Когда пришли, Барсик увидел достаточно большую круглую поляну, посередине которой росла очень красивая пушистая ель. Прямо готовая новогодняя елка. Елка была очень симметричной и не слишком уж большой. Во всяком случае ниже деревьев, что окружали поляну. Те очень большие были, а она не очень. Поэтому ее можно было нарядить. Если бы она была высотой с лес, то нарядить ее без подъемного крана представлялось бы крайне проблематичным делом.

На поляне лежал совершенно нетронутый ровный снег, мерцающий в свете взошедшего месяца. Красотища. Даже топтать жаль.

Но вдруг снег озарился, словно зеленым огнем, который побежал по нему изумрудными волнами.

– Это что еще такое?! – даже немного испугавшись спросил Барсик.

– А ты на небо взгляни! – посоветовал ему Листик.

Котенок поднял глаза и просто остолбенел от увиденного. Небо! Это было даже не небо вовсе! Это было нечто восхитительно красивое, переливающееся изумрудными тонами. Словно пожар охватил весь небосклон. Только пожар этот был неправильного цвета. Ведь нормальный огонь – он оранжевый. Небо же пылало изумрудными оттенками.

– Первое сияние этой зимой! – сказал лисёнок.

– Великолепно!.. – отозвался завороженный котенок.

Так они и стояли, наверное, полчаса, смотрели в небо, пока лапы к снегу примерзать не начали.

– Пойдем елку наряжать! – оторвавшись от зрелища, скомандовал Листик.

– Пойдем! Хоть согреемся за работой немножко.

– Да, точно. Работа согревает! А то морозец под сияние разыгрался.

– Эх, жалко эту красоту следами портить! – содрогнулся Барсик.

– Ой, да у нас этого снега в лесу! Не переживай, скоро все снова засыплет. Нам бы лишь пройти к елке.

Но не тут-то было. Снег на поляне был нетронутым и глубоким. Его сюда ветер со всего леса, видимо, закидывал. Словно в ямку, только не в земле, а посреди среди деревьев. Глубина была по шейку. И это если на задних лапах на цыпочках стоять!

– Ну дела! – удивился Листик, выбираясь из сугроба. – Везде снега не так много, а тут что за дела такие? Откуда его столько взялось?!

Но отступать было не в правилах друзей. И они храбро штурмовали снежные топи. А как их еще назвать можно было? Впереди полз Листик. Когда он выдохся, его сменил Барсик. Они словно плыли в этом снегу.

Но снег был очень пушистый и мягкий. И там, где за ними должен бы был оставаться проход, оставалась лишь небольшая бороздка на ровной поверхности, которую, впрочем, очень быстро запорашивал новый снежок.

Но все же они смогли сделать это и добрались до елки. Напрочь запыхавшись, скинули мешки с плеч и взялись за дело – украшать елку разными новогодними игрушками. Шарами, там, всякими, шишками, конфетами.

Вскоре мешки опустели и приятели отошли от елки. Нет – отползли посмотреть на чудеса дела лап своих. Отойти снег не позволял – в нем можно было только ползать или барахтаться.

Но чуда они не увидели. Точнее наряженной новогодней елки. Все украшения висели почти на уровне снега. Еще чуть-чуть запуржит и эти заметет. Елка хоть и была не такой уж высокой издали, тем не менее, она была куда выше, чем могли дотянуться приятели развешивая игрушки. Примерно на пару-тройку метров выше. А может и на все пять. Это все смотря откуда смотреть.

– Да, без лестницы не обойтись, – вымолвил Барсик.

– Это точно. Ладно, пошли домой. Завтра днем будем заниматься верхолазными работами! – ответил Листик.

А вот завтрашнего дня и не оказалось в наличие. Не было дня и все тут! Все потому, что полярная ночь началась, которая, по сути, здесь у них и была такой одной большой Новогодней ночью. На самом же деле, это хорошо, когда Новогодняя Ночь две недели длится! Подарков сколько можно получить, попраздновать успеть. У кого-то там каникулы неделю, а тут Новогодний Огонек на целых две.

Это по-русски, заметил Листик, объясняя Барсику особенности национального празднования Нового Года: здесь, брат, не Америка, а Великая Россия. Ну, как-то так он объяснил этот процесс.

И раз началась ночь без дня, верхолазными работами пришлось заниматься при свете полярного сияния, а еще луны и, конечно же, фонариков. То есть, по факту, в потемках. И это была всего лишь одна из проблем.

Вопрос стоял так – как елку украсить до верху. Смешно же будет, если елочка будет наряжена только снизу или только до середины. А как же Рождественская звезда на верхушке?!

– Как ты ее в прошлом году наряжал? – спросил Барсик.

– Да обычно. Елка, мне кажется, была пониже. Выросла за лето, наверное, – отозвался Листик.

– Это хорошо. Большая елка будет еще красивее, – рассудил Котенок.

– Да, но теперь для того, чтобы ее нарядить лестница нужна!

– Или подъемный кран.

– Да уж, только вот никаких кранов у нас в лесу отродясь не было.

– Значит лестницу возьмем.

– А как ты лестницу к этой елке-то приставишь?

– Прямо так и приставлю… – не задумываясь ответил Барсик.

– Нет, бро. Во-первых, посмотри, внизу ветки вон какие широкие торчат. И мы их, к тому же, уже украсили. А верхушка жиденькая совсем. Она лестницу не выдержит. Или согнется, или сломается. Короче, в любом случае, мы упадем.

– Ну да, ты прав. Упадем, да еще и елку новогоднюю сломаем. Это не вариант однако. И что же нам тогда делать?

– Думать! – поднял палец вверх Листик.

– Хорошо. Давай думать… Ну, что – придумал?!

– Нет. А ты?

– И я…

– Что, и я?!

– Не придумал.

– То же мне – голова садовая!

– Почему – садовая?!

– По кочану и по капусте!

– Не, это не мое. Я это не ем!

– Я тоже, но так говорят!

– Так делать-то что будем?!

– Давай туда стол отнесем – со стола всяко повыше будет можно достать и нарядить.

– Точно! И стул возьмем. Если что не достанем, так его на стол поставим. Так еще выше получится!

– Это ты хорошо придумал! Значит вперед?!

– Да! Только как мы их туда донесем?!

– Как-нибудь уж дотащим! Нас же двое.

Через пять минут приятели уже тащили из дома стол, который никак не желал проходить в дверь. Точнее, выйти из нее, цепляясь то одной ножкой, то другой. И пусть у стола четыре ножки, только вот нет ни одной головы. Зато у друзей их было целых две. Так что они взяли интеллектом этот баранистый стол и вскоре он уже стоял на морозе на всех своих четырех. А приятели сидели на нем и обливались потом. Не простая это забота, через двери тащить обормота!

Отдышавшись, принялись с новыми силами за дело – стол же надо было до елки доставить. Взялись и понесли. Идти по снегу было неудобно, а со столом так и вдвойне. Он своими непослушными ножками путался то в ногах у приятелей, то застревал в снегу. Да и вообще, он был очень даже и не легкий, чтобы так вот на раз-два его донести до елки.

Впереди шагал Листик, за ним стол, следом – Барсик. Столу было лучше всех. Во-первых, его несли, во-вторых, он то поддавал под хвост Листику, то бодал в живот Барсика. Все потому что один приятель застревал в снегу лапой и останавливался, тогда как другой выскакивал из сугроба и ускорялся. И так каждый шаг.

Делал это все вредный стол из-за того, что они его вытащили в темноту на мороз из теплого светлого дома. Стол считал это вопиющим нарушением своих прав и свобод.

Так что уже через несколько метров похода энтузиазм у приятелей напрочь исчез. Но бросать дело было нельзя, ведь Новый Год их ждать не будет, пока у них вновь энтузиазм воскреснет. Надо было что-то делать. Иначе, такими темпами они до Новогодней ночи не успеют не то, что елку нарядить, но даже стол до нее донести.

Потому они поставили стол в сугроб и уселись на него. Следовало хорошенько подумать и что-нибудь придумать. Текущий план не работал. Он просто не хотел работать! А надо было, чтобы хотел и работал.

– Что делать будем? – через пять минут раздумий спросил начавший замерзать Барсик.

– Наверное, дальше тащить… – нехотя отозвался Листик.