Её воспоминания прервались, когда к скрипучим песням цикад добавился неприятный свист. Он нарастал, и через мгновение в лагере раздались хлопки взрывов. Воздух судорожно затрепетал в ночной темноте, разрезаемой сполохами разрывов от падающих мин.

Нати бросилась к укрытию пункта управления. Хорошо замаскированное и заглублённое в землю, защищённое бронелистами, оно являлось наиболее безопасным местом. Нати с разбегу шлёпнулась на пол укрытия. Резко встав, метнулась к компьютеру системы охраны лагеря. Глядя на монитор, она сразу оценила масштабы нападения: артобстрелу подверглось больше половины опорных пунктов и оба конвертоплана, один их которых получил повреждения и дымил.

Немедля она схватила трубку радиостанции и скомандовала в эфир:

– Опорным пунктам выявить огневые точки противника и подавить. Конвертопланам – взлёт! Атаковать противника!

Нати понимала, что и без её команды все знают, что делать. И это было действительно так. Опорные пункты ощетинились огнём: дружно заговорили, сотрясая воздух, безоткатные орудия и дробовики-гранатомёты. Пронизывая ночь колючими лучами цианового41 света, заискрились лазерные автоматы, ослепляя противника и выводя из строя его оптические приборы. Огнемёты с воем изрыгнули термобарические42 снаряды-капсулы, а спустя несколько секунд на месте их падения появились огромные, размером с трёхэтажный дом огненные шары и раздались раскаты грома, будто разгневанные языческие боги-громовержцы Зевс и Перун спустились на грешную землю.

Уцелевший конвертоплан оторвался от земли и на форсаже взмыл в небо, а оттуда обрушил на головы противника лавину из снарядов и разрывных пуль. Всё вокруг горело, взрывалось и трещало. Закрутилась та мясорубка, в которой мог выжить только сильнейший.

Нападавшие ещё какое-то время пытались огрызаться огнём, но вскоре их недобитые остатки побежали, унося ноги из этого адского пекла.

Бой стих так же внезапно, как и начался. Наступила мёртвая тишина, даже цикады притихли на деревьях. На востоке загоралась заря нового дня, затянутая сизой пеленой пожарища прошедшего боя. Жизнь продолжалась, невзирая на её превратности.

Капитан Панч приказала не преследовать нападавших и подсчитать наши потери. Через несколько минут информация о потерях была у капитана на планшете: погибло пять, ранено двенадцать человек, выведен из строя конвертоплан, несколько орудий и огнемётов.

Какие бы ни были потери в технике, они несоизмеримы по душевной боли с гибелью людей, этих недавно жизнерадостных молодых парней. Пять жизней унёс внезапный ночной бой. Нати уже приходилось терять друзей, товарищей по общему делу, и каждая новая утрата резкой болью отражалась в её сердце. «Человек создан по образу и подобию Господа Бога, – размышляла как-то Нати. – Каждый из нас уникален, как Вселенная. По сути, каждый из нас – малая вселенная. Безвременная потеря любого из нас влияет на других людей, влияет на Вселенную, как если бы от целого яблока отрезали кусочек и плод стал бы портиться, потеряв свою целостность».

С рассветом несколько боевых групп «Барса» обследовали прилегающую к лагерю территорию. Насчитали более сотни убитых бандитов, а в штабное укрытие к капитану Панч привели двух раненых из числа нападавших. Лица их были почерневшие от копоти, со следами запекшейся крови на порезанной коже. Нати посмотрела на их изуродованные лица, перехватив её взгляд, старший группы разведки доложил, что на бандитов упала срезанная взрывом огромная старая араукария. А её листья, как клинки, сделали своё дело, изрядно изувечив лица бандитов.

Листья араукарии

Растрёпанные и находящиеся ещё в полуобморочном состоянии горе-вояки рассказали, что их наняли для нападения на лагерь «торговцев» и пообещали большие барыши после захвата лагеря. Их группа была из разных районов Бразилии, всего около трёхсот наёмников – маленькая армия по местным масштабам. В распоряжении банды была даже своя артиллерия в виде миномётов и гранатомётов. Все боевики хорошо вооружены стрелковым и холодным оружием.

Пленные, запинаясь на каждом слове, поведали, как их банда готовилась к атаке лагеря: подошли к лагерю ночью, долго осматривались, потом установили миномёты и приготовились к атаке. Пока готовились к атаке, кое-то начал высказывать сомнение в предстоящем предприятии, видя, что в лагере «торговцев» много военных. Но главарь банды по имени Родригес уверенно заявил, что это всего лишь небольшое охранение лагеря, полного товаров и денег. А летательные аппараты, находящиеся в лагере, по словам Родригеса, нужны для перевозки сокровищ. После проведённой подготовки бандиты открыли огонь из миномётов по лагерю и пошли на штурм, ощущая жажду лёгкой победы и большой добычи.

Стоящие перед Нати оборванные и грязные бандиты ночью были в передней атакующей шеренге, они прошли не больше двух сотен метров, когда вдруг с разных точек им в глаза брызнул ослепляющий свет, а затем загромыхали пушки. Всё вокруг забурлило от взрывов и запылало огнём.

Старший группы разведчиков, обнаруживших бандитов, весело произнёс:

– Этим двум повезло: их контузило от взрывов, они потеряли сознание и пролежали до утра, пока мы их не подобрали.

Капитан Панч понимала, что ночное нападение на лагерь так же, как нападение на колонну грузовиков, затеяла враждебная сила, которая пытается не допустить отправки тапириума для космолёта в Евразию. Теперь, после ночного нападения, напрашивался закономерный вывод, что руками бразильских бандитов хочет сорвать поставки могущественный противник – Амеравия.

После ночного боя Нати отдала последние распоряжения по охране и наведению порядка в лагере и повторно занялась подготовкой кодированного сообщения для командора Хока.

Сообщение от «Барса» ждал не только командор Хок, но и Председатель Госсовета Распроди. Шёл четвёртый день операции в Бразилии, а ясной картины о ситуации по поиску тапириума у руководства Союза не было.

Ближе к четырём часам дня дежурный связист принёс долгожданный текст шифрограммы, полученной из Бразилии. Из шифрограммы капитана Панч следовало, что «Барс» развернул настоящие боевые действия на территории суверенного государства. В поиске тапириума оказала существенную помощь бразильская полиция. Хок подумал без тени сарказма о том, что эта ситуация полезна для развития двухсторонних политических связей.

В шифровке сообщалось, что найден почти весь груз. Отряд потерял в ходе операции пять человек и был повреждён один конвертоплан. Нати просила усилить отряд ещё двумя боевыми конвертопланами и прислать в аэропорт Терезины транспортные самолёты для отправки тапириума.

Командор Хок немедленно связался с Председателем Распроди. Тот был на заседании Госсовета, но ответил Хоку и разрешил усилить «Барс» двумя конвертопланами, а также подготовить к вылету самолёты для перевозки тапириума.

Через несколько часов два тяжёлых боевых конвертоплана, выбрасывая в ночное небо пульсирующее пламя из реактивных двигателей, взяли курс на далёкую Бразилию.

Хок продиктовал шифровку капитану Панч о вылете конвертопланов. Ещё день назад он сетовал в душе о своём решении отправить в бразильское пекло эту зеленоглазую необстрелянную девушку, но сегодня он успокоился: Нати не подвела в реальной боевой обстановке и операция в целом шла успешно. «Если хрупкая женщина за тысячи километров от базы способна проводить успешную боевую операцию, то что можно говорить о моих подготовленных парнях!» – с чувством гордости подумал Хок.

Он понимал, что расслабляться рано – это можно будет сделать только после успешного возвращения «Барса» с грузом тапириума на базу.

В шесть часов вечера по бразильскому времени Нати с удовлетворением прочитала шифровку от Хока: два боевых конвертоплана вылетели на поддержку «Барса». Она отдала необходимые распоряжения по приёму конвертопланов.