— С вами всё в порядке, Матвей Тимурович? — обеспокоенно спросил Олег, выехав со стоянки и глянув в зеркало заднего вида.

— Всё нормально. Просто я внезапно осознал, что никогда за девчонку не дрался, даже в школе. Представляешь?

Олег скупо улыбнулся:

— С почином!

— Не-не, не надо мне больше таких приключений. — покачал головой и погладил лежащую на моих коленях голову Настеньки.

Хотя… В душе возникла какая-то гордость, почувствовал себя защитником. Или охотником, отвоевавшим в бою желанную добычу. Я должен быть благодарен тем придуркам за то, что Настя рядом. Тепленькая, податливая и… невероятно милая в своей беззащитности. Судя по тому, как она меня игнорировала, ничего в ближайшее время не светило, а теперь… У неё просто не осталось выбора.

Взгляд невольно нырнул в вырез платья и моя рука, словно живя собственной жизнью, сползла ниже к декольте и беззастенчиво погладила выглядывающее оттуда кружево на упругой груди. Наверняка Настя завтра ничего не вспомнит.

Нет, я ни в коем случае не собирался использовать ее бессознательное тело таким же образом, как те мудаки из клуба, но не воспользоваться ситуацией в своих интересах не мог… Предвкушающая улыбка озарила моё лицо, а в голове возник новый план.

Голова нещадно гудела, настойчиво заставляя вынырнуть из сна. В первые секунды я никак не могла понять, где вообще нахожусь, почему мне так невыносимо жарко и тесно? Лишь пару мгновений спустя поняла, что лежу в кровати у себя дома, а нечто горячее и тяжелое на мне — это чья-то чужая рука. Мужская, судя по всему.

Вот тут-то я и очнулась по-настоящему, широко распахнув глаза. Сердце бешено колотилось в груди, а мозг лихорадочно пытался воссоздать картину прошедшего вечера, найти хоть какую-то зацепку о личности незнакомца за спиной. Конечно, я могла решить эту загадку куда легче, стоило лишь повернуться, но… было откровенно страшно.

Как назло, вспомнить ничего не удалось, и я рассеянно уставилась на обнимающую меня руку. Очень даже симпатичную. Твердую и мускулистую, с выделяющимися венами, широкой ладонью и длинными пальцами с ухоженными ногтями. Вот только на этой идеальной во всех отношениях руке был один очень существенный дефект — сбившиеся костяшки со свежими следами борьбы… Бандит? Ну точно, бандит! С кем же еще я могла познакомиться в клубе?

Собрав наконец всю свою волю в кулак, я осторожно стала сдвигаться в сторону, выползая из тесного плена чужих объятий. Однако незнакомец был явно против такого расклада. Он недовольно заворочался, вжимаясь в меня еще плотнее, чем был, и я почувствовала, как нечто твердое упирается в меня чуть ниже поясницы. Догадаться что это не составило труда. Уж точно не пистолет!

Церемониться и осторожничать как-то резко расхотелось. Я подскочила с кровати в тот же миг, на ходу сбрасывая с себя чужую конечность. И тут же едва не упала обратно от головокружения и острой боли в голове, однако все же устояла на месте, поймав баланс. Приложила руку к груди, в бессознательной попытке успокоить взбунтовавшийся сердечный ритм и испуганно замерла, не нащупав там никакой другой одежды кроме бюстгальтера.

Нервно сглотнула и стала медленно поворачиваться вокруг своей оси, скользя взглядом по фигуре мужчины, скрытой по пояс от меня тонким одеялом, прошлась по голому торсу незнакомца, подтянутого и местами очень даже рельефного, и наконец добралась до лица со знакомыми до боли голубыми глазами, которыми беззастенчиво пожирал меня… Матвей.

Матвей?!

— Барановский? — взвизгнула я, прикрываясь первой попавшейся под руку вещью. — Что ты делаешь в моей постели?

Он, конечно, может и не бандит, но лично для меня разница между ними не так велика. Еще неизвестно, что было бы лучше…

— И тебе доброе утро, пупс. — расплылся в довольной улыбке этот наглец.

— Какой я тебе пупс? — взвилась я, похожая на резинового пухлощекого младенца примерно так же как балерина на борца сумо.

— И то верно. — согласился со мной Матвей. — Ты как минимум Барби. Куколка. И с утра выглядишь так же восхитительно… — не поскупился он на комплименты.

— Не заговаривай мне зубы! — еще больше разозлилась я, торопливо натягивая на себя одежду, чтобы скрыть то, что он кажется и так уже рассмотрел во всех подробностях. Ведь тонкие кружева бюстгальтера не скрывали вообще ничего.

— А тебе идет. — хмыкнул вдруг Матвей, когда я наконец спряталась в подхваченную с кресла вещь и в которой только сейчас опознала его рубашку.

— Спасибо. — холодно поблагодарила я, сделав вид, что так и было задумано. Ну не скидывать же ее обратно, устраивая повторный стриптиз. — Сейчас верну. — пообещала я и умчалась в ванную.

В зеркале на меня ожидаемо смотрела панда с вороньим гнездом на голове. Какая-то потасканная Барби получается, Матвей мне предательски польстил. Вывернув вентиль крана на полную, я наконец дала волю чувствам, снимая с себя напускное равнодушие.

Память по-прежнему отчаянно молчала, не давая никаких, даже крошечных воспоминаний о том, как я могла оказаться с Матвеем в одной постели. Черт! Этого мне только не хватало… А может быть ничего не было? Да, я без платья, но белье-то при мне. Кроме головной боли и помойки во рту я не чувствую в себе никаких изменений.

И Матвей вовсе не похож на мужчину, который мог бы воспользоваться ситуацией. Хотя, что я о нем знаю вообще? Ни-че-го. Тем более не просто же так он обнажённым торсом сверкал. А трусы вообще были на нём под одеялом или нет? Надеюсь, что да, иначе всё совсем плохо. До сегодняшнего дня я всегда знала с кем засыпаю и с кем просыпаюсь. И никогда не гуляла до беспамятства.

Глубоко вздохнув, я стала приводить себя в порядок. Умылась и переоделась в домашнюю одежду, но мельком глянув в зеркало решила накинуть сверху еще и халат. Слишком короткими мне показались сейчас мои шорты.

В спальне, к моему облегчению, Матвея не обнаружилось, зато из кухни доносились аппетитные ароматы, заставившие мой желудок жалобно урчать.

— Ты готовишь завтрак! — заявила я, то ли с возмущением, то ли с удивлением в голосе, когда зашла на кухню и застала идеалистическую картину «мужчина у плиты». Призрачная надежда на то, что он потихоньку исчезнет пока я плескаюсь в ванной не оправдалась.

— Это меньшее, что я могу сделать в благодарность за все, что между нами было… — патетично заявил Матвей, тая смешинки в глубине синих глаз.

В каждой шутке есть доля шутки…

Черт! Было или не было? Почему так сложно-то?

Он ведь не стал бы оставаться до утра просто так, да еще и готовить завтрак? Или стал? Одни вопросы… Хорошо хоть брюки надел, скрывая от меня секрет наличия или отсутствия нижнего белья. Без очков и своей дурацкой прически он смотрелся непривычно, но гораздо-гораздо симпатичнее. Блин, что за мысли? Только этого мне ещё не хватало!

— Я ничего не помню. — призналась, отводя в сторону взгляд. Пусть сразу знает, что на продолжение чего бы то ни было рассчитывать не стоит. В том числе и на мои извинения.

— Как ты себя чувствуешь? — прерывая поток панических мыслей серьезно спросил Барановский, внимательно изучая мое лицо. Стало слегка не по себе. Неужели мне вчера было так плохо?

— Все нормально. Вроде. — не вдаваясь в подробности ответила я. Спрашивать о том, что вчера произошло категорически не хотелось. Я как тот страус предпочла ничего не знать, благо отсутствие памяти мне в этом помогало.

— Хорошо. — кивнул Матвей. — Тогда давай садись, позавтракаем и я поеду.

И не давая мне больше сказать и слова развернул за плечи на сто восемьдесят градусов подталкивая к столу.

— Что нашел, то и приготовил. — прокомментировал Матвей, водружая передо мной тарелку с пышным омлетом. — Ты вообще что ли не ешь?

— Ем, — буркнула я. — Там же полный холодильник.

Не признаваться же ему, что я и готовка вещи несовместимые.