Листик видел это все из сугроба, в который свалился. Но видел так, одним глазком. Потому что второй засыпало снегом, как и уши, собственно. Но и так он все увидел!

Все напоминало салют. Сначала взмыла звезда, за ней светящийся хвост в россыпи разлетающихся во все стороны цветных шаров, а потом уже и Барсик, но только отчего-то хвостом вперед, вопя на весь лес и размахивая всеми четырьмя когтистыми лапами, как настоящая птица.

А потом как все это дело БАБАХнет! И грянул салют. Салют – это, конечно, здорово. Но когда салютом бабахают твоего друга – это совсем не здорово!

Дальше все заволокло дымом… И все. Больше ничего не происходило.

Кое-как выбравшись из сугроба, Листик пытался разглядеть, что же все-таки произошло и где Барсик?!

Что с Барсиком?! Вот что его только интересовало. Но дым уже сдуло ветром, а котенка видно не было. И он не откликался.

Рождественская звезда теперь висела на громадной елке, что стояла среди других таких же, обрамлявших поляну. Гирлянды висели по соседству, причем даже моргали. Их салютом не задело, по-видимому. Весь удар принял на себя бедный Барсик… Даже следа от него не осталось… Какой кошмар.

Вот тебе и Новый Год! Нет, не надо мне такого Нового Года! Не хочу!!!

Такого Бадабума в Лесу давно не слыхали. Все сразу поняли – началось! Проспали! Опоздали! Караул!

В целом народ и так собирался идти отмечать Новый Год к елке. Но как только пальбу услышали, да салют увидели, так руки в ноги схватили и бросились к Рождественской Елке на поляну для отмечания Нового Года.

Никто же не знал, что за караул приключился у Барсика и Листика, пока они Лес к празднику готовили. Да и вообще, никто понятия не имел ни о каком Барсике. Листика же все хорошо знали. Да как его не знать – он же рыжий! А лес чаще всего белый, потому что зимний. Это же Сибирь, а не Багамы какие-то непонятные, где бедные богатые жители снега отродясь не видели. Как они там Новый Год отмечают?! Под пальмой что ли посыпанной белым порошком и наряженной стразами в виде сосулек?

В нашем Лесу все правильно было, без этих капиталистических глупостей. Экологически чисто, натурально и, так сказать, безвредно для здоровья. Снег натуральный, из кристальной небесной воды, елки – тоже естественные, выращенные в диком заповедном лесу, подарки – качественные и от души. А что у них? Снег из баллончика, елки из пластмассы, подарки из Китая. Нет, нам их точно не понять.

Вообще-то, если честно, то в Лесу тоже не все Новый Год отмечали. Некоторые просто спали и имели весь этот Новый Год ввиду. Хотя, это все те, что зиму не очень любили. Но сразу скажу, таких у нас в Лесу было мало, так скажем электоральное меньшинство. Поэтому их мнение не учитывалось. Про всяких водоплавающих и особенно перелетных-неопределившихся и не говорю. Они вечно от коллектива отрывались. Им то на курортные юга, то в болото свое зеленое надо, когда у всех общественные дела, они отдыхать. Так что Новый Год обычно без них проходил.

А вот Заяц Ушастик, Кротенок Тёма, Мышонок Мышасик, и Кабан Яшка – эти были правильными и Новогоднюю Ночь не пропускали.

И когда Ушастик и Кабаняша услыхали салют, то они сразу по сугробам бросились к елке, чтобы не опоздать. Но оба жили далеко, а сугробы были глубокие. Так что они не быстро на место прибежали.

А вот Мышасик, он зимой под снегом в своих норках жил. Они, кстати, с норами Тёмы частенько пересекались. У них там под землей целое метро было прокопано, но пользовались им только они вдвоем.

Мышасик зиму, конечно, любил, но был слишком мал, чтобы по сугробам скакать. И потому обычно из-под снега не вылезал. А если и выбирался, только по очень важным поводам. Один из которых был Новый Год. Он этот праздник просто обожал.

Мышасик тоже услышал этот Бадабум, даже сидя под землей и снегом. Вообще, он и так уже готовился к выходу на свежий воздух. А тут такой сигнал. И он быстро побежал по норе к выходу. Но тут на его пути вдруг приключилось что-то такое! Земля затряслась и потолок начал обрушиваться. А ведь он уже был практически у выхода. Выход располагался как раз у крайних деревьев, окружавших поляну с Новогодней Елкой, в кустах густого то ли малинника, то ли орешника.

Кто-то был в его норе. Кто-то большой и страшный. И не то, что он там был. Он ворочался и пытался пролезть к нему – Мышасику!

– Наверное, съесть меня хочет! Какой кошмар!

Мышасик помчался обратно вглубь наутек по темной норе, громко визжа и попискивая. В норе теперь было не только темно, но и пыль столбом стояла. Вдруг Мышасик со всего хода влетел во что-то. Свалился и покатился кубарем.

Он ничего толком не видел. Хотя, говорят, что у страха глаза велики. Но он, Мышасик, даже в таком страхе все-равно ничего не видел. Зато он чувствовал, что это тот самый злобный зверь, который уже пробрался в нору. Это он сбил его Мышасика с ног, только съесть еще не успел.

Тут в этой темноте и кутерьме под руки Мышасику попалась забытая когда-то лопата. Он схватил ее, поднял, словно боевой топор и с воплем викинга, идущего в бой, бросился на гипотетического противника.

Противник оценил боевой настрой и оружие Мышасика и кинулся с воплями «Караул! Спасите! Помогите!» наутек, куда глаза глядят. Хотя, куда там они могли глядеть – темнота и пыль затмевали обзор, а бежать можно было только туда, куда нора позволяла. А нора скоро кончилась апартаментами Мышасика. Здесь уже было светло и воздух был чист от пыли.

Когда Мышасик с лопатой наперевес ворвался в свое жилище, с твердым намерением отбить его у агрессора, то увидел забившегося в угол кротенка Тёму, дрожащего от страха.

– Он что и на тебя напал?! – уставившись на него грозно пропищал Мышасик, потрясая лопатой. – Вот я его сейчас!

– Да! На меня кто-то в моей же норе напал! – ответил дрожащим голосом Тёма. – Я спал себе, спал. Тут такой грохот снаружи раздался, что даже меня разбудили. Я бегом смотреть, что случилось. В норе бардак: темнотища, пылища. А потом бах! Ну, я и бежать со всех ног… Вот сюда и прибежал, к тебе, а тут тупик… Думал, все, конец мне пришел…

– Вот ведь вредители какие! Я думал, тут у нас один агрессор, а их, оказывается много! Бери чего-нибудь потяжелее, пойдем сражаться!

– А может не надо?! – жалобно пролепетал Кротенок. – Может они сами уйдут? Мне кажется, ты их уже своей лопатой напугал хорошенько…

– Нет, брат, надо! Надо брать инициативу в свои руки! – грозно пищал Мышасик. – Если не мы, то кто?!

– Хорошо… – покорился Тёма.

– Бери вон ту метлу, что побольше! – скомандовал Мышасик.

И откуда только у него столько храбрости, – подумал Тема. – Герой, а я вот струсил… Негоже так…

И он смело схватил метлу, и они осторожно двинулись обратно в темный коридор, подсвечивая теперь себе дорогу фонариками. Мышасик благородно пропустил Тёму вперед, чтобы тот не видел, как дрожит в его руках лопата и фонарик и следовал теперь за ним на безопасном расстоянии.

Постепенно Тёма пришел в себя, потому что никаких злодеев ему на пути не встречалось. И он ужа начал думать, что все это им приснилось, как вдруг увидел впереди, как раз там, где кончалась нора чью-то хвостатую попу, застрявшую ровнехонько во входе.

– Ах, вот он злодей! – подумал Кротенок, – Сбежать хотел, как понял, что мы спуску не дадим!

И с диким воплем бросился с метлой на врага. Мышасик, успокоившийся к тому времени и пришедший в свое обычное мышачье состояние, решил немного повременить с такими опрометчивыми боевыми действиями и посмотреть, как оно там у Тёмы пойдет. А уж потом и самому вмешаться, если помощь, конечно, понадобится. Кротенок ведь вон какой герой, глядишь и сам справится!

Тем временем сверху, то есть на поляне к Листику подтянулись Ушастик и Кабаняша и слушали историю, как героически пропал новый друг во время наряжания елки. Зайка и Кабанчик Барсика не знали, но уже по грустному подробному рассказу Листика поняли, что парень был очень хороший. Им уже казалось, что это они сами дружили с Котенком, как им жалко его было. За них ведь пострадал, за праздник!