… Какой чудесный день,

Какой чудесный пень…

Крутилась в моей голове детская песенка, пока я слушал отчёты этого, прости господи, пня. Ну надо же какие ассоциации! Это всё влияние племянницы, с которой мне пришлось провести прошедшие выходные. Раньше я бы не поскупился на пару матерных, а теперь…

Какой чудесный я

И песенка моя!…

Пора показать себя во всей красе, а то похоже они забыли каким страшным и ужасным может быть Алексеев Матвей Тимурович в гневе.

— То есть вы считаете, что эти показатели должны нас удовлетворить? Вы посмотрите какой спад идёт по этой кривой! — прищурив один глаз тихо, но ёмко перебил я разливающегося соловьём начальника отдела продаж.

Заподозрив неладное тот резко побледнел.

— Нужно учитывать, что мы выходим на новый рынок, набираем штат сотрудников, которых только предстоит обучить…

— Ооо, а вот это отдельная тема для разговора. Вы считаете нормальным, когда сотрудник "ТриАды" выглядит так?

Нажав клавишу, я вывел на экран огромной телевизионной панели видео с камер слежения в упомянутом отделе. Свитера, джинсы, кроссовки — это не то, что я хотел бы видеть в своей быстро развивающейся компании, которая недавно перешла под мой полный контроль, с тех пор как любимый дядюшка ушел на покой. Теперь он греет свои пенсионные косточки под ласковым итальянским солнцем с молодой любовницей, а я навожу порядок в семейном бизнесе.

Трое Алексеевых — отец, его брат и я — единственные мужчины в семье, из которых осталось только двое. Правда мама не теряет надежды, что я рожу наследника, третьего "А". Конечно не сам, а с помощью тех интеллигентных девиц, которых она мне сватает. Надо сказать, безуспешно. Потому что люблю я девочек-стервочек и ничего не могу с собой поделать. С ними весело, но жёны из них до мечты матери не дотягивают.

А пока наша компания несколько месяцев отстаёт по показателям от немецкого филиала, хотя там сотрудников гораздо меньше. Ох, распустил же здесь всех дядька, ох и распустил! Ну ничего, сейчас я всех мигом соберу.

Тем временем Багрянцев сменил бледный цвет лица на красный и ответил:

— Ну так ведь они в основном работают по телефону. Мы исходим из того, что комфорт сотрудника напрямую влияет на его работоспособность.

— Да неужели?

Я снова перевел взгляд на экран. Ай, какая красота наблюдать за тем как работают твои подчинённые, суетятся словно муравьи. М-да… Что-то не похоже, что они ценят комфорт отсутствия дресс-кода и поглощены рабочим процессом. Кто-то зевает, кто-то черепушку чешет, кто-то по телефону треплется и, судя по блаженному выражению лица, использует его в личных целях. А самый смелый "работяга" бутерброд с чаем трескает… Я глянул на циферблат своих любимых швейцарских часов и недовольно нахмурился: до обеда ещё полчаса. Непорядок!

Судя по нервным движениям и бегающим глазкам начальствующих мужей такой беспредел происходит не только в этом отделе. Я недобро усмехнулся: пожалуй, идея провести к себе в кабинет обзор с видео камер была отличной, а главное своевременной. Теперь никто расслабляться не посмеет, зная, что хозяйское око в моем лице не дремлет.

Рядом раздался весёлый хмык и я посмотрел на своего ближайшего зама, которого назначил на этот пост как только вернулся из Германии. Морозова сложно было напугать моим огнедышащим видом, так как дружили мы давно с институтских времен. Он единственный из сидящих за этим столом руководителей истинно радел за процветание компании, пользовался моим доверием безоговорочно и удерживал моего дядьку от необдуманных решений. Благодаря ему компания ещё держалась на плаву, пока я укреплял филиалы и налаживал связи за границей. А его бывший отдел инноваций единственный не имел замечаний.

— Вот, Михаил Владимирович наверняка хочет что-то сказать? — решил я подколоть друга, который слишком расслабился и своим довольным видом портил мне суровость воспитательного момента.

— Я? — удивился Морозов и выпрямил спину.

— В вашем отделе наверняка такого беспорядка нет?

— Что вы, Матвей Тимурович, как можно, — протянул он, снисходительно посматривая на Багрянцева. — Можете в этом сами убедиться.

— А почему бы и нет! Спасибо нашим безопасникам — теперь я могу наблюдать за процессом, не выходя из своего кабинета.

Намёк поняли все. Всё-таки дурачков на высоких постах мы не держим. Иногда они даже слишком умные, взращенные на лихих 90-х. Но пришло время перестраиваться, вливать молодую кровь и действовать в ногу со временем. Моя рука безошибочно нашла клавишу переключения и на экране возник новый видео ряд.

— Вот не сомневался я в вас, Михаил Владимирович. Порядок, все работают, на столах чистота…

Я запнулся, увидев на одном из видео шикарные бёдра, обтянутые чёрной узкой юбкой с высоким вырезом, который из-за откровенной позы обнажал кружево чулок и стремился открыть манящую развилку. Ещё чуть-чуть и… А я и не знал, что наши камеры такого хорошего качества: не зря вложились в модернизацию. Палец самопроизвольно нажал клавишу и приблизил фокус к объекту женского пола. Незнакомка лежала грудью на столе и пыталась что-то достать с другой стороны. Мммм, какие виды…

— Это кто? Что-то я её не припомню… — заметил я. И даже забыл, что практически никого из сотрудников не знаю.

От созерцания прекрасного меня отвлёк вновь повеселевший голос Морозова.

— Это… эммм… недоразумение… Украшение нашего отдела. Новенькая.

Тем временем девица вернулась в вертикальное положение и повернулась к нам лицом, чтобы мы могли оценить пышный бюст под белоснежной рубашкой. Количество растегнутых пуговиц было больше, чем позволяли приличия. Но незнакомка, женственно поправив упавший на лицо темный локон волос, к моему разочарованию застегнула несколько пуговиц. Однако менее горячо выглядеть не стала. Строгая черно-белая одежда её совершенно не портила, а наоборот — стремилась удовлетворить все ролевые офисные фантазии.

— Вот… — неожиданно прохрипел я и пришлось прочистить пересохшее горло. — Кхм… Вот как должен выглядеть сотрудник отдела продаж: чтобы все хотели… Хотели у нас купить, — поправил сам себя. Да что же это со мной творится? Баб красивых давно не видел?

Поймал взглядом вопросительно вскинутую бровь Морозова: мол, что происходит? Хотел бы я это знать! Выключил экран, так как всё что хотел уже увидел.

— А стажёры… — продолжил я, перелистнув лежащий передо мной график. — Сла́бо. Это конечно хорошо, что мы участвуем в президентской программе поддержки выпускников вузов. Но кто их натаскивает? Разве так нужно работать?

— Схема давно отработана, — заметил Николаев из отдела программирования. — Ещё при Тимуре Олеговиче.

— Я только вижу, что она давно уже выработала себя, понимаете о чем я? Очень длительная логистика между отделами, нужно больше взаимодействия. В Европе давно уже продвинулись в этом плане. Не всё у них нужно брать на вооружение — менталитет у нас другой, но поучиться есть чему.

— Так может отправим в немецкий филиал нескольких на переквалификацию? — спросил Морозов.

— Это будет стоить нам времени и бабла, которое и так есть куда вложить.

Я постучал пальцем по столу и задумчиво обвел взглядом присутствующих, ожидающих моего решения. Они привыкли работать по старым схемам и те, надо отдать должное, действительно со скрипом работали. Но если мы хотим двигаться дальше — нужно меняться. И начать необходимо с людей. С низов.

Я поднялся с кресла и похромал к окну. Несколько месяцев назад на горнолыжном курорте сломал ногу, которую немецкие врачи собрали буквально по кусочкам. Долгая реабилитация и, наконец, я в строю. Как обещают врачи хромота со временем пройдёт и я опять смогу по полной наслаждаться жизнью. После смерти отца компания досталась моему дяде, я же был не готов стоять у руля и хотел самостоятельности. Те знания, которые имел сейчас достались мне собственным трудом, чем я мог безусловно гордиться.