— Серьезно? — Они обе кивают. — Хотите сказать, что этот Придурок ведет себя со мной как придурок, потому что я ему нравлюсь? Мы что, в четвертом классе? — Теперь я начинаю злиться, хотя не думаю, что была бы против, если бы он дергал меня за косички. О боже мой, Тинсел. Возьми себя в руки.

— Мы все видим, как он смотрит на тебя.

Фрости кивает в знак согласия.

— Ты имеешь в виду пристальный взгляд. Он свирепо смотрит на меня.

— На последнем зимнем фестивале здесь была группа парней из колледжа из Таунсина, и они говорили о том, какая ты классная. Один собирался пригласить тебя на свидание, и Джек, черт возьми, сорвался. Он схватил одного за шиворот и пригрозил ему надрать задницу, если он или кто-либо из его друзей приблизится к тебе.

— Ты издеваешься надо мной, — цежу я сквозь зубы. — Я могла бы привлечь его к ответственности за нападение. Это был бы хороший повод для штрафа.

— Не была уверена, было ли инстинктом защитить как старший брат или же ревностью, — признается Фрости. — Вот почему я ничего тебе об этом не рассказала.

— О, это была ревность. Я тебе отвечаю. Я никогда в жизни не видела, чтобы Джек так бесился.

— Это чушь собачья! Вы были на курорте? Эти маленькие снежные крольчихи слетаются к нему, и я ничего не говорю, но он отпугивает кого-то, кто чисто гипотетически хочет встретиться со мной? Это полный бардак.

— Я никогда не слышала о том, чтобы он с ними встречался, — говорит Кэрол, а она довольно хороший источник информации. Она знает немало полезных сплетен.

— Да, но он может тайком отвести их обратно в одну из своих комнат или В СВОЙ модный уединенный домик, и никто не узнает. Не только это. Если то, что ты говоришь, правда, но если он был влюблен в меня все это время, почему он ничего не предпринимал? Вместо этого он обращается со мной как будто я полная дура. — Фрости съеживается, понимая, что я права.

— Уверена, что это как-то связано с твоим братом. — Кэрол всегда пытается быть голосом разума.

— Тогда он может смело встречаться с моим братом. Очевидно, я не стою того, чтобы за меня бороться.

Я поворачиваюсь, чтобы выбежать из магазина одежды, но когда я поворачиваю замок, он не поддается. Это действительно портит весь бушующий гнев, когда ты не можешь заставить дверь открыться.

— Ты никуда не пойдешь. — Кэрол тащит меня обратно. — Почему бы нам не дать ему попробовать его собственное лекарство?

— Что ты имеешь в виду? — Я приободряюсь при мысли об этом.

— Сегодня вечером на курорте проходит коктейльная вечеринка, которую они устраивают каждую вторую среду в течение зимнего сезона. Они готовят праздничные напитки и закуски для гостей, но мы можем все испортить. Я уверена, что там будут приезжие, так как мы не встречаемся с местными жителями.

— Джек посещает эти коктейльные вечеринки? Я знаю, что они проходят на его курорте, но я уверена, что он не может быть замешан во всем.

— Давай-ка посмотрим, что можем сделать. — Кэрол достает свой телефон и отправляет сообщение. Секунду спустя раздается сигнал нового сообщения.

— Эмили сказала, что он приходит, чтобы проверить, как обстоят дела, но обычно не остается.

— Да, приезжает, чтобы подцепить какую-нибудь цыпочку, — бормочу я.

— Ты и вправду зациклена на том, что он встречается с другими женщинами.

— Почему бы мне не зацикливаться на этом? Он отпугивал мужчин, с которыми я могла бы встречаться, и все потому что он мог бы по глупости влюбиться в меня, делая при этом все, что ему заблагорассудится. Пошел он.

— Вау. — Глаза Фрости превращаются в блюдца. — Может быть, это не очень хорошая идея. Она довольно злая, и у нее есть пистолет.

— Нет, я в деле. Нарисуйте-ка мне личико, девочки. Я собираюсь зайти в этот бар и поцеловать первого мужчину, которого встречу.

— Это будет просто ужасно, — говорит Фрости.

— Думаю, все будет просто идеально. — На лице Кэрол появляется злая ухмылка. — У меня есть не только платья. Подожди, пока ты не увидишь нижнее белье, которое у меня есть.

Джек

— Ты ведь идешь, не так ли?

— Что? — Я оборачиваюсь, чтобы увидеть Эмили, стоящую в дверях моего кабинета, и отгоняю видение моего члена, погруженного в лоно Тинсел. — О, коктейльная вечеринка.

— Ты в порядке? — Эмили хмуро смотрит на меня, но я отмахиваюсь от нее.

— Просто отвлекся. Я заскочу на минуту или две. Мне нужно кое о чем позаботиться сегодня вечером. — Главная из них — выследить Тинсел и выполнить свое обещание за то, что она избегала меня.

— Хорошо, увидимся там.

После ухода Эмили я заставляю себя сосредоточиться и закончить последние дела, которые мне нужно было сделать перед отъездом. Мой разум переполнен мыслями о Тинсел и о том, как я собираюсь сделать ее своей. Она так чертовски боится позволить этому случиться, но я планирую доказать, что это единственный путь, по которому она может пойти.

Как я вообще смогу прожить свою жизнь без нее? Нет такой части моего будущего, в которой я не видел бы ее, и теперь, когда я немного попробовал ее на вкус, я хочу всю Тинсел, без остатка, черт возьми.

На полпути по коридору я уже слышу музыку из одной из комнат для вечеринок. У нас есть несколько, которые мы сдаем в аренду для свадеб или других мероприятий, но каждую неделю у нас проходят подобные вечеринки. Они дают людям из других городов шанс познакомиться с местными жителями и расслабиться. Мне говорили, что они могут быть очень веселыми, но я никогда не оставался, чтобы выяснить это. Я заскакиваю только для того, чтобы проверить, как идут дела.

Здесь многолюднее, чем обычно, но потом я вспоминаю, что сейчас разгар туристического сезона. Это время, когда у нас начинается большой ажиотаж перед праздниками, и сегодня вечером он на пике. Проходя сквозь толпы людей, я здороваюсь с несколькими местными жителями и парой приехавших снова гостей, которых помню. К тому времени, как мне удается пробиться сквозь толпу, я вижу впереди бар и решаю, что выпить — это именно то, что мне нужно.

Когда я подхожу ближе, пожилая пара впереди меня отходит в сторону, и у стойки стоит женщина с аппетитными изгибами. Облегающее темно-синее платье туго стянуто на талии и вокруг ее задницы, задницы, которую я узнал бы где угодно.

Тинсел поворачивается и прислоняется к барной стойке, до тех пор пока не видит меня. Это хорошо, потому что я стою там, смотрю на нее и упиваюсь ее видом. Верх ее платья — корсет, в который вложены ее сиськи, как подношение богам.

— Раздери меня карась, — шепчу я себе, потому что, при виде нее, у меня буквально перехватывает дыхание. Ее волосы убраны на одну сторону, а линия шеи вызывает непреодолимое желание впиться в нее зубами.

Неужели я внезапно стал вампиром?

Я смотрю на Тинсел так долго, что у меня пересыхают глаза, и мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы избавиться от сухости. Неужели я так волновался, что она исчезнет, если я закрою глаза? Возможно. Решив, что я больше не могу выдерживать расстояние между нами ни секунды дольше, я направляюсь к бару и занимаю место подле нее.

Сначала она в шоке, а потом оглядывается, чтобы посмотреть, кто за ней наблюдает. Мне похуй, если даже нас с ней покажут по телеку. Она знала, на что идет, когда надевала это платье.

— Ты давишь на меня, — говорю я сквозь стиснутые зубы, а затем слышу, как бармен прочищает горло.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. — Тинсел берет у него бокал с шампанским и подносит к губам, не сводя с меня глаз.

— В том-то и дело, любимая. — Кладу руки по обе стороны барной стойки, захватывая ее в кольцо своих рук. Я загородил Тинсел от толпы в комнате, и единственное, что я вижу, — это она сама. — Ты знаешь, что я сделаю,

когда ты подтолкнешь меня к краю. — Наклонившись, я прижался губами к ее уху. — И тебе это нравится.

У Тинсел перехватывает дыхание, и я наблюдаю, как вздымается и опускается ее грудь. Я облизываю губы, глядя на них, и не упускаю из виду, как она смотрит на меня. Тепло, исходящее от нее, могло бы согревать меня целую вечность, и я все равно желал бы большего.