Дверь хлопнула. Висевший в прихожей на веревочке «Золотой граммофон» покачнулся, но удержался. Откуда он у Ивана? Кажется, Сукачев подарил, перед тем как откинуться в госпитале. Все-таки какие они все попсовые, эти псевдо-рок-герои: как только выбиваются в люди, сразу начинают тусить с такими персонажами, какие им и в страшном сне не привиделись бы раньше.

В голове еще долго бродило эхо хлопнувшей двери, как потерянный Элвис на закате карьеры в поисках гамбургера. Надо бы сделать себе завтрак, подумал Иван. День, похоже, будет длинным.

– Если вы устали, мы можем сделать паузу. Сварить вам кофе?

– Нет, что вы, не надо, я чувствую себя превосходно! Давайте продолжим. (Теперь надо мило улыбнуться, вот так… И поправить юбку, как будто я волнуюсь и чуть стесняюсь… На самом деле я чувствую себя погано, не выспалась после этого дурацкого ДР и, кажется, похмелье… Откуда оно, правда, взялось, я только два глотка абсента тогда сделала… Но нельзя, нельзя… Не думай об этом, Алина! Эта грымза не должна догадаться, иначе не видать мне работы).

– Хорошо, продолжаем. Вы просыпаетесь ночью от плача ребенка, который слышен с улицы. Вдруг звук резко обрывается. Наступает тишина. Через какое время вы заснете снова? Несколько минут; полчаса; час.

– А чей это ребенок?

– Этот ребенок вам не знаком. (Артур, ты онлайн? Это срочно!)

– Через какое время я засну… Я даже не знаю… (Сколько можно идиотских вопросов! Ну вот, голова начала болеть).

– Вы выбираете для себя оружие. Что предпочтете? Автомат с полным магазином; арбалет для охоты; небольшой пистолет с одним или двумя патронами. ((Артур, у меня в кабинете зараженная. Я не шучу)).

– Небольшой пистолет. (Зачем я это сказала? Я же не собираюсь никого убивать).

– Летний вечер, взошла луна. С кем вы выйдете на улицу? С близким другом; в компании знакомых; в одиночестве. ((Нет, Артур, мы не закончили с тестом. Еще чуть-чуть. Но она не пройдет, уже ясно. Почти все ответы МРОТНЫЕ! Это ппц!..)).

– А ветер на улице есть?

– Это не важно.

– Ммм… Думаю, что прогуляюсь одна. Или все-таки останусь дома, посмотрю кино… (Точно останусь дома, надо же выяснить, почему плакал ребенок).

– Последний вопрос – и все, перестану вас мучить. ((Ну и где охрана?! Хоть кто-нибудь придите. Я не могу больше с этой мокрицей в одном помещении, счас у самой крыша поедет)). Вы взобрались на вершину горы и обнаружили там кровать. Ваши действия? Встанете на кровать и осмотритесь вокруг; ляжете отдохнуть; сбросите кровать вниз.

– Лягу отдохнуть… И сразу засну. Вещь надо использовать по назначению.

– Ну вот и все, превосходно. Теперь я все-таки сварю кофе, а вы можете занять удобную позу и расслабиться.

– Так вы берете меня на работу?

– Результаты теста обрабатываются компьютером. Еще минут пять. А что заставило вас откликнуться именно на нашу вакансию?

– Я, можно сказать, потомственный дизайнер, образование соответствующее. Есть кое-какой опыт – и желание сделать мир прекраснее. Вам такие ведь нужны, да? Ну а вы – солидная компания, не однодневка какая-нибудь. Вот и решила попробовать… У вас поднос с чашками дрожит в руках, давайте помогу?

– Не шевелитесь, в противном случае к вам будет применена физическая сила, – раздался хриплый голос одного из подоспевших охранников, не предвещавший хэппи-энда. – Согласно Протоколу о противодействии распространению, мы вынуждены доставить вас в обсерватор. В наручниках. Не дергайтесь, вот так.

– Я не понимаю… Я на работу вообще-то устраиваться пришла!

– Вот из-за таких… у меня давление поднимается. На карантин еще посадят… Бросить бы в вас чем-нибудь, – процедила зам директора по кадрам.

– Да что все это значит? Я что, тест на МРОТ не прошла?

– Мисс Очевидность… Да там почти ни одного нормального ответа. Вы зараженная.

– Этого не может быть. Я вакцинировалась!

– Все мротные так поначалу говорят. А потом "плывут", и выясняется, что сертификаты у них – липовые…

– Что вы несете? Я на самом деле кололась!

– Гражданочка, успокойтесь, – охранник аккуратно подтолкнул Алину к выходу. – В обсерваторе вас объективно обследуют, экспертизу назначат. Может быть, тут ошибка, и уже сегодня-завтра будете на свободе.

– Я могу позвонить родным?

– Вы же знаете, что нет. Протокол этого не допускает. Их поставят в известность.

– А вы, – Алина обернулась к заму по кадрам. – А вы… Быстро заснете, когда перестанет плакать ребенок?

– Уведите уже отсюда это существо.

Результаты теста не были ошибкой. Это был один из редких (согласно официальной статистике) случаев, когда вакцина от вируса МРОТ-2025 не помогла. Через два дня Алину этапировали в Зону-93. Поговорить с родными она так и не смогла, но это ее уже мало интересовало. Как и большинство больных, девушка ушла в себя и все меньше реагировала на внешние раздражители.

Из стиральной машины выпала рубашка, нафаршированная носками. Похоже, времени сушить ее не будет. Иван положил мокрый комок в чемодан и захлопнул его, как сундук со сказками. Гитара в футляре, обросшем шевелюрой смешных наклеек и бессмысленных бумажек из аэропортов, молчаливо ждала в прихожей.

Иван выглянул в окно. В унылом осеннем дворе стоял черный «воронок» в виде замызганной «Лады», не обращавшей внимание на семенящую перед ним старушку, посылающую проклятия в адрес чуда отечественного автопрома. Видимо, явление во дворе черного авто было ответом на вопрос, который задал ему Неважно Кто. Пора отправляться в Мухлово без обратного билета. По крайней мере, дата возвращения, если оно когда-либо будет, известна лишь Господу Богу.

Мухлово в памяти Ивана, проведшего там очень ранее детство, осталось набором смазанных и похожих на сны воспоминаний. Он помнил речку, теплый песок, рыбалку с отцом, веселые игры с Серегой и другими ребятами, вот и, пожалуй, все. По дороге в село он пытался вспомнить расположение домов, но помнил только церковь со снесенным куполом, переоборудованную в дом культуры. Интересно, что там сейчас. Помнится, в ней еще заведовал пухлый старичок со смешным именем, поговаривали, что сын того самого священника, который служил в этой церкви, когда она еще была церковью, то есть до советской власти. Потом, конечно, в поселке секретных физиков культивировалась лишь наука, а церковь, равно как и культура, стала практически невостребованной. Местные физики, как ни странно, особой интеллигентностью не отличались, и после смены на полигоне отправлялись прямо в пивную, чтобы снять жуткий стресс от одного только вида и начинки создаваемых ими военных чудовищ.

Этот ужас в глазах отца, залитый спиртным, Иван видел каждый вечер, собственно, это и стало залогом того, что он закономерно не пошел по стопам предка. Совершенно логичной судьбой Ивана стал вечный протест и безбашенный рок-н-ролл.

Первая его панк-группа «Уд и Мротные» (уже тогда начали поговаривать о странном вирусе МРОТ-2025) ставила целью пробить брешь в заскорузлой системе и пустить в эту брешь немного ядовитых газов или хотя бы накидать туда пару килограммов дерьма. Концепция группы была проста: мы наблюдаем за творящимся в мире безумием, до тех пор, пока в нас не вызреет леденящий душу вопль протеста. А потом этот самый вопль понесем на сцену и изливаем на благодарную обкуренную аудиторию. Их хиты «Виниловый апокалипсис», «Оргазм на могиле предков» и «Зомби-хоррор пополам» попали во все энциклопедии панка и контркультуры, но быстро забылись даже самими авторами, вопли которых с годами становились все тише.

Со временем ядовитые газы, которыми они травили ненавистную систему, в итоге отравили саму группу, а система поглотила с потрохами всех ее участников. Барабанщик-виртуоз Вася Труппер стал помощником министра культуры по делам молодежи и все чаще мелькал на телеэкранах в качестве то ли первого, то ли наипервейшего зама министра по рэпу и попсе. Бас-гитарист Стас Винявский (как полагается, самый тупой в группе) переквалифицировался в сессионного музыканта в гастролирующем таборе бессмертной Софии Ротару, которая периодически отправляла в свои нескончаемые «прощальные» туры собственную голограмму, ибо физическая оболочка стала все чаще подводить, но подыгрывать ей на сцене должны были живые менестрели.