— Я Нокс, — рычу я.

— Точно. — Он смеется, нервно проводя пальцами по волосам.

Каким-то образом у нас снова получилась одна и та же стрижка. Люди, которые не знают нас хорошо, могут легко спутать нас друг с другом. Проходит несколько долгих мгновений, и тишина становится плотной и неуютной.

— Что ты здесь делаешь так поздно? — Спрашиваю я.

— Вечер в офисе. — Он пожимает плечами, отказываясь встречаться со мной взглядом. Я многозначительно смотрю на часы. Сейчас час ночи.

— Должно быть, это важно, — говорю я, насмехаясь над ним, делая шаг назад. — Спокойной ночи.

Но рука Кейда на моем предплечье останавливает меня от движения вперед, и я смотрю на него, на этот раз едва способный подавить красный туман. Я ненавижу, когда он прикасается ко мне. Я хочу сделать ему чертовски больно. Наказать его за то, что он забрал у меня мою младшую сестренку.

— Подожди, Паркер, — говорит он, как потерявшийся щенок и я понимаю, что мне жаль его.

— Я Нокс, — снова напоминаю я ему. — Сколько, блядь, раз я должен тебе повторять? Я. Блядь. Нокс.

— Но, это не так, — говорит он со стоном. — Ты Паркер. Это имя, которое дали тебе наши родители, и ты должен им чертовски гордиться.

Я ненавижу, как он читает мне нотации, уже вернувшись к роли старшего брата, хотя прошло много времени с тех пор, как мы были близки к этому.

— Послушай, — говорит он со вздохом, видя, что расстроил меня. — Я просто…

— Ты просто что? — Я прерываю его. — Ты вдруг вспомнил, что у тебя есть брат? Ты давно забыл обо мне, а теперь хочешь, блядь, воссоединения семьи? Забудь об этом, парень. Мне это, блядь, не интересно.

— Я просто скучаю по тебе, Паркер, — говорит он. — Я хотел спросить, не могли бы мы как-нибудь увидеться с тобой. Мы братья… мы близнецы, черт возьми. Помнишь это? Помнишь нашу связь?

Я смотрю на него, обдумывая то, что он сказал. Я не хочу говорить "да", но мысли о Джун продолжают приходить мне в голову. Как бы мне ни хотелось дать своему брату по морде за это, в настоящее время он самый близкий человек к нашей сводной сестре. И я хочу ее для себя. Если это означает необходимость вести себя хорошо с моим придурковатым братом, я, блядь, сделаю это.

— Наверное, — уклончиво отвечаю я, и то, как загорается его лицо, делает его еще более жалким в моих глазах. — Мы что-нибудь придумаем.

Я не жду его ответа. Быстро уходя, я засовываю руки в карманы, чтобы скрыть запах киски неизвестной девушки на них.

Я не могу оставаться в стороне. Я пытался это сделать. Я так чертовски усердно боролся с этим инстинктом выследить Джун Уайлдфокс, теперь Миллер и отметить её как свою навсегда. Но я вел себя хорошо. Я держал дистанцию. Она моя больная фантазия, и я больше не могу сдерживаться, мне нужна Джун. Нужно увидеть ее, прикоснуться к ней, понюхать ее. Попробуй ее на вкус. Именно по этой причине я иду за ней сегодня на работу. И это тоже не в первый раз.

Я знаю все ее привычки. Она вообще не пользуется своим водителем. Вместо этого она предпочитает идти пешком от квартиры в пентхаусе, где она живет с Кейдом, до здания компании. Это всего в двух кварталах отсюда, но я все равно думаю, что она ведет себя как идиотка. В конце концов, никогда не знаешь, кто прячется в тени…

Кейд обычно приходит на работу раньше нее, чтобы начать пораньше, но Джун уходит около половины девятого, предварительно убедившись, что няня дома, чтобы позаботиться о ребенке. Я занимаю позицию на другой стороне улицы, где, я знаю, она пройдет мимо меня через пару минут. Я нервничаю, и это чертовски волнующе. Это такое невинное чувство. Ну, может быть, для некоторых людей. Только не для меня.

Я как наркоман, делающий глоток после долгих лет воздержания, и мне чертовски приятно это делать. Я комкаю газету, которую читаю, бросая ее в ближайшую мусорную корзину, когда изменение в воздухе само по себе дает мне знать, что она рядом. Я не знаю, что это такое на самом деле. Определенный аромат, смена атмосферы. Земляника и шампанское. Стук ее каблуков по тротуару. Щелк-щелк-щелк-щелк.

Я заставляю себя повернуться к ней спиной, хотя это самое трудное, что мне приходилось делать за весь день. Мне приходится бороться с красным туманом, чтобы не выпрыгнуть и не притянуть ее к себе. Но то, что происходит дальше, заставляет мое сердце учащенно биться. Как только она проходит мимо меня, я слышу, как стук ее каблуков замедляется, и она, кажется, колеблется всего лишь долю секунды, как будто что-то чувствует. Она продолжает свой путь почти мгновенно, но этот единственный момент, эта небольшая пауза… Это дает мне надежду.

Она все еще помнит меня. Джун Миллер, урожденная Уайлдфокс, все еще знает, кому она принадлежит. Я оглядываюсь через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как она сворачивает за угол, и плавно следую за ней по пятам. Если бы я сейчас умер, я был бы счастливым человеком, но если бы мне удалось забрать Джун с собой в глубины ада, это был бы мой триумф. Я подхожу достаточно близко, чтобы увидеть, как кожа на ее затылке покрывается гусиной кожей. Я позволяю себе вдыхать ее, вдыхая ее пьянящий, фруктовый аромат. Я чувствую, что она знает, что за ней кто-то идёт, поэтому я останавливаюсь у цветочного магазина рядом с улицей.

Она переходит улицу, как будто боится оглянуться, но, оказавшись на другой стороне, нерешительно и медленно оборачивается… и наши глаза встречаются. Чистая радость охватывает меня, когда я вижу страх в ее глазах, когда ее взгляд встречается с моим. Я вижу, как она дрожит, и чувствую, как это ощущение повторяется в моем собственном теле. Как раз в этот момент мимо проезжает грузовик, останавливается на красный свет и обрывает нашу запретную связь. Я использую свой шанс и сворачиваю в боковой переулок, прячась за мусорным контейнером, где она меня не заметит. Мои глаза все еще прикованы к тому месту, где я видел ее в последний раз, и мое сердце бьется быстрее, когда я смотрю, как отъезжает грузовик.

Как только он исчезает, я вижу ее, застывшую на месте. Она приклеена к тротуару, уставившись на то место, где я был секунду назад. Ее рот приоткрывается от шока, глаза остекленели, пока она пытается убедить себя, что я был всего лишь миражом. Я ухмыляюсь, пока она идет дальше, спотыкаясь, когда делает следующий шаг. Она чувствует себя сбитой с толку, потерянной, напуганной, и мне чертовски приятно знать, что я все еще могу вызвать у нее реакцию.

Чертовски, чертовски хорошо.

Я иду за Джун на работу, наблюдая, как она входит в здание. После этого я бесцельно брожу, мои мысли заняты ею. Эти шелковистые волосы, кремовая кожа. Ее идеальные груди, ее тугая киска. Все, что мне нужно.

В итоге я оказываюсь рядом с колледжем, где люди отдыхают на лужайке и занимаются на солнце. Не знаю почему, но я нахожу удовольствие в наблюдении за людьми. Я не наблюдаю за ними, пытаясь представить истории их жизни, как это сделал бы обычный человек. Я смотрю на них, представляя, как лучше всего причинить им боль.

И так уж случилось, что я нашел идеальную жертву. Она тоже похожа на Джун, но опять такая же другая. Она моложе, я бы сказал, лет восемнадцати. Ее волосы короче, чем у Джун, собраны в боб, прикрывающий подбородок. У нее такие же поразительные голубые глаза, как у Джун, хотя и не совсем того же оттенка. Однако она отличается от той, какой когда-либо была юная Джун. Мы были лучшими друзьями, когда были детьми, и я до сих пор помню ее, как будто это было вчера. Наивная, милая, мягкая… Такая невинная. А в этой девушке есть определенная твердость. Я уверен, что она уже занималась сексом раньше, давала отпор и глотала сперму. И когда наши взгляды встречаются через лужайку, она лениво улыбается, я понимаю, что ей конец. Мне даже не нужно подходить к ней. Она прощается со своими друзьями и идет ко мне по лужайке, одаривая меня тем, что, я уверен, она считает соблазнительной улыбкой.

— Привет, — говорит она с южным акцентом. Южная красавица. Она будет идеальна, чтобы испортить и погубить.