— Привет чувак!

Джефф, Дейл и другой мой друг Шейн приветствуют меня возбужденным смехом и хлопками по спине, когда я сажусь в такси, в котором они подъехали. Это вызывает улыбку на моем лице, зная, что они здесь ради меня, и она растет, когда они раскошеливаются на проезд, потому что я на мели, как черт. Они знают это, но все равно хотят общаться со мной.

Мы довольно скоро прибываем к месту назначения. В компании друзей я быстро расслабляюсь и уже смеюсь, когда мы выходим из такси, за что я искренне благодарен своим друзьям. Я знаю, что мне это нужно, и когда мои глаза сканируют толпу красивых, мало одетых женщин, я чувствую себя немного бодрее.

Дейл, мой лучший друг по колледжу, заказывает выпивку для разогрева, и я залпом выпиваю три стопки водки, пока мои друзья подбадривают меня. Мне чертовски нужно это сегодня вечером. Место, переполненное и шумное, музыка не в моем вкусе, но это хорошо, чтобы очистить свой разум и наполнить его ритмом.

Весь вечер к нам подходят красивые женщины, но я чувствую себя придирчивым, чертовски придирчивым, потому что ни одна из них и в подметки не годится Джун, но потом я положил глаз на высокую блондинку с потрясающей грудью и фигурой, любая бы из девиц умерла бы за эти формы. Она настоящая самка и чертовски великолепна. Похоже, она разделяет мои чувства, потому что буквально через несколько минут набрасывается на меня, представившись как Лекси.

Черт, даже ее имя горячее.

— Потанцуешь со мной? — Кричит она сквозь музыку, и я со смехом качаю головой. Ей это не нравится, потому что она берет меня за руку и тащит на танцпол. И вот тогда она оказывается в своей стихии.

Ее руки обвиваются вокруг меня, и она практически танцует со мной приватный танец на глазах у всей публики. Она дикая и сумасшедшая, она потрясающая и настолько отличается от Джун, что я почти забываю о том факте, что Джун, вероятно, где-то с Паркером. Я сосредотачиваюсь на движениях Лекси, чувствуя жар, исходящий от ее тела. Она не сводит с меня глаз, придвигается ближе, и мой член оживает.

— Хочешь немного повеселиться? — Шепчет она мне на ухо.

Я смеюсь, и она воспринимает это как согласие. Схватив мои руки, она кладет их между своих ног, притягивая меня к своему телу, прижимая к стене, чтобы мы были скрыты от остальных. На ней нет никакого белья.

Я не хочу прикасаться к ней. Я по-прежнему хочу Джун, а не какую-то пьяную, полуголую, клубную пускай и великолепную сучку. Но у меня такое чувство, что она не примет отказа. Она держит мою руку между своих ног, мое тело в клетке под ней, прижатое к стене. Она пытается поцеловать меня, но я отстраняюсь. Я чувствую, как она течёт. Она хочет меня, но я…

Кто-то оттаскивает меня от Лекси, и хотя эта хватка не очень сильная, я оборачиваюсь, злясь, мой разум все еще затуманен ощущением шелковистой, влажной кожи Лекси.

И вот она здесь, плод моего воображения, прямо передо мной.

Обиженные глаза Джун впиваются в мои, когда я оборачиваюсь, уже забыв о Лекси. Затем она поворачивается и убегает, а я остаюсь бороться, чтобы отцепить чужие женские руки от своего тела. Джун, может быть, и быстрая штучка, но я всю свою жизнь был спринтером. Я был в команде по легкой атлетике и в средней школе, и в колледже, и я не позволю ей уйти.

После того, как я оторвал Лекси от себя, а она оскорбила меня, не выбирая выражений, я бегу по следу своей сводной сестры. Я теряю ее в толпе, лишь мельком замечая то тут, то там, но я знаю Джун всю свою жизнь и я знаю, что когда случается что-то плохое, ей надо только одно, просто подышать.

Я выскочил из клуба как раз вовремя, замечая, как она пытается скрыться на улице.

— Джун! — Кричу ей вслед, и она останавливается на долю секунды, прежде чем исчезнуть в переулке. Я преследую её, через минуту догоняя и хватая её за руку. — Подожди, пожалуйста.

Она вырывает свою руку из моего захвата и отшатывается назад, я слышу, как она всхлипывает.

— Джун, — тихо говорю я. — Какого хрена ты здесь делаешь? Что случилось?

— Пошел ты нахуй! — Она поворачивается ко мне лицом, глаза горят гневом, когда мы встречаемся лицом к лицу. — Не догадываешься? Тебе действительно нужно, чтобы я объяснила тебе это по буквам?

Я никогда не слышал, чтобы моя сводная сестра ругалась, и это немного забавляет меня, но мне удается оставаться серьезным.

— Джун, какого черта тебя расстроило? — Она смотрит на меня сверху вниз, но я еще не закончил. — Мне больше не разрешено выходить на улицу? Не позволено веселиться, когда ты, блядь, неделями отгораживаешься от меня?

Секунду спустя, мой разум догоняет мое глупое сердце, и я понимаю, она ревнует.

Она злится.

Я блять не безразличен ей.

— Джун, — повторяю её имя, которое слишком приятно ощущается на моих губах, чтобы остановиться. — Джун, ты ведешь себя как маленькая гребаная девчонка. Ты сама избегала меня всё это время.

Она вздрагивает.

— Разве ты не видела мои звонки? — Требую я ответа, думая о двух дюжинах раз, которые я набирал ее номер. — Почему ты не перезвонила? Почему ты игнорировала меня? Я названивал каждый день, а ты так и не ответила.

Она поднимает руки к лицу и сердито вытирает слезы. У нее потекла тушь, но она еще красивее, чем когда-либо, моя маленькая дикая крошка. Я подхожу ближе, и она не отстраняется.

— Если тебе не все равно, — бормочу я. — Так почему бы не ответить?

— Конечно, мне не все равно. — Она вздыхает, впиваясь в меня взглядом. — Ты что, дурак? Я всегда думаю о тебе, это ты играешь со мной в игры!

Я уже ни черта не понимаю и хочу потребовать объяснений, но она меня опережает.

— Я тоже тебе звонила. По крайней мере, раз десять. И ты тоже так и не взял трубку.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — Я хмурю брови. — Ты так и не перезвонила мне ни разу!

— Я звонила! — Она достает свой сотовый из клатча, и вот оно, мое имя и целая куча пропущенных гребаных звонков. Я тоже достаю свой телефон и показываю ей свои звонки на ее номер, и она недоверчиво качает головой. — Это невозможно. Я никогда не получала ни одного из твоих звонков.

Я хмурю брови и проверяю ее номер.

— Это твой номер, не так ли?

— Нет. — Она качает головой. — Это твой?

Она показывает мне номер на экране. Все правильно, кроме последней цифры.

— Нет не мой. — Рычу я. — Как это возможно? У меня раньше был твой номер, а у тебя мой. А теперь все вдруг стало по-другому.

— Я понятия не имею. — Она прислоняется к стене, ее глаза все еще мокры от слез. — Я больше ничего не понимаю. Ты собирался трахнуть ту девчонку, не так ли?

— Нет, — решительно говорю я ей. — Я не хочу трахаться ни с какой другой девушкой.

Ее глаза умоляют о большем, и я вздыхаю, садясь на тротуар и зарываясь пальцами в волосы.

— Как мы умудрились все так испортить? Что происходит? — Вслух удивляется Джун.

У меня такое чувство, что я знаю, что произошло, но я пока не готов выразить это словами, поэтому вместо этого я просто спрашиваю:

— Тебе было весело с Паркером последние две недели?

Джун пристально смотрит на меня.

— Я не хотела проводить время с Паркером. Я хотела провести его с тобой.

— Тогда почему мы не пересеклись?

— Я не знаю. — Она пожимает плечами. — Я спрашивала Паркера о тебе. Он сказал мне, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего. Я спрашивала каждый день, Кейд!

Моя кровь стынет, когда она говорит это, мои кулаки сжимаются. Этот ублюдок солгал. Он солгал ей, и именно поэтому я неделями не мог заснуть, пока он встречался с ней. Я даже не буду отрицать, что это он поменял цифры в наших телефонах. Он не дал нам встретиться друг с другом.

Я собираюсь убить Паркера.

— Я не знал, Джун, — говорю я, стиснув зубы от злости. — Я не знал, что он тебе это сказал. Я думал, ты меня игнорируешь. Ты уклонялась от моих звонков, проводя все свое время с моим братом. И то, как ты отреагировала, когда мы поцеловались… Я думал, ты покончила со мной.