— Ты всегда пялишься на голых женщин, когда твоя девушка ВНИЗУ?

Выражение его лица меняется на растерянное.

— Ты говоришь об Эмили? У нее есть парень. Всем это прекрасно известно.

Мои пальцы дергаются, и хотя становится действительно трудно не прикрываться, я не проигрываю эту битву. Джек не прилагает усилий, чтобы отвести взгляд или уйти. На самом деле, его глаза все еще путешествуют вверх и вниз по моему телу, снова и снова.

— А ее парень в курсе, что она приходит и уходит от тебя, и вы двое завтракаете вместе каждое утро?

— Во-первых, Эмили мне как сестра. Во-вторых, я не переманиваю женщин, которые состоят в отношениях.

— Как благородно с твоей стороны. Приятно, что ты сначала спрашиваешь разрешения, прежде чем трахнуть их.

— Тинсел, твое отношение ко мне сейчас не сработает.

— Что ты собираешься… — мои слова обрываются, когда Джек нависает надо мной.

Я в таком шоке, что не понимаю, что происходит, пока он не наклоняет меня к краю дивана и мои руки не оказываются связаны за спиной его рубашкой. Я пытаюсь приподняться, но это бесполезно. Его рука на моей спине прижимает меня к дивану, в то время как другая стягивает мои трусики с бедер. Я пытаюсь свести ноги вместе, но он останавливает меня, блокируя мои попытки своей ногой.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — Мой голос дрожит, когда дрожь возбуждения прокатывается по моему телу.

— Честно говоря, я ни хрена не понимаю, что делаю, но ты сама напросилась. — Его рука опускается на мою задницу, и я громко выдыхаю.

— Ты не посмел проделать это со мной, — шиплю я. — Ты только что отшлепал меня? — Его рука потирает место, которое он шлепнул, прежде чем Джек проделывает это снова с другой моей ягодицей. — Я служитель закона. — Мой протест звучит слабо.

— Выпиши мне штраф. — Джек снова потирает место, по которому шлепнул меня, и, хотя я говорю себе бороться, я не двигаюсь. Его рука скользит дальше, меж моих бедер, и я закрываю глаза, зная, что он собирается там найти. — Черт, думаю, тебе это нравится почти так же сильно, как и мне.

Его палец скользит по складкам моего лона, чтобы нежно погладить мой клитор. Слишком нежно. Этого давления недостаточно, чтобы довести меня, только чтобы подразнить.

— Такая мокренькая. — Он говорит это так, будто удивлен.

— Прошло много времени, а у девушки есть потребности. У меня не было возможности их удовлетворить.

— Любимая, тебе лучше бы не дразнить меня. Его палец скользит ниже, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать.

— Думаю, я выясню это сам.

Он раздвигает мои бедра до тех пор, пока трусики вокруг моих колен не препятствуют им раздвинуться еще шире. Когда я чувствую, как он перемещается позади меня, я оглядываюсь через плечо и вижу, что он стоит на коленях.

— Джек? — шепчу я.

— Ты заставила меня сделать это, любимая. — Он медленно вводит палец внутрь меня и издает стон. — Ты маленькая лгунья. Никто не был внутри тебя. — Мое естество сжимается вокруг его пальца, и я борюсь с тем, чтобы не оттолкнуть Джека, чтобы он вошел глубже внутрь.

— Пожалуйста.

Одно слово слетает с моих губ, и мой клитор начинает пульсировать. Я отворачиваю лицо, чтобы Джек не мог видеть, как я покраснела, потому что теперь я практически задыхаюсь.

— Пожалуйста, засунуть в тебя мой член?

Звук расстегивающейся молнии громко разносится по комнате. О боже, неужели это происходит на самом деле?

— Поскольку в кои-то веки ты вежливо попросила меня об этом.

Я хнычу, когда Джек вдавливает головку своего члена внутрь меня, затем его рука обхватывает меня, и его пальцы гладят мой клитор.

— Джек, — издаю я стон.

Его толчки неглубоки, и на самом деле он не входит в меня глубже. Его пальцы потирают мой клитор, пока я не вскрикиваю от удовольствия. Тепло разливается по моему телу, когда я кончаю, и оргазм такой сильный, что мне приходится хватать ртом воздух, прежде чем мое тело обмякает.

Джек издает стон, а затем я чувствую, как его член выскальзывает из меня. Поток теплой жидкости стекает по моим бедрам, и я задаюсь вопросом, от кого это — от меня или от него. Я не спрашиваю, потому что у меня все еще кружится голова.

Он развязывает мои руки, затем поднимает меня, чтобы я повернулась к нему лицом. Джек не произносит ни слова, когда его губы опускаются на мои в жестком поцелуе.

— Попробуешь избегать меня еще раз, и я вернусь, чтобы отшлепать тебя снова. — Я таращусь на Джека, пока он поправляет свою одежду. — Можешь оставить рубашку себе, любимая.

Это последнее, что Джек говорит, прежде чем повернуться и выйти за дверь.

Что. Это. Еще. За. Черт.

Джек

Она снова избегает меня.

Вчера все вышло из-под контроля, но, черт возьми, я никогда в жизни не чувствовал ничего настолько прекрасного. Я никогда никого раньше не шлепал, но каким-то образом я знал, что это то, что нужно Тинсел, и боже, неужели от этого я возбудился? Ее хорошенькая круглая попка ярко-розового цвета с отпечатком моей руки стала для меня незабываемым зрелищем. Она была такой влажной и нуждающейся во мне, когда я потирал ее клитор и смотрел, как она кончает.

Мне следовало хорошенько подумать о том, что я делаю, прежде чем приставить свой член к киске Тинсел и кончить в нее, но все, что я мог сделать, это действовать инстинктивно. Что-то внутри меня говорило мне удержать ее и отшлепать по заднице, и этот же голос кричал мне, чтобы я кончил в нее. Все, о чем я мог думать, это о том, чтобы сделать Тинсел своей личной игрушкой пока буду оплодотворять ее.

Сегодня утром Тинсел не было в пекарне, поэтому я решил пойти в мэрию и пропустить привычный кофе. Больше всего меня беспокоит поведение Норта. Как бы сильно я ни хотел Тинсел, мне нужно, чтобы Норт тоже не возражал против нас с ней. Я думал об этом всю ночь, и я не уверен, что буду делать, если он не захочет, чтобы я был с ней. С одной стороны, черт с ним, нос другой, он мой лучший друг. Он был мне как брат и дал мне семью, когда у меня ее не было.

Чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что, несмотря ни на что, мне надоело притворяться, что я не хочу Тинсел. Как только она перестанет притворяться, что я ей тоже не нужен, мы сможем заняться этим по-настоящему.

Сейчас город покрыт снегом, и он выглядит как картинка из журнала. Тропинг действительно является чем-то особенным, и в самом его центре расположилось здание мэрии. Когда я захожу внутрь, я с удивлением вижу Норта, склонившегося над столом секретарши. Джой, его новая сотрудница, смотрит на него широко раскрытыми глазами, как будто она олень, оказавшийся в свете фар.

При звуке моего приближения Норт вскидывает голову, а затем говорит ей что-то, чего я не расслышал, прежде чем выпрямиться и подойти ко мне.

— Эй, Джек, что привело тебя сюда? Еще один штраф?

— Мне нужно поговорить с тобой, — говорю я, и улыбка Норта сползает с лица.

— Все в порядке?

— Пойдем в твой кабинет.

Когда Норт закрывает за собой дверь, он поворачивается ко мне, и в его глазах плещется беспокойство.

— Выкладывай, что происходит. Что стряслось?

Я делаю глубокий вдох и очень медленный выдох, и у меня возникает такое чувство, что это обращение готовилось годами. Думаю, так оно и есть на самом деле, но я наконец-то готов перестать притворяться. Я думал о том, как это сказать, и я все еще не уверен. Хочу облегчить ему участь, чтобы у него не было шанса взбеситься. Я обязан ему вдумчиво и подробно все изложить.

— Джек, в чем дело?

— Я влюблен в Тинсел, — выпаливаю я и понимаю, что это совсем не то, что я планировал ему сказать.

Норт стоит, замерев, целых две секунды, и я начинаю паниковать.

— Извини, я не это имел в виду… я имею в виду, я действительно это имел в виду, но я не хотел, чтобы это вышло таким образом. Черт, я делаю все неправильно.