Кое как доковыляли по тропинке обратно. Без сил свалились в кровати. Опять проспали до обеда. С послеобеденными лучами после-после завтрашнего полуденного Солнца выдвинулись на объект. Тропинку снова занесло, и они ее потеряли вместе с инструментами. Стали искать. Проискали весь оставшийся день. Не нашли. Зато случайно наткнулись на санки, брошенные посреди самого глубокого сугроба. Стали выдергивать санки, оборвали веревку от них, так они вмерзли в сугроб. Опять начало темнеть раньше времени – пошли домой. Решили завтра с первыми лучами солнца выдвигаться.

На следующее утро вышли рано, даже очень рано. Конечно не с первыми лучами, но со вторыми-третьими точно. Взяли лом и лопату, чтобы вырыть санки. За ночь снова все занесло снегом, а пурга еще и новых сугробов наделала. Так что снова, сначала потеряли тропинку, затем – санки и, в довершении ко всему, еще и инструменты. Хорошо хоть сами еще не потерялись. Искали это все свое добро до обеда, замаялись лазить по снегу, не нашли и пошли обедать.

После обеда взяли лыжи, они были у Листика только одни. Да и Барски их первый раз в жизни видел, так что для него этот двойной аппарат с палками был как-то бесполезен. Поэтому на лыжи стал Листик. Но стал он на них тоже как-то неуверенно и постоянно падал. Потому Барсику приходилось лезть рядом с ним по снегу и поддерживать его, потому что так все же было легче, чем вытаскивать лисенка, лыжи и палки из сугробов, в которые он падал. За этим занятием провели остаток дня.

Вечером собрали совет: как быть и что делать. Как им найти все потерянное в снегу?

Барсик предложил применить метод лозы, который он видел в «Битве экстрасенсов». Это когда берут такой тоненький прутик и ходят с ним по лесам и полям, как зомби, в поисках кладов или подземных источников воды. Когда приходят в то место, где лежит клад, прутик начинает вертеться или дергаться в руках у лозоходца.

Листик не очень проникся креативной идеей, потому что считал, что палка в руке вряд ли будет вертеться. А если и будет, то скорее всегда, а вовсе не над кладом. К тому же, по его мнению, санки и инструменты сложно было отнести к кладу. Да и лежали они не под землей вовсе, а под снегом, который по своей сути, та же вода, только замерзшая. А исходя из объяснения Барсика, этим прутиком еще воду искали. Так что выходило противоречие – вода-то была везде, в виде снега, а где-то под этой мерзлой водой уже валялись санки и инструменты. Потому Листик считал, что хворостина будет вертеться везде или, наоборот, нигде.

Однако Барсик уверил его, что по телевизору все очень хорошо получалось и практически на ровном месте находились клады. Причем клады эти нашел чуть ли не каждый участник эксперимента – хоть монетку, да нашел. А тут целые санки и целый чемодан железных, тяжелых инструментов. Так что, по его мнению, все должно было получиться.

На очередное, уже не знаю какое по счету, утро, они вышли на поиски, прихватив пару хворостин. Уже как обычно, все снова замело, перемело и утрамбовало. Кстати, хорошо, что утрамбовало. Теперь хотя бы ходить, не проваливаясь по уши в снег, можно стало, по легкому насту. Правда, если только очень осторожно.

Они вооружились своими лозами и пошли. После часа хождения Листик не выдержал и сказал, что все это шарлатанство! Но тут же неосторожно шагнул, хворостина дернулась, и он провалился в снег даже глубже, чем по уши.

Барсик бросился на выручку, но и сам засел в коварном сугробе. Попытался выскочить, но наст был непрочный и ломался под его не таким уж и маленьким весом. Ведь не зря его в грузовой отсек отправили в аэропорту – летчики про перевес хорошо осведомлены. Короче говоря, он просто барахтался в снегу, года его задняя лапа на что-то наткнулась! Что-то, кажется, металлическое и очень похожее на санки.

Он вдохнул побольше воздуха и нырнул с головой в пушистый снег. Снег – это не вода. Хотя нет – снег, это, конечно, вода, но замерзшая и не прозрачная. Так что в снегу ничего не было видно. Пришлось ему ловить это что-то, на что он наткнулся, на ощупь.

Вскоре лапа его что-то поймала, но мягкое, и вовсе не железное. Он вынырнул, чтобы осмотреть находку.

– Листик, я нашел! – заорал он во все горло, работает!

– Чего ты там нашел?!

– Веревку от санок!

– А санки?!

– Они привязаны к веревке, наверное…

– Ладно, сейчас вылезу, помогу тебе их достать… – но тут он осекся, потому что сам на что-то интересное наступил.

Нырнув в снег, он нащупал лапами неизвестный объект и схватил его. Похоже, это был чемодан с инструментом. Только вот поднять его на поверхность он не смог – тяжеловато было. Над поверхностью торчал только его рыжий хвост. Пришлось отпустить добычу и выныривать самому, пока снегом не захлебнулся.

– Я тоже нашел! – закричал он Барсику, – Только сил поднять не хватило, чемодан слишком тяжелый!

– Вот, я же говорил, хворостина работает!

– Ну не знаю, просто мы провалились в нужных местах.

– Но хворостина же дернулась! – не унимался Барсик.

– Дернулась, но потому что мы провалились!

– Ой, да ну тебя! Факт налицо, работает!

– Ладно, согласен. Давай дуй ко мне, а то я один этот чемодан не подниму!

Кое как, практически как ледокол Челюскин, сокрушая лед, Барсик сокрушил наст и таки добрался до Листика. Уже вдвоем они нырнули, ухватились получше, подняли чемодан и кинули его на наст. Но рано они радовались. Не тут-то было. Чемодан проломил наст и нырнул обратно в глубины снегов.

Они за ним. Нашли, поймали, подняли. Теперь уже осторожно положили на наст. Но наст так же осторожно снова взял и проломился под чемоданом.

Приятели немного приуныли. Уже опять темно становилось. Но отступать они не хотели.

– Давай, сначала вытащим санки, привезем их сюда и чемодан уже на них ставить будем. Думаю, только так мы сможем все это до ставить! – предложил Барсик.

– Дельная мысль, поддерживаю! – согласился Листик.

Так они и сделали. Лопатой разрыли санки и уже легко вытащили их за обрывок веревки. Уже на поверхности связали веревку и отвезли санки к месту затопления чемодана. Взяли чемодан, подняли и осторожно водрузили на санки. Впряглись оба в веревочку и тихонечко поехали в темноту, ровно в соответствии с тем наставлением, о котором гласит народная мудрость: тише едешь, дальше будешь. Может даже и к месту назначения к утру прибудешь… Практически поэма у них получилась, однако!

Вообще-то ночью в Лесу как-то страшновато бывает. Сами подумайте: деревья стоят черные, тропинок не видно, волки ходят, и кто его знает, что еще может приключиться.

Справедливости ради, следует отметить, что в Их Лесу, волков отродясь не водилось, как и прочих крупных хищников. Это вообще был заповедник или природный парк, куда и людям-то заходить нельзя было. Так что, если уж быть совсем честным, им там некого было бояться.

Но, как известно, у страха глаза велики, особенно ночью, когда ничего эти глаза не видят. Ничего хорошего, точнее. Зато мерещится ночью много чего. То за кустами волки, то на ветке тигры, то прямо за тобой медведи.

Пока приятели тащили санки, ничего им не мерещилось – они заняты делом были. А когда делом занят, на ерунду некогда отвлекаться. Ерунда – она от безделья исключительно. Так же, как и глупости. А когда работаешь – это дело, а не ерунда.

Однако, когда они дотащились до дома Барсика и немного выдохнули, тут они и вспомнили о том, что ночь на дворе. Само-собой тут же в голову пришли волки и медведи. Про тигров почему-то они позабыли в тот раз.

Но и без тигров им стало как-то совсем не хорошо одним на улице. И до теплого уютного домика Листика идти уже совсем как-то не хотелось. Вдруг кто из кустов выскочит, из-за деревьев выпрыгнет и пойдут их клочки по закоулочкам гулять сами по себе!

Зато перед ними был дом Барсика. Но там они только раз и были всего, когда шурум-бурум устроили. Не совсем там уютно было конечно, не прибрано и холодно. Не говоря уже об отсутствии ужина.