющееся выражения лица, когда с него вдруг слетала маска доброго славного малого, являя миру Матвея настоящего — властного босса, не терпящего возражений, не вызывали ни смех, ни недоумение. Передавая папку Алексееву под его пристальным гипнотическим взглядом из-под нахмуренных бровей, я чувствовала себя не иначе как беспомощным кроликом перед удавом. С замиранием сердца ожидая, что будет дальше. Таким я его ещё не знала и сомневалась — надо ли оно мне вообще?!

Вряд ли настойчивое желание Матвея поговорить со мной так быстро испарилось. И если утром весь «удар» на себя приняла появившаяся рядом Лиля, вмиг правильно оценив ситуацию, то сейчас ему никто не мог помешать. Однако Алексеев вновь удивил — забрав папку, он просто ушел.

А я испытала странную смесь эмоций из облегчения и досады.

Глубоко вздохнув, поспешила вернуться за свой стол и окунуться в рабочий процесс, лучшее средство от ненужных мыслей. Однако сначала необходимо было навести на нем порядок. Несколько стопок бумаг с данными по прошлым проектам громоздились тут и там неровными кучками. Под одной из таких кучек меня ждал сюрприз.